Дарья Калинина - Бонус для монсеньора
– Ну что? – бодро поинтересовался он. – Где вас носит? Какие-то проблемы?
– Н-нет, – промямлила Кира. – Все в порядке.
И окинув взглядом разгром в доме, сочла нужным понизить градус оптимизма:
– В относительном порядке.
– А где вы?
– Как это где? На месте.
– Не выдумывай! Я тут уже полчаса. И вас тут нет!
– На… на каком месте? – прошептала Кира.
– У меня на даче!
– Т-то есть?
– Где мы и договаривались! А где вы?
Если бы Кира это знала! От страшной догадки она вся покрылась мурашками. А волосы встали дыбом по всему телу.
– Другими словами, вы сейчас находитесь у себя на даче и ждете нас? – прошептала она.
– Ну, да! Эти сорванцы, мои внуки, вернулись раньше времени. Я их потряс и выяснил, что мои шахматы они брали на дачу. Тут же и потеряли королеву. Так что я решил не терять времени. И приехал. А вы где?
– На другой даче!
– На какой другой? – удивился Заливной.
– На чужой! Ключ оказался на том месте, где вы сказали. И мы вошли в дом!
Заливной крякнул:
– Немедленно сваливайте оттуда!
Ему хорошо говорить! Но как сваливать, если нужно еще забрать Очкастого? А тот как вначале не хотел влезать в подвал, так теперь же активно воспротивился обратному процессу. Извлекаться он упорно не желал. И вопил. Да так, что соседи, если еще не встревожились, должны были всполошиться неизбежно. Учитывая, что в любой момент могли появиться хозяева дачи или охрана поселка, следовало поспешить.
Но в Очкастого словно бес вселился. Он метался по подвалу, роняя на пол все, к чему прикасался. О что-то бился сам, что-то разбивал. Обижался, плакал и жаловался все громче.
– Какой скандалист! – возмутилась Леся, наблюдая за этим шоу, свесившись сверху. – Как ему не стыдно!
Очкастому стыдно не было. Он был в шоке. И в голове у него билась одна-единственная мысль – его похитили и теперь хотят убить.
– Не дамся! – вопил он. – Что я вам сделал?
– Много чего! И не только нам!
– Я доктор наук! Вы меня с кем-то спутали!
– Вылезай!
– Нет!
– Убью! – снова взорвалась Кира. – Вылезай, гад!
Но эффект от ее слов был прямо обратный тому, на какой она рассчитывала. Очкастый примолк. Но затем снова заблажил.
– Я так и знал! – с торжеством завопил он. – Убьете! Не вылезу!
Леся исподтишка показала подруге кулачок. И, свесившись вниз, ласково произнесла:
– Мужчина, успокойтесь. Вам ничто не грозит. Просто мы хотим поговорить с вами про шахматы!
Услышав это, Очкастый внезапно перестал голосить. И с удивлением посмотрел наверх.
– Про шахматы? – спросил он. – Про какие шахматы?
– Сам знаешь, про какие.
– Ну, допустим. И что?
– У нас они есть.
Очкастый окончательно затих и поправил очки, которые каким-то чудом продолжали оставаться у него на носу.
– В самом деле?
– Хочешь посмотреть?
Этот вопрос задал Апогей. И Очкастый, словно зачарованный, восторженно закивал головой. После этого он быстро выбрался из подвала. И добровольно проследовал за друзьями в их машину. Просто душка, а не пленник. Да уж, что ни говори, а только благодаря дипломатическим способностям Леси и находчивости Апогея всей компании очень вовремя удалось унести ноги с дачи. По пути они как раз разминулись с милицейской машиной, которая явно следовала в оставленный ими только что разгромленный дом.
– По нашу душу, – шепотом произнес Иван Алексеевич и незаметно перекрестил себе живот.
На дачу Заливного друзья добрались, следуя его четким инструкциям по телефону. Оказалось, что они зря с презрением отнеслись к грунтовой дороге. Нужно было считать и ее тоже. Свернув в очередной раз, Кира с радостью обнаружила все необходимые ориентиры в нужном порядке. Теперь сомнений не было. Они ехали в том самом направлении. И к тому же у ворот дома их встречал Заливной собственной персоной.
Все были страшно рады, увидев старика. Один Очкастый капризничал и продолжал выражать свое недовольство. Он оказался очень беспокойным попутчиком. И задавал по сто вопросов в минуту, которые буквально выстреливали из него.
– Куда мы приехали? – спрашивал он. – Кто этот человек? Где шахматы? Кто вы такие? Почему вы меня похитили?
– Замолчи! – посоветовал ему Апогей и показал внушительных размеров кулак.
Вспомнив, как он висел в его руках, словно беспомощный котенок, Очкастый притих.
