Галина Полынская - Что у принца под короной
– Например, захлебнулся собственной злобной желчью?
– Может быть и желчью, – я выключила зажигание. – Человек, вообще-то, много от чего способен внезапно умереть, а внешние признаки, если это не ножевое и не пулевое ранение, не стоит принимать во внимание до результатов вскрытия.
– Подумать только, с какой чудовищной занудой я вынуждена общаться! – воскликнула Тая. – Никакой авантюрной романтики в человеке не осталось!
– Знаешь что, мой дорогой авантюрно-романтический дружок! Мне к пятнице нужно Конякину на стол четыре статьи положить, а я даже над темами думать не начинала! Вылезай из машины, идем домой, я есть хочу!
– С темами я тебе помогу – не вопрос, – она и не думала вылезать, – да и вряд ли за два дня появятся результаты вскрытия. Так что разберемся со статьями и вперед – к новым следственным горизонтам!
– Что с тобой, а? Тебя ведь обычно не заставишь!
– Раз на раз не приходится, теперь я очень хочу заняться этим делом.
– Почему?
– Да потому что мне просто-напросто интересно! Любопытно мне узнать, как говориться: «шо это было»? Мы домой вообще идем или нет?
Ничего себе!
– Так это же ты, дорогуша, сидишь и не выходишь!
– Почему не выхожу? Очень даже выхожу!
Щелкая зубами в предвкушении горячего сытного ужина, я открыла дверь квартиры и прямо с порога поняла, что насыщении организма придется отложить: Лаврентий всеми доступными ему способами показывал, как сильно он хочет в туалет.
– Сейчас, лапочка, – скорбно вздохнула я, снимая с крючка его амуницию, – уже идем.
– А я пока покушать приготовлю! – и Тайка побыстрее принялась разуваться-раздеваться, чтобы, стало быть, я не потащила ее гулять вместе с нами.
Судорожно сглатывая голодную слюну, я вывела Лаврентия из подъезда под снегопад, который, как показалось, стал еще сильнее. Сплошная белая завеса крупных пушистых хлопьев превратила окружающий мир удивительное пушистое зазеркалье. Тишина, красота, ни души народа, поэтому безбоязненно отпустил Лавра с поводка прямо во дворе и пошла себе тихонько вслед за резво потрусившей к своим любимым кустам-деревьям собаченцией. Лучше всего мну думалось-соображалось в двух случаях: на прогулках с Лаврентием и за приготовлением пищи, мысли начинали выстраиваться, идеи рождаться сами собой и вообще… Нет, ну все-таки, как же директор умудрился угоститься цианидом прямо в моей машине? Чудеса, да и только… Вдруг откуда-то издалека раздался басовитый лай Лаврентия. Уж что-то, а голос своей любимой-родной собаки я узнаю из тысячи, а так как Лавр собака спокойная, степенная и гавкает крайне редко, то этот лай меня очень насторожил.
– Лаврик! – заголосила я. – Лаврентий, ко мне!
Послушный пес незамедлительно вынырнул из снежной завесы и подбежал ко мне, размахивая хвостом.
– Ты на кого это ругался? – На всякий случай я защелкнула на ошейнике карабин поводка. – Ты с кем скандалил?
– Это он на меня ругался! – донесся из-за деревьев веселый мужской голос. – Не хотел почему-то пропускать! Наверное, я шел по его дорожке или просто не понравился!
Услышав это, Лавр сорвался с места и побежал обратно. Вот только теперь он был на поводке. А на другом конце поводка болталась я. А пес мой весит почти на тридцать килограммов больше своей хозяйки. И на улице, между прочим, снежно и скользко. В общем, пробежать я умудрилась всего пару метров, дальше уже ехала на заднице. Хорошо хоть сугробы намело приличные, поэтому от встречи с бордюром я не сильно пострадала. Привез меня мой лихой скакун прямиком к высокому мужчине в черной куртке и меховой шапке. Притормозив посредством удара лбом о его колени, я, сгорая со стыда, кое-как поднялась на ноги, слава богу, Лаврентий не предпринял попытки бежать дальше. Он обнюхивал мужчину и махал хвостом.
