Елена Логунова - Джип из тыквы
А что вижу я, глядя на него?
Плотный кокон из красного и черного, лиловые грозовые тучи и фиолетовые протуберанцы.
Другими словами – старательно подавляемые ярость и ненависть, злобу и липкий страх.
– Ох!
Такое ощущение, будто меня с размаху ударили по лицу.
И это мой любимый мужчина? Любимый и любящий?!
Не смешите меня.
Точнее, не страшите.
Вся дрожа, я отворачиваюсь к окну.
Мне надо подумать. Мне надо понять, что происходит. Мне нужно вспомнить, что случилось.
– Замерзла? – как ни в чем не бывало спрашивает Макс и включает печку. – Сейчас согреешься. Ты не против, если мы заедем за Вальком? Он попросил захватить его.
Я не отвечаю, и это сходит за согласие.
Валентин живет в рабочем поселке на окраине. Мы подбираем его у казарменного типа здания с облезлой вывеской «Общежитие», и я впервые задумываюсь о том, что их объединяет – Валька и Макса? Вряд ли общие дела, потому что разница в материальном положении приятелей очевидна. Наверное, они друзья детства, только мой милый Макс с годами смог выбиться из дворовой песочницы в люди, а противный Валентин так и остался в низах.
Потом я вспоминаю, что Макс мне никакой не милый, и снова мрачнею.
– Тебе дурно? – замечает навязчиво заботливый лже-милый. – Что, укачало? Давай-ка, ты пересядешь назад, там ты сможешь прилечь, если захочешь.
Я не настроена спорить, мне вообще не хочется разговаривать. Макс останавливает машину, и мы с Валентином меняемся местами, но эта диспозиция сохраняется недолго.
– Останови-ка, – командует Валек и, когда Макс безропотно выполняет его просьбу, бесцеремонно подсаживается ко мне на заднее сиденье.
Макс, наблюдающий за мной в зеркало заднего вида, трогается прежде, чем я успеваю открыть дверцу и пересесть вперед. Я вынуждена делить диванчик с Валентином, отчего меня и в самом деле начинает тошнить.
Мне не нравится его запах и раздражает соседство крупного тела, которое на крутом повороте бесцеремонно наваливается на меня, а потом упорно остается слишком близко.
Я кошусь на руку, которую Валентин положил на сиденье: мне мерещится или она действительно приближается? Подползает к моему бедру, перебирая мясистыми пальцами, как членистоногое. Касается колена.
– Макс, останови машину! – кричу я и очень убедительно – притом не особо стараясь, – изображаю рвотный позыв.
Пачкать новую машину автовладельцу не хочется. «Рено» спешно сворачивает на обочину. Я вываливаюсь туда же. Демонстративно держась за горло, отхожу от машины метров на десять. Отдышавшись, выдергиваю из кармана подаренный мне Максом коммуникатор и посылаю вызов на единственный номер, записанный в памяти нового телефона.
– Алло? – удивленно откликается трубка, и одновременно Макс распахивает автомобильную дверцу со своей стороны и высовывается из машины.
Я отворачиваюсь и, стоя к нему спиной, говорю в трубку:
– Выйди, пожалуйста, нам срочно нужно поговорить. Наедине!
Мне показалось, или мой как-бы-милый пробормотал «вот ведь дура»?
Макс выходит из машины. Зябко ежась – куртку он оставил на крючке в салоне, – приближается ко мне и укоризненным взглядом спрашивает: мол, что еще за фокусы?
– Макс, так больше не может продолжаться! – звенящим шепотом говорю я. – Извини меня, но это невыносимо. Ты должен поговорить со своим другом!
– С нашим другом.
Макс как будто не удивлен.
– Мне он не друг! – возражаю я. – Макс, ты, наверное, не видишь, что происходит, но Валентин ко мне бессовестно клеится!
– Фу, – гримасничает Макс.
Не знаю, что ему не понравилось – слово, которое я выбрала, или его смысл.
– Именно что «фу»! – горячо соглашаюсь я. – Он мне противен! Мне вообще не нравится, когда меня бесцеремонно трогают посторонние люди! Скажи своему другу, пусть не лезет ко мне, пусть вообще ко мне не приближается!
– Да ради бога! – Макс пожимает плечами. – Ты все придумала, но ладно, так и быть, я поговорю с Вальком на обратном пути, когда мы поедем без тебя. Объясню ему, что в клинике ты малость одичала, и попрошу какое-то время держаться на расстоянии. Тебя это устроит?
– Да, – коротко отвечаю я, потому что нельзя требовать слишком много.
Вообще-то я предпочла бы, чтобы Валек отвалил от меня на веки вечные, аминь!
– Но только поговоришь ты с ним об этом не на обратном пути, а сейчас!
