Таня Танк - Няка
– Бог с тобой. Я вот думаю, не связано ли это с наследством твоей сестры…
– Но у нее никого нет, – развел руками Стражнецкий. – Ни мамы, ни папы, только я один. Был муж, да и тот пропал без вести.
– Пропал без вести? Это официально? – допытывалась Алина.
– Нет, заявление о его розыске никто не подавал, – нехотя отвечал Костик. – Но, видимо, он испарился очень давно. Мы с Ульянкой тесно общались до самой ее смерти, и она мне ни слова о нем не сказала. А это значит что? То, что она сама давным-давно с ним разошлась…
– Разошлась или развелась? Это принципиально.
– Вот и хрен-то, что не развелась, – Стражнецкий был очень раздосадован. – Если бы развелась, я бы давно пил шампанское за свое чудесное обогащение… Но мои шансы очень велики. Скорее всего, он не является за наследством потому, что его уже нет в живых. Но если он вдруг и явится, мы с Давидом Марковичем упечем его за решетку! Мне попал в руки дневник Ульяны, и теперь я почти уверен, что он намеренно сживал ее со свету, чтобы поскорее заполучить деньги. Поил ее какой-то дрянью, чтобы она сбросила вес, а еще лучше – гикнулась. Но она, наверно, вовремя это просекла и свалила от него.
– Поил ее какой-то дрянью, – повторила Алина. – Ты не чувствуешь схожести почерков? Нет, Костик, не пропал он без вести… не пропал…
Стражнецкий жадно уставился на нее.
– Как только ты обнаружил свое желание получить наследство, он тут же пустил в ход проверенное средство. Знаешь что? Это он угостил тебя пурпуксином.
– Но как такое может быть?! – нервно рассмеялся Костик. – Я не ем стряпню незнакомцев.
– А… как насчет выпить? – тихо сказала Алина. – Ты же сам рассказывал, что на вечеринке пил сначала за одним столом, потом за другим, за третьим…
– Ну и что? Мы пили из одной бутылки, а в рюмку мне никто ничего не подсыпал.
– Ты в этом так уверен?
– Н-не совсем, – вдруг засомневался Костик. – Пока я пил с этим белобрысым, за моей рюмкой на ВИП-столике никто не следил. А там терся какой-то смазливый длинноволосик… О, вспомнил, директор какого-то фитнеса!
– А тот блондин, который к тебе лип? Кто это?
– А это я тебя хотел бы спросить. Откуда у тебя на мобильнике взялась его фотка?
– Так это он? – побледнела Алина. – Эту фотку мне Зинка прислала.
– Отлично! Значит, она и прояснит нам, кто это такой. А уж там мы выясним, почему он вел себя так агрессивно. Сначала активно рвался угостить меня вискарем, а потом словно озверел…
– Так это он угощал тебя виски? Что ж, возможно, мы и нашли твоего загадочного противника.
– Ты хочешь сказать, что этот белобрысый и есть муж Ульяны?
– Конечно, это выглядит фантастикой, но очень похоже на то. Не знаю, как он умудрился подсыпать тебе яд…
– Покрошить в рюмку синявку? Ну, это уж точно фантастика, – засмеялся Костик. – Уверяю, вискарь был чист как слеза девственницы.
– Но ведь синявку можно высушить, истолочь. Это такая зараза, что не теряет ядовитости ни при варке, ни при сушке! За эту неделю я чего тут только не узнала…
– Вот оно что, – Стражнецкий был ошеломлен. – Ну, раз так, мы должны срочно найти этого белесого и задать ему эти неприятные вопросы. Позвони Зинке прямо сейчас!
– Нет уж, давай хоть сегодня не будем ее дергать. Пусть выйдет спокойно замуж.
– И нашелся ведь кто-то! – хмыкнул Костик. – Да это стерва, каких…
– Пожалуйста, не говори так о моей лучшей подруге, – строго сказала Корикова. – Ты ее совсем не знаешь.
– Это ты ее не знаешь…
– Она лучшая, – перебила его Алина. – И точка.
* * *– Был жаних сурьезный очень, а невеста а-а-аслепительно была молодой! – голосила Рыкова вечером того же дня. Вернувшись из загса, она прямо в платье и туфлях упала на диван и начала громко петь. Миша понимающе улыбался и потягивал шампанское, сидя в кресле напротив. Так продолжалось с полчаса. Наконец, Зинка с трудом поднялась на ноги.
– Сегодня я в ударе нежных чувств, – охрипшим от горлопанства голосом сообщила она мужу. – А ну быстро на дезинфекцию и в койку.
– Да, я тоже весь в нетерпении, – улыбнулся Бекетов. – Но смиренно ждал, пока ты исполнишь весь свой репертуар… Я в ванну.
Отхлебывая шампанское прямо из бутылки, Зинка принялась выделывать комичные па. Свадебка, хоть и прошла не без накладок, в целом удалась. Как она позабавилась над этими робкими влюбленными! А Васянькиных как ловко поставила на место! А этот ее фортель с обручальными кольцами!