– Извините, пожалуйста, – мне очень хотелось провалиться сквозь землю прямиком куда-нибудь в Австралию, где, как известно, все ходят на головах, – не знаю, что на него нашло. Он вас не напугал, не испачкал?
– Нет, что вы, похоже, он просто хотел пообщаться, – веселился мужчина. – Давайте помогу вам.
Совместными усилиями мы отчистили меня от снега, потом познакомились. Жертву разбойного нападения моей собаки звали Дмитрием. Стояли мы вдалеке от освещения, поэтому толком рассмотреть его никак не получалось, но голос звучал молодо и приятно. Выяснилось, что живет он через два дома от моего, и шел от остановки, возвращаясь с работы.
– А я вон в том доме обитаю, мы здесь все время гуляем, – зачем-то сообщила я. – Вообще-то нам пора.
– Ничего если я вас провожу?
– Конечно-конечно! – закивала я головой, хотя до подъезда было метров сто, да и вряд ли какой-то отчаянный маньяк решился бы покуситься на девушку с сенбернаром. Но уж очень мне хотелось, чтобы в кои-то веки меня кто-нибудь хоть куда-нибудь проводил!
Под светом ближайшего фонаря я наконец-то смогла рассмотреть своего спутника и сразу же позабыла об остром чувстве голода. Батюшки, какой расчудесный кавалер взялся меня провожать! Симпатичное лицо с почти римским носом, большие черные глаза изумительной красы… Неужели судьба наконец-то вспомнила обо мне и решила ниспослать прекрасного принца? Вот ведь Таисию Михайловну от зависти-то растопырит! Хоть раз удача в жизни улыбнется! Надо же а, как фантастично… Разговоры разговаривали до тех пор, пока Лаврентий не начал намекать на то, что не мешало бы наконец-то пойти домой и плотненько поужинать.
– Жаль, у меня нет собаки, – улыбнулся на прощание Дмитрий, – а то гуляли бы вместе.
– Можно гулять вместе с моей собакой, – сострила я, стараясь не сильно кокетничать и не выглядеть при этом глупой. – Мы с Лаврентием хорошей компании всегда рады.
Обсудили время нашей вечерней прогулки, время его возвращения с работы и договорились как-нибудь состыковаться и побродить по сугробам вместе. На этом и распрощались. Домой я поднималась вся из себя романтичная и одухотворенная, вся загадочная такая и непознанная… На пороге моей берлоги мы столкнулись с разгневанной и отчего-то облаченной в куртку и сапоги Таисией Михайловной.
– Вы где шлялись целый час?! – развозникалась она на всю лестничную клетку. – Я уже за вами собралась! Думала, что-то случилось!
– Ах, оставьте! – я лебедушкой поплыла в прихожую. – Что ж вы, право, так кричите…
Глава четвертая
Озадаченная Таиска своими расспросами не давала толком поужинать, пришлось рассказать, как Лаврентий сосватал мне раскрасивого вьюношу. Похотливая подруга сразу же сильно заинтересовалась и принялась выведывать подробности, но я лишь загадочно усмехалась, трапезничая макаронами с сыром и упорно отмалчивалась. В конце-концов, Тая рассердилась, обозвала меня сурнамской пипой и пошла в комнату стелить диван. Всю ночь подруга дней моих суровых гадким образом мстила мне за недостаток информации, а именно – она подло храпела. Обычно такого свинства за нею не водилось, а тут решила, значит, устроить показательное выступление. Под переливчатые рулады, я вертелась, крутилась и страдала, время от времени толкая храпуниху в бок. Тая отвечала мне: «Хрррр… аф-аф-аф! Хрррр!» и продолжала свой симфонический концерт. Чтобы не взять подушку и не положить драгоценной подруженьке на личико, я занялась медитацией, старательно перенаправляя мысли в позитивное русло. Самым позитивным были, разумеется, мечтания о Дмитрии. Я вспоминала его лицо, снежинки на густых ресницах, яркую улыбку… К сожалению, выяснить его семейное положение не представилось возможным – на руках у него были кожаные перчатки, посмотреть есть ли кольцо или, к счастью, нету, я не смогла, а сам он ничего не говорил о наличии супруги. Очень хотелось верить в ее отсутствие… Постепенно фантазия разыгралась до такой степени, что я стала представлять, какая чудесная совместная жизнь ожидает нас с Дмитрием. К сожалению, как раз на выборе страны для свадебного путешествия, меня сморил глубокий сон.
