Галина Полынская - Что у принца под короной
– Я не хочу, Сена! – затрясла головой пребывающая в состоянии аффекта Тая. – Не хочу я это делать! Совсем не хочу!
– Быстрее! Может, ему просто плохо!
Тая неуклюже вылезла наружу и открыла вторую заднюю дверь. Мешая друг другу, мы принялись расстегивать дядино пальто. Под пальто оказался легкий шарф, дальше костюм: пиджак, рубашка, галстук. И все это пришлось расстегивать, развязывать, разматывать. Под рубашкой у дяди оказалась майка и прилично толстая золотая цепочка с крестом. Прикладывать свое ухо к волосатой груди пассажира Таисия отказалась наотрез, пришлось это делать мне. Пахло от дяди дорогой туалетной водой. И сердце у него не билось. На всякий случай я пощупала его запястья, затем шею, потом опять запястья и еще раз послушала сердце – глухо, как в танке.
– Боже мой, он умер что ли?! – заголосила Тая, стремительно впадая в панику. – Совсем что ли умер?!
– Похоже, да, – я сунула руку в карман куртки и достала сигареты. Руки тряслись, как у завзятого алкоголика.
– Божечки, ужас-то какой!
Да уж, положеньице хоть куда: на заднем сидении моей машины мертвый мужчина лет сорока пяти в расстегнутой до майки с крестом одежде.
– Ты свет в салоне-то включи!
– Ага! Молодец! Чтобы вся округа увидала полураздетый труп в моей машине!
– Тогда давай отъедем куда-нибудь во дворик!
– Давай лучше доедем до ближайшего мента, пускай скорую вызовет!
– Надо сначала привести его в порядок, а то скажут, что мы его ограбили! И надругались!
– Да, ты права.
Мы резво захлопнули двери, запрыгнули в машину и я дала по газам. Заехали в глубь дворов, в кусты за какое-то большое здание то ли школы, то ли детского сада и, убедившись, что вокруг ни души, я включила в салоне свет. То, что придирчивый пассажир мертв окончательно и бесповоротно не оставалось сомнений: его лицо было неестественно бледным, прямо белым, губы серо-синими, белки закатившихся глаз так же имели жуткий сероватый оттенок.
– Наверное, мне все-таки не надо было курить в машине, – убитым голосом произнесла Тая.
– Сильно сомневаюсь, что это последствия сигаретного дыма. Идем.
Мы выбрались из машины и занялись приведением в порядок гардероба покойного. Закончив, Тая предложила осмотреть карманы его пальто на предмет портмоне и мобильного телефона.
– Ты грабить его собралась?
– Разумеется, нет! Просто таким образом можно выяснить его адрес, возможно телефон домашних! Позвоним, скажем, что мужчина куда-то ехал, но внезапно усоп в нашей машине!
«Усоп внезапно»… м-да-а-а-а! Красота, что ни говори.
– Интересно, отчего же он мог так внезапно усопнуть в нашей машине? – тяжело вздохнула я. – И ведь именно в нашей, не в чьей-нибудь другой! И что за невезуха такая фатальная?
– Хватит причитать, надо действовать!
– По карманам я рыться не буду, с меня хватит прослушивания сердца!
– Ой, подумаешь, какие нежности, я сама пороюсь!
Уж что-что, а порыться в чужих карманах в поисках чего-нибудь полезного подруга любила. Любознательная она особа. Пока Таисия обыскивала тело, я подняла упавшую на пол кожаную папку, расстегнула молнию и заглянула внутрь. Как и предполагалось, там были бумаги: какие-то бланки, договора… Я пробежала взглядом парочку, это были договора на поставку сырья кондитерской фабрике «Услада» и больше ничего особенного.
– Сенчик, кажется, наш пассажир директор кондитерской фабрики, – Тая рассматривала визитки, добытые из портмоне покойного, – Осадчий Константин Викторович. Сколько кредитных ка-а-арточек у Константина Викторовича!
– Лучше не трогай.
– А сколько де-е-е-енег! И все тысячные! О, тут и еврики имеются!
– Не трогай, кому сказала! Положи кошелек на место! – Пришлось засунуть договора обратно в папку, застегнуть молнию и пристально следить за нечистой на руку подругой. А то ей ничего не стоило обчистить покойника, она такая, она может. Тая нехотя убрала портмоне обратно во внутренний карман пальто, и в этот момент где-то на дяде зазвонил мобильник. После коротких судорожных поисков, Тая извлекла крошечный плоский аппаратик, выдающий пронзительную мелодию. На дисплее светилось: «Инуся-дом». У нас даже сомнений не возникло – звонит жена.
– Ну, что, ответим? – Тая держала мобильник так, будто он ей руку жег.
– Давай. Расскажем все, как есть. Кто будет говорить?
– Ты! – и быстренько сунула аппаратик мне. Жаба… Откашлявшись, я нажала на кнопку приема вызова.