– Вот прямо сейчас? Сию же минуту?!
Макс закипает.
– Не сию минуту, но на ближайшей остановке, – немного отступаю я. – Ты же будешь заезжать на заправку? Я выйду за кофе, а вы тем временем побеседуете тет-а-тет.
Не дожидаясь ответа, я возвращаюсь к машине и занимаю место на переднем пассажирском сиденье.
Макс слишком сильно хлопает дверцей. Злится?
Я поворачиваю голову и смотрю на него, как эмпат.
Ого! Ого-го! Злится – это слабо сказано!
Он в бешенстве.
– Милые бранятся? – ехидно интересуется с заднего сиденья Валентин.
Я угрюмо молчу.
Макс объявляет:
– Через десять минут сделаем остановку на заправке! – и рвет машину с места, как на гонках.
– Может, песенку какую-нибудь споем? – предлагает неугомонный Валек и сам же затягивает:
– Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь, ве-се-лей до-ро-га!..
Макс молча нажимает кнопку на панели автомагнитолы, и салон распирает могучее крещендо симфонического оркестра, сопровождающего виртуозный скрипичный запил Ванессы Мей. Музыка слишком громкая, но по накалу страстей вполне соответствует наэлектризованной атмосфере в машине.
Макс вцепился в руль и смотрит прямо перед собой, дергая щеками так энергично, как будто он тоже в оркестре и его игра желваками в темпе presto прописана в партитуре.
За окнами тянется желтушный лес, воздух пахнет прелью и грибами. Низкое влажное небо, в которое упирается полоса асфальта, похоже на гигантский серый гриб на черной ножке. Лаковые красные ягоды на кустах боярышника смахивают на жуткую кровавую росу.
Неподходящие декорации для истории со счастливым концом.
Я мрачнею. Ванесса Мей наяривает на скрипке, распиливая мне душу.
Прямо по курсу появляется автозаправка.
Я снова достаю телефон и, прикрываясь плечом, незаметно выбираю нужную функцию.
Не знаю, каков этот кофе на вкус, но он очень горячий. Я не могу его пить, только глубоко вдыхаю ароматный пар и грею пальцы о бумажный стакан.
Сквозь витринное стекло смотрю на «Рено», в котором сидят Макс и Валек. Они разговаривают – я вижу, что Макс обернулся назад, а Валентин слегка подался вперед. Я не слышу ни звука, но это меня нисколько не беспокоит.
В пластиковом кармане на передней дверце лежит мой мобильник, включенный в режиме диктофона, и мне лишь самую малость стыдно, что я бессовестно шпионю.
Интересно, если бы сейчас на меня посмотрел какой-нибудь другой эмпат, что бы он увидел?
Наверное, в этот момент я словно северное сияние – вся в разноцветных сполохах, ибо пребываю в растрепанных чувствах.
«Рено» нетерпеливо сигналит – это мне. Я выхожу из кафе-стекляшки, оставляю полный стакан на парапете и с невозмутимым видом сажусь в машину.
– Вкусный был кофе? – как ни в чем не бывало спрашивает Валентин.
– Очень, – отвечаю я и закрываю глаза, показывая, что хочу и буду спать.
Через некоторое время улучаю момент – мои спутники глазеют на обгоняющий нас кабриолет и комментируют водительское мастерство его владельца – и достаю из кармашка на дверце свой телефон. Выключаю его, опускаю в сумку, снова изображаю безмятежный послеобеденный сон, а потом по-настоящему засыпаю.
Меня аккуратно хлопают по щекам.
Я слышу сладкое мурлыканье:
– Проснись, красавица!
А потом сердитый голос:
– Сказано тебе, не лезь!
Я открываю глаза и вижу хмурого Макса, оттирающего в сторону ухмыляющегося Валентина.
– Приехали, – сухо информирует мой как-бы-милый и галантно подает мне руку.
Опираясь на нее, я выбираюсь из машины и делаю несколько неуверенных шагов по гравийной дорожке.
За время поездки я отсидела здоровую ногу, отчего моя походка в стиле одноногого капитана Джона Сильвера становится особенно эффектной. Вижу, что женщина в окне небольшого аккуратного домика засмотрелась на меня, приоткрыв напомаженный рот, и с вызовом говорю ей:
– Здрасте.
– Д-добрый день, – отвечает она и исчезает за шторой.
Шторы красивые, из плотного бежевого бархата. Складки такие ровные, словно их вырезали из песчаника. Стены домика сливочно-желтые, гладкие, над высоким крыльцом навесной козырек на изящных чугунных завитушках.
«Шикарный склеп!» – оптимистично резюмирует мой внутренний голос.
Я изучаю лакированную табличку у двери: «Санаторий «Золотые зори», бунгало 13».
