Иоанна Хмелевская - По ту сторону барьера
Проводив их, я вернулась в гостиную к Гастону и остановилась в дверях, глядя на любимого. Руки сами тянулись обнять его, ведь это он, мой Гастон, с которым мы договорились пожениться! Вот только одежда его портит, я уже это заметила, делает его менее мужественным. И брюки со штрипками на нем как-то плохо сидели, и фрак скрывал прекрасную фигуру, хорошо мне знакомую. Интересно, а под брюками неужели безобразные подштанники, как у моего покойника мужа?
Я чуть не рассмеялась вслух, представив, какую мину сделал бы этот теперешний Гастон, спроси я его об этом. Наверняка бы в панике сбежал, приняв меня за сумасшедшую или кокотку. Нет, решительно мне надо поскорее вернуться в мое время, не то допущу промах. Хорошо, если все конфузом ограничится, а если жизнь мою разобьет?
Все это время Гастон спокойно смотрел на меня, удивляясь, что медлю при входе, но глаза... Глаза его сказали мне все, чего не смели произнести уста.
— Пани графиня, — заговорил он, — простите, если мои слова покажутся вам слишком бесцеремонными...
Боже! Именно с такими словами обратился он ко мне спустя сто пятнадцать лет! Что за проклятая путаница во времени!
— ...однако, видя грозящую пани опасность, не могу не предупредить о ней, — продолжал Гастон. — И я счастлив, что пани сама предоставила мне возможность высказаться без промедления.
— Представьте, граф, я, пожалуй, догадываюсь, какого рода будет ваше сообщение, поэтому и позволила себе вас задержать.
И указывая на кресло подле козетки, на которую присела, попросила его сесть и обо всем без утайки поведать.
Граф Гастон не выложил сразу, в чем дело, но в соответствии с духом времени счел необходимым облечь свою новость во множество совершенно излишних вежливостей.
— Вы не представляете, как мне неприятно говорить с вами о столь ужасных вещах, о которых приличной даме и слышать бы не подобало. Насколько счастливее чувствовал бы я себя, явись вестником приятных новостей...
И еще с десяток ничего не говорящих фраз. Поскольку уже подошло время обеда — по старому, а в соответствии с новыми, введенными мною порядками время второго завтрака, я позвонила, чтобы накрывали на стол. Покажу ему, что плохие вести не лишают меня аппетита, может, осмелеет и перейдет к делу.
А гостя предупредила:
— Из прислуги французский знает лишь мой кучер Роман и камердинер Винсент, при остальных пан граф может смело говорить. А я немного помогу вам, граф. Догадываюсь, что речь пойдет о последних минутах жизни моего прадеда и об оставшемся после него имуществе, не так ли?
— О, какую тяжесть с моей души сняла пани графиня! — обрадовался Гастон. — Так, значит, вы догадываетесь? Я так жалею, что не встретил вас во Франции и мы не поговорили там. А все из-за моего горячего желания услужить пани графине и как можно скорее оповестить вас об опасности. Я помчался в Польшу и опередил вас, пришлось тут дожидаться вашего возвращения. Я боялся, как бы мы опять не разминулись.
— И очень правильно сделали, обязательно бы разминулись! — подтвердила я.
— Так, как разминулись восемь лет назад! — вырвалось у Гастона.
О, как обрадовалась я этим словам! Но, дитя моего времени, притворилась непонимающей и лицемерно поинтересовалась:
— Не понимаю вас. Что вы имеете в виду?
Граф смешался и, покраснев как рак, неловко попытался отговориться:
— Да нет... Извините, я чуть было о другом не заговорил. Просто восемь лет назад я бывал в этих краях, в Секерках тогда пани не было, вы, еще молодая девушка, путешествовали с родителями за границей. И так получилось, что впервые я увидел вас уже... обвенчанной...
Так он тоже помнил! Какое счастье! Сердце забилось от радости, и не помня себя я призналась:
— Да, я тоже помню... Только это было накануне моей свадьбы.
— Невелика разница. Я увидел вас уже потерянной для всего мира и мог лишь от всего сердца позавидовать вашему супругу. Этим отчасти еще и объясняется мое упорство в стремлении не допустить несчастья, которое может свалиться на пани...
Если бы не желание узнать наконец об этом несчастье, я бы, пожалуй, заставила-таки моего робкого красавца признаться мне в своих чувствах. Но он прав, пора возвратиться к теме...
— Да, мы отвлеклись. Скажите же наконец, граф, что за опасность мне угрожает?
— О том, что перед смертью господина графа пытались оженить с его экономкой, вам известно?