– Алло, это Инна?
– Да… – растерянно ответил молодой женский голос. – А вы кто? Я вообще-то мужу звоню!
– Видите ли, в чем дело, – я посмотрела на открытую заднюю дверь, – ваш муж сел ко мне в машину…
– Почему это он сел к вам в машину?! – голос в трубке стремительно накалялся. – Вы кто вообще такая?!
– Я таксистка! Он голосовал, я остановилась его подвезти!
– У него две своих машины и одна служебная! Зачем ему голосовать?! Вы кто такая?! Немедленно дайте трубку Константину!
– Ну я же пытаюсь вам все объяснить! Он голосовал, я остановилась! Он сел ко мне в машину…
– Дайте трубку моему мужу! Немедленно!
– Я не могу этого сделать! Дело в том, что ваш муж умер у меня в машине! Скончался он!
В трубке воцарилась тишина.
– Алло! Алло, вы меня слышите? – я подумала, что связь прервалась.
– Ка-ка-как скон-скон-скончался? – заикаясь, пролепетала женщина.
– Как-как, – вздохнула я, – внезапно. Может, сердце отказало, я так не могу судить, я же не медик. И вот я теперь не знаю, что делать, милицию вызывать, скорую? Или вы сами приедете?
После продолжительной паузы, Инна спросила, где мы находимся, и я описала наше местонахождение с максимальными подробностями. Нажав на отбой, я сунула мобильник в карман. Садиться в машину и составлять компанию покойному как-то не хотелось, поэтому остались мерзнуть и курить на улице.
Супруга директора кондитерской фабрики, вернее не супруга, а теперь уже вдова, прибыла на удивление быстро. Высокая, стильная, очень молодая женщина модельной внешности, больше годящаяся господину Осадчему в дочери, нежели в жены, приехала на жирном таком, лоснящемся джипаре, размером с маршрутку. Она мельком глянула на заднее сидение и прямо сходу учинила нам с Таюсом форменный допрос с пристрастием. Больше всего новоиспеченную вдовушку интересовал точный адрес, по которому желал проследовать Константин Викторович. Почему-то его маршрут интересовал Инусю гораздо сильнее печального факта кончины дорогого супруга! Прямо удивление, да и только! Что смогла, то поведала, сказала, что путь он держал на Рязанский проспект, а куда дальше собирался, сообщить не успел.
– Вот поганец! – прошипела Инна. – Опять к своей крысе потащился! Вот…
– Прошу прощения, – кашлянула Тая, – вы, кажется, немного не поняли. Ваш муж умер, вон он на заднем сидении неподвижный и бездыханный. Не желаете по такому случаю вызвать милицию? Или хотя бы скорую? Ну так, на всякий случай…
Блуждающий, какой-то, как мне показалось, слегка невменяемый взгляд вдовы сфокусировался на сердитой мордахе Таисии Михалны, и она вроде как вернулась в реальность. Выхватив из умопомрачительной сумочки крошечный мобильный телефончик, она набрала милицию и рассерженным голосом сообщила о скоропостижной кончине супруга «в машине какой-то таксистки». Особого горя и печали она не выказывала, разве что серчала и раздражалась, будто ей очень некстати в элегантный сапожок острый камешек попал. И я подумала, что это, наверное, большое счастье жениться на такой душевной женщине. А потом вспомнила, каким приятным собеседником являлся ее супруг, и пришла к выводу, что, скорее всего, они были очень даже гармоничной парой.
Глава третья
Новоиспеченная вдова безостановочно курила какие-то невиданные тонюсенькие сигаретки розового цвета, то поднимала, то опускала воротник короткого песцового полушубка, нервно рыхлила снег высокими острыми каблуками и даже не смотрела в сторону безвременно ушедшего, вообще не интересовалась им! И я подумала, что было бы здорово, поднимись сейчас усопший как ни в чем не бывало и скажи: «Вот, что дорогая моя! Я тебя разыграл! Хотел поглядеть, сколь сильна твоя любовь ко мне и есть ли она в частности! Теперь все увидел, все понял и не отвалится теперь тебе по завещанию ни единого соевого батончика с моей шоколадной фабрики!» Это было бы здорово и очень поучительно, но, к сожалению, ничего подобного не произошло, покойный оставался неподвижным, а Инуся продолжала курить.
– Вы считаете, что на Рязанский проспект ваш муж ехал к свой м-м-м-м… подруге? – задала вопрос Тая.
– К своей шлюхе! – «поправила» Инна. – К сучке своей паршивой!
– Я так понимаю, вы знаете, где она живет? – осторожно поинтересовалась я, глядя на нешуточно обозленную женщину. Подумать только, выезжая по моему звонку, она даже успела накраситься! То есть, если она не имеет привычки сидеть дома при полном параде, дамочка, услышав известие о смерти мужа, уселась красить ресницы. Что в мире творится, граждане-начальники…
