Дарья Калинина - Рандеву с водяным
И вдобавок самцы фуоней выглядели гораздо менее нарядными, чем самки. Они были почти прозрачными, с зеленоватым узором. И поэтому были плохо различимы среди водорослей в мутноватой воде. Накормив рыбок, я наконец вспомнила, что с утра выпила всего четыре чашки кофе, и то без закуски. И немедленно ощутила зверский голод.
— Что-то я проголодалась, — одновременно со мной (ну кто после этого осмелится заявить, что телепатии не существует?) сказала Мариша. — У тебя не найдется чего-нибудь перекусить?
И мы отправились ко мне перекусывать. В холодильнике у меня стоял бульон. Курицу из него я съела еще вчера, но бульон остался. Сдобренный солидной порцией красного и черного перца, он вполне сгодился в пищу. К бульону мы поджарили несколько тостов, потому что обе сидели на диете. И слопали по две сладкие булочки с изюмом, маком и орехами, потому что нужно было как-то вознаградить свои истощенные диетой организмы.
— Кстати, — жуя булочку, сказала Мариша, — в дверях твоего соседа я нашла какую-то записку.
Я отхлебнула малинового морса и с интересом уставилась на белую бумажку, которую положила на стол Мариша. Что делать с этой запиской, я плохо себе представляла.
— Наверное, нужно передать ее этому твоему соседу, — сказала Мариша. — В какой больнице он лежит?
— Не знаю, — призналась я. — У нас с ним не хватило времени, чтобы это обсудить. И потом, он не просил меня навещать его в больнице. Он просил только покормить его рыбок.
И мы обе молча уставились на записку. Это была бумажка, свернутая четыре раза.
— А вдруг в ней что-то важное? — медленно проронила Мариша.
— Чужие письма читать плохо, — наставительно заметила я.
— Письма, да, — охотно согласилась Мариша. — Письма всегда кладут в конверт и заклеивают. Специально для того, чтобы посторонние не читали. А записки тем и отличаются от писем, что их может прочитать каждый. Они как бы являются всеобщим достоянием, адресованным какому-то конкретному лицу.
Маришины доводы кого угодно либо сведут с ума, либо убедят. Я выбрала последнее и взяла записку в руки. А взяв, не могла не прочитать. Вдруг там действительно хранилась какая-то важная информация. Тогда можно будет попытаться разыскать больницу Михаила по справочному. Записка была короткой и гласила следующее:
«Михаил, мне нужно срочно тебя видеть. Я звонила тебе все утро, но ты не подходил к телефону. Ко мне приходила какая-то женщина, которая назвалась твоей женой! Наш разговор с ней в первую очередь касался тебя. Я ничего не понимаю, но хочу наконец окончательно прояснить наши с тобой отношения. И ты должен сегодня прийти ко мне домой ровно в четыре часа. Десятью минутами позже, возможно, ты меня уже не застанешь в живых. Твоя Алена».
Мы с Маришей прочли записку несколько раз и посмотрели на часы. Они показывали половину второго. За оставшееся время мы ни за что не успели бы разыскать и доставить Михаила к неведомой нам Алене. А девушка, судя по всему, была настроена решительно.
— Слушай, это ведь ужасно! — сказала Мариша. — Какая драма! Она ждет его сегодня к четырем, а он даже не знает, что должен прийти. Представляешь, эта девица так и не дождется его, потому что Михаил в больнице, и сотворит непоправимое. Наверное, жена Михаила ее здорово расстроила.
Я поежилась.
— А этот Михаил небось и поехал бы к своей Аленке, но ведь он даже не знает, что она его ждет! — продолжала распространяться Мариша.
У меня по спине пробежала холодная дрожь, как бывало всякий раз, когда Мариша норовила втянуть меня в свою очередную авантюру.
— Мы должны поехать! Поехать к Аленке и объяснить этой женщине, что Михаил не может к ней прийти не по нежеланию, а просто потому, что не может.
Хоп! Что я говорила! Так и есть, Мариша снова пытается влезть не в свое дело!
— Мы даже не знаем ее адреса, — сказала я.
Но это Маришу не смутило.
— Когда мы кормили рыбок, я случайно обратила внимание на записную книжку, которая лежала возле телефона, — сказала она. — Уверена, там будет телефон этой Аленки. Если не хочешь к ней ехать, то нужно хотя бы предупредить ее по телефону о том, что Михаил попал в больницу и что накладывать на себя руки ей пока рановато.
К этому времени я дожевала последнюю булочку. Тоскливо осмотрев стол, я поняла, что есть больше нечего, а значит, снова нужно тащиться в сороковую квартиру и вызванивать неведомую психопатку Аленку.