И на работу я вдребезги проспала. Если бы меня не разбудил соскучившийся Лаврентий, я имела бы все шансы приехать в редакцию ближе к обеденному перерыву. Скорбя и завывая, заметалась я по квартире, собираясь с самой реактивной скоростью, на которую только мог быть способен человек спросонок.
– Тая! Выгуляй Лавра! Я опоздала уже!
– Мне тоже надо на работу, – сквозь сон пробормотала она.
– Ничего не знаю! Выгуливай! Я даже позавтракать не успеваю!
– Хорошо, только ты это…
Что она хотела сказать, я дослушать не успела, потому что в этот момент впрыгивала в ботинки и вылетала из квартиры, на ходу застегивая куртку. Рисуя всевозможные ужасы, которые учинит надо мной наш грозный предводитель, я неслась как угорелая, вот только, к несчастью, нельзя было заставить поезда орденоносного метрополитена двигаться быстрее положенного. В общем, опоздала я аж на полтора часа. С замиранием души, на плохо слушающихся конечностях, я просочилась в предбанник и первое, что бросилось в глаза – пустое рабочее место нашего секретаря-кроссвордиста Петюни. Это так меня изумило, что даже страх перед гневом начальства улетучился, ведь Петр приходил раньше всех, уходил позднее всех, обедал, не вылезая из-за своего компьютера и, похоже, никогда не отлучался даже в туалет. А тут вдруг стол пустует! И тут из нашего всеми любимого офиса вдруг донесся шум, гам и нечленораздельные выкрики, полные тоски и отчаяния. В полнейшем недоумении бросилась я в лоно родимой редакции и соляным столбом замерла на пороге. Офисное помещение окутывали клубы сырого пара, а с потолка, с лампочек, буквально со всех щелей лилась вода. Весь наш редакционный состав в ужасе и панике метался по офису, спасая компьютеры, бумаги и прочее имущество. Увидав такой вот апокалипсец на отдельно взятой территории, я сразу поняла, что худшие опасения Конякина оправдались. А опасалось дорогое начальство следующего: не так давно журнал «Компьютерная вселенная», располагавшийся прямо над нами этажом выше, с какого-то перепуга решил затеять у себя ремонт. Так как практически все редакции газет-журналов, теснившиеся под крышей издательского дома «Комета» являлись, мягко говоря, небогатыми а, если честно, попросту нищими, поэтому и ремонт компьютерные вселенцы взялись делать собственными силами, страшно при этом собою гордясь. Они прямо на всех углах гордо дребезжали на тему собственной красивости, сообщая, что заменят всё-всё-всё, даже батареи. Вот именно замена батарей и напугала наше мужественное начальство до напряженной задумчивости, он даже пытался отговорить главного редактора «Вселенной» от этого рискованного шага, попробовал убедить не экономить на профессиональных сантехниках, хотя бы в вопросе батарей. Но главред, помутившись мозгами от собственной самонадеянности, заверил, что все будет чики-пуки и волноваться совершенно не о чем. Но Станислав Станиславович все равно волновался. Что ж и он оказался прав, похоже, прорвало новенькие батареи. Быстренько раздевшись и бросив сумку с курткой на стул Петюне, я бросилась на помощь коллегам по перу. Пока что заливало только офис, Петюнин предбанник не пострадал, поэтому имущество перетаскивалось туда.
