Дарья Калинина - Рандеву с водяным
На двух фотографиях Алена была в одиночестве на фоне какой-то южной растительности. А вот на третьей фотографии Алена была в обществе какого-то парня. Я взяла эту фотографию и внимательно ее изучила. Алена была черноволосой женщиной с глазами светло-, очень светло-голубого цвета. Черты лица у нее были не совсем правильные, но волевой подбородок и линия губ убеждали, что перед нами сильная личность. А вот глаза были холодные и взгляд какой-то презрительный.
В общем, Алена даже на фотографии мне не слишком понравилась. Похоже, она была сильной, беспринципной женщиной себе на уме. И я принялась рассматривать фон, на котором были сфотографированы Алена и неизвестный, но потрясающе роскошный парень. Безусловно, растительность по-прежнему была южной, Аленин костюм и прическа не изменились. Просто рядом с ней появился этот мужчина.
Я перевернула фотографию. На другой стороне имелась надпись, сделанная незнакомым мне почерком. «Стамбул. Июнь 2003 года». Выходит, фотография была сделана совсем недавно. Этим летом. Когда Алена еще работала в своем массажном салоне. Интересно, кем она там работала? Не похоже, чтобы проституткой. Собирала деньги? Хм, интересно, а для кого она их собирала? И в то же время она была знакома с таким потрясающе красивым парнем. Странно.
Хотя еще более странно смотрелась здесь одинокая фотография Михаила, которая стояла на столике позади остальных фотографий. Она была даже без рамки, а просто прислонена к фотографии Алены. Михаил был снят в обществе двух светловолосых девочек-подростков. И выглядел очень счастливым. Эта фотография была слегка помята. И вообще плохо вписывалась.
В тот момент, когда я рассматривала фотографию Михаила и двух светловолосых девочек, вернулась Мариша.
— Ментов уже вызвала, — сказала она.
Вместо ответа я протянула ей фотографию.
— Это и есть Михаил? — спросила она у меня.
Я кивнула в ответ.
— Странно, — сказала Мариша. — Он не похож на того мужчину, о котором может мечтать молодая и красивая девушка. Может быть, твой сосед сказочно богат? Ты не замечала?
Я помотала головой. Сказочного богатства я за Михаилом точно не замечала. Он жил всего лишь в однокомнатной, к тому же совершенно пустой квартире.
— Но все-таки однокомнатная квартира в таком хорошем доме, как ваш, должна стоить прилично, — сказала Мариша.
И тут я внезапно вспомнила одну вещь, которую мне рассказала Лена — моя соседка из квартиры напротив. Она рассказала, я не придала значения и потому забыла, но сейчас это снова всплыло в моей памяти.
— Мариша, а ведь Михаил вовсе не покупал ту квартиру! — воскликнула я.
— Нет? — удивилась Мариша. — А почему же он там жил? На каких правах?
— Он ее просто снял, — сказала я.
— Ты в этом точно уверена? — спросила Мариша.
— Да, — кивнула я. — Дом у нас кооперативный. Так что все вопросы решаются через председателя, который живет тут же в доме. И к тому же по понедельникам заседает в такой комнатке на первом этаже, которую никак не миновать. Так вот, когда появился этот Михаил, Лена зашла к председателю и поинтересовалась, что это за человек такой? И председатель ей сказал, что ничего не знает, потому что квартира как числилась за нашими бывшими соседями, так и числится. Ему никаких бумаг о ее продаже не поступало.
— Выходит, Михаил вовсе не так уж богат, — сказала Мариша. — Просто снять квартиру много денег не нужно.
— Интересно, а на чьи же тогда деньги строится весь этот дом? — пожала я плечами. — Неужели на собственные Аленины? Тогда я вовсе ничего не понимаю. Красивая, молодая и преуспевающая женщина, с одной стороны, и какой-то невзрачный толстячок с лысиной и очками — с другой. Что их могло связывать? И еще девчонки какие-то рядом с Михаилом сфотографированы. Кто они-то такие?
Но на этот вопрос мы не успели ответить, потому что пожаловали менты. Вели они себя еще бесцеремонней, чем показывают в кино. Нас с Маришей сразу же задвинули в другую комнату и промариновали там без малого полтора часа. Лишь после этого с нами соизволили поговорить. Началось все с обычной процедуры, когда менты знакомились с нами. По долгу службы они не поленились выяснять все наши данные лично у нас, хотя наши паспорта были уже у них.
— Ну, рассказывайте! — сказал один из ментов, представившийся нам как оперуполномоченный Жихарев. — Все по порядку рассказывайте. Как вы очутились в этом доме? Как нашли труп? Кем вам приходится покойная?
