Елена Логунова - Красота спасет мымр
– Ты попал на ТиВи! Ты звезда! – заплясал на осколках разбитых цветочных горшков зловредный Чашкин. – Ну, что, Димульке уже все отбили?
– Д-да, кина не будет! Во всяком случае, порнографического! – ответила Ирка, опуская бинокль, чтобы смахнуть набежавшую слезу.
Не думаю, что она расстроилась из-за того, как неласково обошлись штурмовики с обнаженной натурой Джулькиного дружка. Мне показалось, что подружка просто досмеялась до слез.
– Это, конечно, жестоко, но справедливо! – резюмировала я.
– Точно! – поддержал меня откровенно ликующий Чашкин. – А как там Джульетта?
– Джульетта в порядке, – ответил Вадик. – Ее галантно завернули в одеяло и увели на кухню.
– Типа, спасли от маньяка! – добавила Ирка.
В кабинете стало тихо.
– А что теперь? – спросила меня подруга.
– Здесь – все, бежим через дорогу, спрячемся где-нибудь у подъезда, – постановила я.
Нестройной шеренгой мы покинули бухгалтерию, оставив в помещении беспорядок, причину появления которого Ирка походя объяснила директору, высунувшемуся из-за двери санузла:
– Патологический эфир обесточен! Все чисто! – и она заставила мегабласт взреветь победную песнь.
– Это был имперский марш из «Звездных войн», или мне показалось? – заинтересовался Чашкин.
– Марш! – подтвердила я. – Бегом марш!
На лестнице мы сняли медицинские маскхалаты, обернули ими мегабласт и камеру и стали выглядеть относительно невинно – как четверка беженцев с пожитками в узлах. Правда, прохожие на нас все-таки оглядывались, но, я думаю, исключительно из-за того возбуждения, которое было написано на наших лицах. Я сама не удержалась и пару раз оглянулась на Чашкина, у которого был впечатляющий вид сытого вампира. А Ирка с ее наэлектризованными рыжими космами и пугающей улыбкой смотрелась натуральной ведьмой! Притом, хотя никто ее не слушал, на бегу Ирка что-то говорила, как будто творила заклинания. Ромашка, как мне показалось, вообще напевал тот самый марш из «Звездных войн»!
Шумной стайкой крикливых встрепанных бакланов мы пролетели по подземному переходу, выскочили к подножию жилой башни и там вынуждены были притормозить. У подъезда все еще толпились спецмашины, так что устроить засаду в непосредственной близости от входа у нас не получилось. Пришлось спрятаться в свою «шестерку», припаркованную чуть поодаль, и наблюдать за домом оттуда.
Через несколько минут из подъезда группой вышли спортивного вида парни, живо напомнившие мне тех мужиков в черных одеждах, которые птичками влетели в окна квартиры Джулькиного бойфренда. Спецодежду они уже сняли, но все равно выглядели очень грозно.
– Как думаешь, Димульку увезут или дома оставят? – вполголоса спросила меня Ирка.
Меня тоже живо занимал этот вопрос.
– Надеюсь, что оставят, – поколебавшись, ответила я. – Проверят паспорт, посмотрят прописку, установят его личность, поймут, что стали жертвами розыгрыша, извинятся и уйдут. А мамзель Незабудкину, наверное, еще раньше отпустят.
– А вот и она! – обрадовался Чашкин. – Все, господа и дамы, я пошел на перехват!
Ромашка вывалился из машины, пригнувшись, пробежал за угол башни и через минуту вновь появился в поле нашего зрения – уже с другой стороны, на проспекте, у входа в кафе «Малинка». Спотыкающаяся на высоких каблуках Джульетта бежала прямо на него. Я немедленно навела на нее бинокль и с удовольствием отметила, что физиономия у красотки помятая, в пятнах лихорадочного румянца, а глаза припухшие, заплаканные, рубиновые, как у кролика. С такими очами девушка будет очень органично смотреться в паре с красноглазым Ромашкой!
На расстоянии нам было не слышно, с какими словами обратился Чашкин к пробегавшей мимо него Джульетте, но красавица остановилась и после непродолжительного разговора даже позволила Ромашке увлечь ее в кафе.
– Ловко проделано! – одобрила Ромкин маневр Ирка. – Сейчас девушка поплачется ему в жилетку, потом утешится каким-нибудь вкусным десертом и придет к мысли, что плюгавый, но заботливый Ромашка гораздо лучше того кавалера, который втравил ее в такую некрасивую историю! Считай, Чашкин своего добился!
– Хорошо бы теперь и нам добиться своего, – пробормотала я. – Ну, что? Менты вроде уже отчалили? Пойдем?
– Мне с вами идти или не надо? – спросил Вадик, чавкая шоколадом.