Записная книжка и в самом деле лежала возле телефона. По всей видимости, она принадлежала Михаилу. Во всяком случае, в последнее время в нее записывались одни только женские имена. Ну, девяносто девять процентов точно. Одних Наташ тут было больше пятнадцати человек. На Ален урожай был несколько меньше. Их было всего четыре штуки.
— Видишь, как просто! — обрадовалась Мариша. — Мы их за несколько минут обзвоним.
К сожалению, она не учитывала, что сегодня был понедельник, рабочий день, и в два часа дня мало кого можно было застать дома. По крайней мере, один телефон не отвечал, сколько мы ни звонили. По двум другим подошли родственники этих Ален. И мы на их плечи переложили необходимость найти Алену до четырех часов и убедить ее не кончать с собой из-за Михаила, потому что он все равно не оценит, так как лежит в больнице. А еще по одному телефону нам сказали, что Алена сейчас находится в санатории, куда уехала неделю назад и обратно вернется не раньше чем через две недели.
— Таким образом на роль нужной нам Алены у нас остается всего одна девушка, — сказала я. — Но у нее то ли не работает телефон, то ли она специально к нему не подходит. И сотовый у нее отключен. Как быть?
— Но мы можем узнать ее адрес, — сказала Мариша. — Плевое дело. Пошли к тебе.
Мы закрыли квартиру с аквариумом и снова пошли ко мне.
— Включай компьютер, — велела Мариша, когда мы пришли.
— Я тебя умоляю! — взвыла я. — Только не мой компьютер. У меня в нем хранится слишком много важной для меня информации.
— Никуда твоя информация не денется, — заверила меня подруга. — Просто я немного пороюсь в Интернете. Или, может быть, тебе твоя информация дороже жизни человека?
Вообще-то так оно и было, но признаться в этом вслух я не смогла себя заставить. И включила компьютер. Мариша уткнулась в него, а я, чтобы не видеть этого, принялась рассматривать записную книжку Михаила. Записи в ней выглядели несколько странно.
Словно до недавнего времени она принадлежала совсем другому человеку, который общался в равной мере как с женским, так и с мужским полом. А потом этот человек свихнулся на общении исключительно с одними молоденькими девчонками. Я листала книжку и тяжело вздыхала, глядя, как пальцы Мариши прыгают по моей клавиатуре. Но уже через несколько томительных для меня минут Мариша отлипла от компьютера и радостно провозгласила:
— Нашла адрес нашей последней Аленки! Побежали!
И мы выскочили из квартиры. Часы показывали уже начало третьего. Всю дорогу мы торопились, опасаясь не успеть. Вдруг Алене покажется невмоготу ждать до четырех часов, и она наложит на себя руки раньше назначенного срока. Поэтому мы спешили, как могли. И уже в половине третьего стояли возле квартиры Алены.
Квартира находилась на втором этаже блочного длинного дома, на первом этаже которого располагались магазины, салон красоты, почта и все такое прочее. Дом находился неподалеку от Кировского завода, то есть в месте далеко не элитарном. Да и сама дверь не наводила на мысль о том, что обитатели квартиры процветают. Она была железной. Просто железной, без всяких прикрас.
Мариша нажала на кнопку звонка, и дверь нам открыл молодой парень, крепкий, рослый и накачанный.
— Вам кого? — сурово спросил он у нас.
— Мы к Алене, — пробормотала я.
— Проходите, — разрешил нам парень.
Мы прошли и очутились в обычной трехкомнатной квартире. Из кухни доносились женские голоса. Мы прошли туда и обнаружили там четырех женщин. Одна была среднего возраста, в очень открытом халате, а остальные были помоложе. Одеты они были лишь в нижнее кружевное белье и легкие шелковые халатики. Молодые были заняты тем, что красили себе лица, пожилая матрона просто задумчиво курила.
— Девочки, вам чего? — довольно дружелюбно спросила она у нас.
— Мы к Алене, — сказала я.
— Она у нас больше не работает, — покачала головой матрона. — Я вместо нее.
— Не работает?! — удивилась я. — Странно, но у нас ее телефон.
— А что вам надо? — спросила матрона. — Она вас на работу устроить обещала? Так я вас и без нее возьму. Особенно тебя, дылду, — и она указала на Маришу. — Мужики от таких комплекций просто тащатся. Гарантирую тебе отличные бабки. Без работы никогда не останешься.
Мариша, которая всю жизнь совершенно искренне считала себя существом нежным, хрупким и утонченным, сейчас же от слов хозяйки вскипела, как чайник.
