Лариса Ильина - Беги, Люба, беги!
— Ладно, — оборвал Климин, — теперь неважно! Вы никуда не собираетесь?
— Нет...
— Я буду у вас через полчаса, не уходите!
— Да в чем дело-то? — крикнула я в трубку, но там уже раздавались гудки.
Что и говорить, пробуждение было многообещающим. Впрочем, от Климина можно ожидать всякого.
Я поплелась в ванную. Но едва успела открыть кран, как раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, я бросила зубную щетку и выглянула в коридор.
— Кто там?
— Любочка, это я! — послышался Маринкин голос. Я отперла дверь. — Здравствуй! Мы звонили тебе вечером, но ты, наверное, пришла поздно? — Я молча кивнула, в недоумении разглядывая соседку. Судя по всему, она сама недавно проснулась. И сразу пошла ко мне. Кому как, меня подобные мелочи настораживают. — А сейчас, смотрю, телефон занят, значит, ты дома... — И она, шагнув в сторону своей квартиры, крикнула: — Валера, Люба дома!
Сцепив под грудью руки, я съежилась. На пороге показался Валерка, подошел. Маринка бросала на мужа странные взгляды, Валерка старательно прятал глаза.
— Здравствуй, Люба... — кивнул он. — Как дела?
— Нормально. Валера, что-нибудь случилось?
— Видишь ли... — Он кашлянул в кулак. — Не знаю, как тебе и сказать... Когда ты последний раз видела Олега?
Ноги у меня противно задрожали. Прошлось поднапрячься.
— Олега? — я сжала виски руками. — В четверг утром. А что?
— А позже разговаривала с ним по телефону?
-Нет... Послушай, прекрати задавать вопросы! Ведь зачем-то вы пришли в воскресенье в половине восьмого утра?
Валера продолжал мяться, явно привыкший вопросы задавать. Маринка зябко ежилась позади мужа, нервно кусая губы.
— Что, он был там? — не выдержала я.
— Где? — ожил Валера.
— В Мишкине.
В глазах следователя прокуратуры возник огонек профессионального любопытства.
— Ты знала об этом?
— Да нет же! — заорала я, сжав кулаки. — Что с ним?
— Он погиб.
Я отшатнулась. Маринка бросилась ко мне, хватая под руки:
— Любочка, Любочка! Тихо!
Она потащила меня на кухню и усадила на табурет. Вошел Валера. Маринка попробовала его выгнать, поскольку явно ожидала от меня истерики. Без нее вряд ли обошлось бы, если б не одно обстоятельство: подсознательно я ждала чего-то подобного,
— Подожди, не надо, — остановила я сердобольную соседку, шипящую на мужа, словно рассерженная гусыня. — Валера, расскажи, что случилось...
Маринка смотрела растерянно. Валера сориентировался быстрее и сел напротив.
— Меня вызвали вчера днем... Около двенадцати часов в загородном поселке Мишкино соседи заметили на одном из участков лежащего на дорожке возле клумбы мужчину. Попасть на участок они не могли, там высокие заборы, а ворота никто не открывал. Соседи сообщили на пост, расположенный при въезде, а те вызвали милицию. Охранник у ворот был застрелен, еще один в доме. И... Олег. Никто не слышал ни шума, ни выстрелов. Убийство произошло ночью, около трех.
Он замолчал, давая мне время прийти в себя.
— Валера, — подняла я голову и посмотрела ему прямо в глаза, — вчера ты сказал «четыре трупа». Но сейчас назвал только троих.
Мытарин шумно выдохнул и бросил короткий выразительный взгляд на жену, словно ища у нее поддержки. Она ответила ему ободряющим кивком.
— Еще была застрелена женщина. Гражданская жена бывшего хозяина дома, ныне покойного. Он тоже был застрелен совсем недавно на веранде собственного дома. Снайпером. Что и говорить, местечко там веселое.
— Олега убили в ее постели? — вдруг усмехнулась я, поняв причину неловкой маеты соседей. — Так?
Маринка вздрогнула, прикрыв рот рукой. Пряча взгляд, Валера кивнул и спросил:
— Ты что-нибудь знала об этом?
— О его связи с Касаревской? Да. Я даже застала ее здесь ночью, когда вернулась из командировки.
— Так вы встретились?
— Нет. Но я сказала Олегу, что мы расстаемся...
— И что Олег? Ты прости, что я задаю эти вопросы, но тебе все равно придется на них отвечать.
— Я понимаю, Валера. Олег искал примирения... но...
Внезапно я поняла, как мало могу объяснить соседу, пытающемуся мне помочь. Как объяснить, что Олег искал примирения, но не хотел его? Что он просто боялся, потому что кто-то ему угрожал... Кто? Тот, кто превратил и мою жизнь в настоящий кошмар? Как объяснить то, чего и сама не понимаешь?