Ирка позволила утомленному оператору забраться в бардачок, где имелись запасы батончиков.
– Можешь продолжать обжираться, только дай мне отснятую кассету, – ответила я, вылезая из машины.
Спаренный с биноклем мегабласт и радиоприемник с наушниками мы оставили в салоне «шестерки», взяли только белые халаты. Они немного помялись, но это не имело значения.
В лифте, на подъеме к восьмому этажу, мы облачились в белые одежды и надели маски, которые, побывав в кармане Иркиной куртки, окончательно перестали быть стерильными и отчетливо пахли шоколадом.
Бронированная дверь сорок восьмой квартиры была цела. Увидев это, я сдержанно порадовалась за Димулю: хоть дверь чинить ему не нужно, придется только разбитые стекла в окна вставить. Ирка поправила на себе халатик, с большим трудом застегнутый всего на одну пуговку (да и та грозила вот-вот отлететь), и позвонила в дверь. Звонок получился долгий, настойчивый. Мы немного подождали (Ирка не отрывала палец от кнопки звонка).
В квартире сердито лязгнул замок, дверь приоткрылась на длину цепочки.
– «Скорую» кто вызывал? – почти весело спросила Ирка, выставив поверх цепочки свою физиономию в белой масочке.
– Я не вызывал, – хозяин квартиры ответил недовольно, но дверь все же открыл.
– А зря! – сказала Ирка, решительно вдвигаясь в прихожую и могучей грудью выдавливая из нее менее крупного Димулю, отступающего под натиском превосходящего противника. – Видок у вас, молодой человек, тот еще! Краше в гроб кладут!
Выглянув из-под локтя дородной подруги, я увидела светловолосого парня, которого некоторое время назад вполне можно было назвать симпатичным. Теперь эту располагающую внешность сильно портили подбитый глаз, ссадина на скуле и большая шишка, выпирающая точно в середине лба и придающая юноше сходство со сказочным единорогом. Единственный неповрежденный глаз вызывал в памяти другое мифическое существо – циклопа. В руке гибридный циклопорог держал веник.
Ирка загнала его в комнату, которая до вторжения людей в черном, наверное, была очень уютной. Теперь мебель в помещении была частично перевернута, частично сломана, оборванные портьеры валялись на полу, затоптанном и засыпанном осколками стекла: при штурме разбились не только окна, но и стеклянная будочка кран-автомата. Разноцветные плюшевые звери тоже лежали на полу, словно жертвы массового побоища. В углу, под курганчиком из комьев земли и керамических черепков, вытянулась сломанная пальма. Журнальный столик осел на одну ногу, хрустальная пепельница скатилась с него и раскололась на две половинки. «Странно, что люстра уцелела!» – машинально подумала я.
– Так, где руки можно помыть? – не давая хозяину квартиры опомниться, пророкотала Ирка, играющая в доктора.
– Ванная там, – Димуля указал направление вялым взмахом руки с веником.
– Где аптечка?
– В кухне.
– Где порно-пупс?
– В шка…
Тут Димуля запнулся и уставился на ухмыляющуюся Ирку с подозрением:
– Да кто вы такие?
– Полиция нравов! – веско сказала я, выступая из-за спины подружки, чтобы выдвинуть тот ящик мебельной стенки, на который машинально указал Димуля.
В свете люстры весело блеснули разномастные пуговичные глаза. В ящике, как в коробке, лежал наш рыжий монстрик Манюня!
– Манюшечка! – Ирка выхватила куклу из ящика, прижала ее к своей груди и облегченно вздохнула: – Уф-ф-ф!
Не выдержав напора, с треском отлетела пуговица халата.
– Стоять! – строго сказала я дернувшемуся Димуле.
– Ворюга! – обличила его Ирка, баюкая Манюню. – Украл ребеночка, мерзавец!
– И не крал я его вовсе, просто подобрал! – нахально возразил Димуля. – Шел по улице, а он под кустиком в ящике лежал, сирота сиротой! Пришлось усыновить.
– В том ящике с игрушками таких кукольных «сирот» было штук десять, не меньше, – припомнила я. – Спасибо, хоть не всех «усыновил», благодетель!
– В следующий раз, если будешь переезжать с квартиры на квартиру, попроси у Лазарчука пару ребят для охраны своих вещей! – попеняла мне Ирка.
Время для воспитательных бесед было не самое подходящее. Я посмотрела на Димулю – он нагло ухмылялся.
– Опусти руки по швам, стой и слушай меня внимательно! – рявкнула я.
– Да какого черта?!
– Может, подбить ему второй глаз? – деловито спросила Ирка, заботливо пряча Манюню в поместительный карман халата и тем самым освобождая себе руки для воспитательного мордобоя.