Мы с Маришей переглянулись и начали рассказывать с самого начала. Верней, про своего соседа и его проклятущих рыбок рассказывала я одна. А про записку и поиски Алены рассказывали уже мы вместе.
— И где эта записка? — оживился Жихарев.
Мы послушно протянули ему записку. Он бегло прочел ее, и лицо его помрачнело.
— Написано печатными буквами, — сказал он.
После этого он заставил нас с Маришей проделать ряд гимнастических действий. Мы прыгали, поднимали руки вверх и снова прыгали уже с поднятыми руками. Когда Жихарев предложил Марише взять меня на руки и поднять вверх, насколько это будет возможно, мы взбунтовались.
— Что вы дурака валяете! — возмутилась Мариша. — Что за идиотские шуточки? Тут человек умер, а вы веселитесь!
— Я веселюсь? — удивился Жихарев. — И не думал вовсе. Я пытаюсь воссоздать картину преступления.
— Преступления? — внезапно осипшим голосом переспросила я.
Вот оно! То самое, чего я опасалась с первой же минуты, когда увидела висящую под потолком Алену! Они думают, что это мы ее прикончили.
— Какого именно преступления? — пожелала уточнить Мариша. — Вы что, хотите сказать, что Алена не сама повесилась?
Жихарев таинственно промолчал.
— Вашу знакомую задушили, — наконец сказал он. — А потом инсценировали самоубийство, повесив ее на люстре.
Мы с Маришей молчали.
— И я пытаюсь понять, могли это сделать вы с подругой или нет, — закончил свою мысль Жихарев.
— Почему вы думаете, что Алену задушили? — спросила я.
— Во-первых, почему вы называете покойную Аленой? — спросил у нас Жихарев. — По документам она Елена.
— Лена, Алена, какая разница? — пожала плечами Мариша. — Все знают, что Алена — это сокращенное от Елены.
Жихарев, кажется, не был так в этом уверен и молчал.
— Мы же вам объясняли, что мы не знали этой женщины, — сказала я. — Мы примчались сюда спасти неизвестную нам Алену — подругу моего соседа.
— Ладно, разберемся сначала с вашим соседом, — оживился Жихарев. — В какую больницу его увезли?
Я пожала плечами.
— Хорошо, а как его фамилия?
Увы, этого я тоже не знала.
— Что-то вы про своего соседа совсем ничего не знаете! — сказал Жихарев. — А тем не менее он оставляет вам ключи от своей квартиры.
— Так она же пустая! — воскликнула я. — Там брать нечего! Он ничем не рисковал. А рыбок его кто-то же должен был кормить! Знаете, сколько с ними мороки! Чуть температура воды повысится, они сразу размножаться хотят!
— Вы нам лучше скажите, почему считаете, что Алену убили? — перебила меня Мариша.
— Наши эксперты обнаружили у нее на шее под веревкой следы удушения, там остались синяки от пальцев, — любезно объяснил ей Жихарев. — А потом вашу знакомую уже мертвую повесили на люстру.
— Знаете, чтобы повесить эту женщину на люстру, нужна большая физическая сила, — сказала я. — Она выглядела довольно упитанной и рослой.
— Вот я и думаю, — пробормотал в ответ Жихарев, задумчиво глядя на бицепсы моей подруги.
— Но зачем нам, если это мы убили Алену, было вызывать потом милицию? — возмутилась я, верно истолковав его взгляд.
— Да еще сидеть и ждать, пока она остынет! — поддержала меня Мариша. — Вы же ее трогали! И мы трогали, когда вошли в дом. Она уже была совершенно холодная!
— Ладно, — кивнул Жихарев. — Я проверю ваше алиби. И когда эксперты установят точное время смерти Алены… В общем, если выяснится, что в момент смерти Алены вы действительно занимались ее розысками, то я поверю в ваши бредни. А пока ваши документы останутся у меня. И я попрошу вас завтра явиться для допроса вот по этому адресу.
Он записал на бумажке адрес и протянул бумажку нам.
— А пока никуда из города не уезжайте, — убедительно попросил он нас. — Не надо. Я не хочу с вами ссориться, но если пойму, что вы пытаетесь скрыться от правосудия, то упрячу вас за решетку.
На улицу мы вышли, пошатываясь. Меня лично ноги почти не держали.
— Мы снова вляпались в какое-то дерьмо! — сказала Мариша.
— Но кто же мог знать, что эту Алену убьют! — с досадой сказала я. — В записке же черным по белому было написано, что она сама наложит на себя руки.
— Записка была написана печатными буквами, значит, ее мог написать любой человек, а вовсе не Алена, — сказала Мариша.