— Известно, фальшивое свидетельство о браке... — начала было я, да прикусила язык. Кто знает, как эта история выглядела в девятнадцатом веке. Ведь, по моим сведениям, Луиза Лера подстроила автокатастрофу с целью избавиться от сотрудницы загса, а тут никаких автомашин еще и в помине нет.
Гастон подхватил:
— Да, документы подделали, но подделка обнаружилась благодаря свидетельству ксендза, который отпускал грехи умирающему и тот скончался у него на руках, так что никак не мог обвенчаться с... этой особой, хотя она и утверждала, что они перед смертью графа были обвенчаны священником. Однако преступники, эта особа и ваш главный соперник на получение наследства покойного графа, не отказались от своих преступных планов. Этот претендент на наследство намерен или жениться на вас, или устранить со своего пути, и тогда беспрепятственно получит все состояние покойного. Данное обстоятельство совершенно точно установлено месье Дэспленом, о чем он и просил меня вам сообщить. К сожалению, этим претендентом является Арман Гийом, которого я с ужасом увидел здесь, в вашем доме!
Как же это все получается! Я полагала, что удалось сбежать от Армана и я в безопасности, а он и здесь меня нагнал. И с точно такими же целями, с какими преследовал меня в Трувиле в будущем веке.
— А что же произошло с мадемуазель Лера? — неосторожно поинтересовалась я, позабыв, что и фамилии этой особы не должна знать.
Гастон смешался.
— Ужасная вещь! Я не хотел пани говорить, избавить пани графиню от этих ужасных подробностей. Она исчезла, никто не знал куда делась...
— Но ее же нашли?
— Да, нашли в собственной ее квартире, о наличии которой никто не знал. Обнаружили ее тело...
— Ее убили?
Теперь уже Гастон, видно, что-то почувствовал необычное в моих расспросах, так как бросил на меня странный взгляд.
— Да, она убита. А как пани графиня узнала об этом?
Пришлось изворачиваться.
— Да ничего я не знаю, просто мыслю логично. Ведь она была здоровой женщиной, месье Дэсплен даже как-то выразился — железного здоровья женщина, и очень опасался с ее стороны неприятностей...
Ох, не к добру я разговорилась. Не имеет права мыслить логично молодая уездная помещица моего пошиба! Ох, выдам себя с головой!
И я, умильно взглянув на графа, потупила глазки. Тот растаял.
— О, у меня слов нет выразить восхищение! Пани графиня не только мужественно восприняла дурные вести, но и проявляет столько чисто женской интуиции! Я потрясен! Прекрасно, что именно так вы воспринимаете эту неприятную историю, ваше поведение и в меня вселяет мужество, ибо, признаться, я чрезвычайно озабочен грозящей пани опасности.
Итак, тело убитой Луизы Лера обнаружено не в графском доме в Монтийи, как в двадцатом веке, а в ее парижской квартире. Скорее всего, тоже пролежала там долго, ее обнаружила консьержка по запаху. Ладно, оставлю эти предположения при себе, и без того много лишнего наболтала.
— А мотивы преступления? — поинтересовалась я.
Интересно, такие ли они, как в будущем веке?
— Мне бы не хотелось их называть, — опять засмущался граф. — И вообще, говорить об этой особе я не должен был с дамой, но, надеюсь, вы мне простите, ведь я так беспокоился о вашей судьбе. Что же касается мотивов, то, судя по всему... как бы поделикатнее выразиться... Арман Гийом был связан с этой особой... планы они строили в расчете на женитьбу вашего прадедушки на экономке, с тем чтобы после смерти старого графа завладеть его состоянием. Но поскольку женить графа не удалось, после его смерти эта особа оказалась для Армана Гийома опасной и он... Нет, не подумайте, я не хочу напрасно бросать тень на невиновного человека. У нас есть основания в этом не сомневаться. А пани графиня при своей молодости и неопытности... может стать жертвой еще одного преступления этого человека...
Ах, каким неотразимым был Гастон, когда вот так, запинаясь, давился словами! Врожденная порядочность не позволяла ему порочить человека, каким бы подлым тот ни был. Боюсь, давая мне понять, что стремление Гийома жениться на мне ради денег никогда не позволит самому Гастону сделать мне предложение. Ну уж нет, этого я не допущу!
И осторожно приступила к делу.
— Должна заметить, дорогой граф, что я ожидала чего-то в этом роде, вы лишь подтвердили мои смутные предположения. Месье Дэсплен давал мне понять, что нельзя рассчитывать на порядочность и благородство господина Гийома, да и мне самой он с первого взгляда...
![Иоанна Хмелевская - Бега [Скачки]](/uploads/posts/books/162077/162077.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Проза жизни [Обыкновенная жизнь]](/uploads/posts/books/226655/226655.jpg)