– Ладно, ладно. Но можно мне взглянуть на шахматы?
– Это, пожалуйста. Сколько угодно.
Все прошли в дом. Тут оказалось мило, но совсем просто. И Кира не без содрогания подумала о том, на чьей же все-таки даче они устроили погром? Просто свинство какое-то! Приличные люди, наверное, там живут. А они ворвались к ним в дом, перевернули все вверх дном. Еще и милицию потревожили. Тоже, наверное, удовольствие не из дешевых. И она дала себе слово, что если вспомнит дорогу, то наведается к тем людям и постарается возместить убытки. Разумеется, не открывая свое инкогнито. А то, известное дело, что бывает за честность.
Кира до сих пор помнит один случай из детских лет. Страдая от острой нехватки сладкого в своем стремительно растущем организме, Кира стащила целый торт из холодильника. И слопала его в одиночестве, закрывшись в ванной комнате. Когда гости хватились сладкого и страшно удивились его отсутствию, Кира, как ни в чем не бывало, вместе со всеми приняла самое деятельное участие в поисках торта. И когда подозрение пало на соседку по коммунальной квартире, тоже голос не подала. И даже с некоторым удовольствием выслушала скандал, который разгорелся между хозяйкой торжества и невинно страдающей соседкой.
Но уже ночью Киру стали терзать угрызения совести. Время шло, а они становились все сильней. Промучившись ровно два дня и два месяца, Кира пошла с повинной. Но не просто с повинной. Она разбила свой грибок-копилку и извлекла из него сказочное богатство – почти десять рублей. На эти деньги она приобрела в магазине торт, гораздо больше и красивее, чем съеденный ею. И с этим тортом она отправилась каяться.
И что бы вы думали? Бабушка наградила ее? А соседка похвалила за честность? Ничуть не бывало! Торт у нее забрали – это верно. Но затем бабушка еще и отшлепала девятилетнюю Киру. А соседка заявила, что таких детей нужно держать отдельно от взрослых в целях их же собственной безопасности.
Так что имея опыт добрых дел, Кира не собиралась прилюдно каяться в содеянном. Достаточно будет и того, что она потихоньку возместит ущерб. Скажем, оставив небольшой конвертик с нужной суммой наличными где-нибудь на крылечке.
Успокоив себя этими мыслями, Кира наконец сумела сосредоточиться на том, что происходило в доме Заливного. А происходило тут следующее. Очкастый пристально изучал шахматы, вооружившись той самой Лесиной лупой, которую ему кто-то заботливо подсунул.
– Вот эта фигурка не та! – наконец произнес он, брезгливо держа белую королеву двумя пальцами. – Не из этого комплекта.
– Сами знаем. И что? Это важно?
– Откуда я знаю? Наверное. В остальных шахматных фигурах я тайника тоже не вижу. Значит, он был в последней фигуре. В белом ферзе. Где он?
Все, словно по мановению волшебной палочки, уставились на Заливного. Тот побагровел. И широко развел руками.
– Тут где-то!
Участок на даче его зятя был тщательно обихожен, это верно. Но он ведь такой огромный! Не какие-то там жалкие шесть соток, которые, если что, и перекопать можно. А тут все пятнадцать.
– Восемнадцать, – скромно потупившись, уточнил Заливной. – Зять еще два участка у соседей прикупил.
Кошмар!
– Но внуки клялись, что никуда с участка с шахматами не уходили.
– Королеву могло утащить какое-то животное, – предположил Апогей. – Тут водятся животные?
– Кошки, собаки. У соседей куры есть. И кролики.
– Вероятней всего, это проделки собаки. Они любят таскать в пасти разную дрянь.
– Моя королева – это вовсе не дрянь! – обиделся Заливной за свои шахматы.
– Извините. Не так выразился. Но если это дело рук… то есть лап… нет, зубов собаки, то фигуру нам не найти. Пес мог затащить ее на другой конец поселка. Мог зарыть. Мог просто сгрызть.
Очкастый побледнел. И подруги вполне разделяли его чувства. Это какой же получится облом, если все их поиски закончатся ничем, и все из-за какой-то прожорливой шавки. Ситуацию спас все тот же Заливной.
– На наш участок никакие посторонние собаки и вообще животные проникнуть не могут, – твердо заявил он. – Всюду проволочная сетка. Я ее самолично натягивал. Опыт такого рода имею. Так что ни отсюда никто выбраться не сможет, ни к нам незваным попасть.
Все быстро вспомнили, в каком месте прослужил всю свою жизнь Заливной и почтительно притихли. Если начальник колонии говорит, что за проволочную ограду на вверенной ему территории ручается, значит, так оно и есть.
– Что же, – помедлив минуту, произнес Апогей. – Тогда будем искать.