— Люба, — сочувственно глядя на меня, вздохнул Валера; — ты должна быть готова к подобным расспросам... в свете вашей ссоры. Половина двора видела, как ты выкидывала дорогие женские вещи в мусорный бак... — Я подняла на него глаза, он кивнул. — Да, старушки почти сразу все растащили... Включая золотые изделия с камнями... Естественно, они подтвердят, что ты была в бешенстве в тот момент. Убийство явно заказное. Четкое, хладнокровное. Конечно, это будет не единственная версия, ты уж мне поверь... Но она обязательно будет.
— Валера, — с трудом сглотнув, спросила я, — мне нужно его... опознавать?
— Нет. Мы вчера не могли тебя найти, его опознал бухгалтер Сергей Доценко. Ну и я, собственно... К тому же все документы были в пиджаке... Он что, собирался уйти?
— Да... Думаю, да...
— Люба, — позвал Валера, осторожно касаясь моей руки, — скажи... у тебя есть кто-нибудь?
Я молча покачала головой. Валерка кивнул и поднялся. Казалось, такой ответ его удовлетворил. Маринка, горестно вздохнув, спросила:
— Любочка, с тобой посидеть?
— Спасибо, я в порядке...
Не прошло и пяти минут после ухода Мытариных, как на пороге возник Климин. Он с ходу попробовал сыграть со мной в сыщиков, но я его остановила. Голова раскалывалась и без его любимой игры в загадки.
— Петр Семенович, спрашивайте прямо. Ведь вы пришли узнать, не я ли заказала собственного мужа? И заодно его любовницу?
Климин отпрянул, но в следующее мгновение глаза его превратились в узкие щели:
— Откуда вы знаете об убийствах?
— А то вы не знаете, что там был Валерий Мытарин и что он мой сосед...
Азарт в глазах Климина растаял, вместо него появилась легкая ирония.
— Как я вижу, смерть мужа не произвела на вас большого впечатления? -
— Вам нужно, чтобы я билась в истерике?
— Почему бы и нет... Или вы были готовы к такому повороту событий?
— Если бы вы хорошо знали моего мужа, то понимали бы, что с ним Нельзя быть готовой ни к чему. Нельзя было... — зло поправилась я.
— Вы знали, что у него другая женщина?
— Да. И Вы знали.
— Верно, — согласился Климин. — Знал, кто и где живет. Но меня это не касалось до той самой минуты, пока их обоих... А вот вас сие касалось самым прямым образом! И вы знали, кто она и где она. Ведь вы уже пытались однажды пробраться в тот дом? Вы помните об этом, Любовь Петровна?
Наверное, если бы капитан сумел решить, чего во мне больше: безумия или коварства, расследовать преступление ему стало бы гораздо легче. Но справиться с этой задачей ему было явно не по силам.
— Изящный, конечно, заказ, надо отдать должное... Представьте картину: спальня, атлас, шелк... Даме пуля в лоб, кавалеру, соответственно, две пули в затылок. Хотите фотографии посмотреть?
— Нет!!! — закричала я, закрываясь руками от сидящего напротив меня чудовища. — Нет!
— Между вами произошла ссора? Когда вы видели мужа в последний раз? Где вы были в ночь с пятницы на субботу?
Вопросы посыпались градом. Я отвечала, стараясь не поддаваться эмоциям, но иногда все-таки срывалась на крик и слезы. Когда Петр Семенович поднялся с места, я была почти в беспамятстве.
— Что ж, если понадобится, вас вызовут... И попрошу никуда не уезжать из города.
Последующие дни смешались в одну непрерывную полосу черной тоскливой суеты. В доме, словно тени, появлялись какие-то люди, родственники, друзья. По счастью, почти все время возле меня была Марина, взявшая на себя большую часть хлопот. Пару раз появлялись следователи, но ничего нового я сообщить им не могла.
В день похорон было солнечно, однако поднялся сильный ветер, гонявший по пустующему участку кладбища песчаные смерчи и осыпавший лица стоявших и крышку гроба хрустящей желтой пылью. Черные ленты венков яростно бились о лапник, выворачивая наизнанку тисненые золотые буквы: «Дорогому...» Незнакомые мужчины в темных плащах говорили что-то над разверстой могилой, потом подходили, целовали мне руку и просили крепиться. В какой-то момент происходящее стало невыносимым, и я едва не упала в обморок. Маринка проводила меня к автобусу.
На поминки собралось не так много людей, но маленькая квартирка едва вместила и их. Пришли несколько наших одноклассников, соседи, сослуживцы Олега. Из его коллег я знала лишь бухгалтера Сергея. Тускло блеснув массивными роговыми очками, он неловко пожал мне руку и, пробормотав слова соболезнования, забился куда-то в угол, словно старался держаться подальше. Казалось, поминки длятся целую вечность. Многие осторожно шушукались. По обрывкам фраз можно было судить, что смерть Олега породила огромное количество слухов, в том числе и нелепых.