– Есть женщины в русских селеньях! – и, чрезвычайно довольная собой, Рыкова чокнулась со своим отражением в зеркале. – Высока, стройна, бела! И умом, и всем взяла!
В этот момент в дверь позвонили.
– Нас нет! – заорала Зинка. – Мы выполняем задание президента! Повышаем рождаемость!
Звонок повторился.
– Я, кажется, догадываюсь, кто это, – Рыкова зашагала к двери. – Димон осознал, какое сокровище потерял и приполз просить прощения.
Но за дверью стоял вовсе не Филатов.
– Служба быстрой доставки «Голубиная почта», – представился молодой человек. – Срочное письмо Михаилу Бекетову. Можно его?
– Муж сейчас в ванной, но вы можете оставить корреспонденцию мне. Надеюсь, это не от любовницы? – и Зина посмотрела конверт на просвет.
– Распишитесь вот здесь, – улыбнулся курьер.
Когда дверь за нежданным гостем закрылась, Рыкова на цыпочках подошла к ванной и прислушалась. Судя по всему, любимый еще моется. Экий чистюля! Но сейчас ей это даже на руку…
Оглядываясь на дверь, Зинка осторожно вскрыла письмо. В конверте лежал билет на поезд Эмск-Москва и распоряжение срочно прибыть в головной офис. Рыкова глянула в проездной документ: поезд уходит через полтора часа. Вот это первая брачная ночь! Какой жестокий облом!
Из ванной вышел свежий, улыбающийся Миша.
– Кто это только что звонил? – поинтересовался он.
– Да не обращай внимания, агитаторы шляются, ни дна им, ни покрышки.
– Точно?
– А ты кого-то ждешь? – осклабилась Рыкова. – И кого же?
– Я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но, похоже, со дня на день мне придется уехать в командировку.
– Нет, нет, никого не было.
– А это что за обрывки? – и Миша приблизился к столу.
Рыкова поняла, что допустила оплошность. Впопыхах она не успела уничтожить улики.
– Зина, где письмо? – Бекетов поднял на нее глаза.
– Оно было не тебе.
– Покажи мне его, пожалуйста. У меня сердце неспокойно. Я очень дорожу своей работой и не хотел бы…
– А мной ты, значит, не дорожишь? На, подавись своим письмом! И поспеши: поезд уходит через час.
– Как я надеялся, что это произойдет не сегодня, – сокрушенно вздохнул Бекетов. – Я так ждал этого дня, этого вечера… и вот… Но ничего не поделаешь, Зин, надо ехать. Мы занимаемся важным делом, спасаем жизнь людям, пострадавшим от злоупотреблений недобросовестных медиков. Но скоро я вернусь, и мы полетим на Кубу, где нас не достанет никто.
– Не факт, – холодно отвечала Рыкова, закуривая. – Возможно, когда ты вернешься, то обнаружишь свои вещи у мусорных бачков.
– Очень надеюсь, что ты не сделаешь этого, – Бекетов попытался ее обнять, но Зинка решительно вырвалась. – Зизи, ну почему ты так со мной? Я к тебе со всей любовью, а ты… К сожалению, меня будут часто вызывать. И среди ночи, и даже из отпуска. Такова наша работа. Постарайся как-то с этим смириться…
– Знаешь, я даже рада, что тебя отозвали, – с вызовом отвечала Зинка. – Танька сегодня брякнула что-то про яды, обнаруженные в останках Ульяны. Надо кое с кем перетереть эту темку.
– Я тогда никуда не поеду, – Миша в отчаянии опустился на стул. – Иначе боюсь, что вернусь сюда уже вдовцом. Пойми наконец, что это очень опасное дело. Конечно, я не знаю деталей, но мое впечатление такое – речь идет о целой преступной группировке. Обещай мне, что до моего возвращения не предпримешь ничего такого, – и он поцеловал Рыкову в губы. – Обещаешь?
– В некотором роде, – скривилась та.
Когда за мужем закрылась дверь, Рыкова почувствовала опустошенность. Чем она так провинилась перед судьбой, что та отнимает у нее любимого человека – и не когда-нибудь, а в первую брачную ночь?
– Что ж, остается греть руки у чужого огня, – и Зинка набрала номер Колчиной. – Так и быть, спасу тебя от домогательств зловонной туши.
Юля приняла вызов так быстро, как будто не выпускала мобильник из рук.
– Зиночка, как хорошо, что ты позвонила! – в трубке раздались всхлипывания. – Я сама ни за что не решилась бы побеспокоить тебя в такой вечер… не знала, как дождаться утра, чтобы рассказать тебе…
– Ты опять стала жертвой домашнего насилия? Вонючка дорвался до бесплатного секса и нестовствует?
– Ах, если бы, – запричитала Юля. – Он… он… он вообще ничего не делает! Я ждала-ждала, ждала-ждала, а он…
– Ну и нечего ждать! Бери инициативу в свои руки. Сегодня в баре я задала тебе вектор развития. Помни – всего один раз, и ты на полтора года свободна.
