Дарья Донцова - Инстинкт Бабы-Яги
Палец старушки скользил по изображениям детских лиц.
— У нас практически не было рецидивов, девушки идут на работу, многие учатся дальше, женятся, рожают детей. Я столько раз была крестной матерью.
— Разве можно исправить преступника? — спросила Алена.
Мария Семеновна разозлилась:
— Они не уголовницы.
— Так ведь хорошего ребенка в специнтернат не отправят, — возразила Алена.
Очевидно, она наступила директрисе на больную мозоль, потому что Дундукова водрузила на нос очки и произнесла речь:
— Да, девочки оступились, украли, ограбили, даже убили, но они не виноваты. Ужасные семейные условия, пьющие родственники… Многие из наших воспитанниц только в интернате увидели постельное белье и попробовали конфеты. Им не повезло с самого детства, их били, насиловали и в конце концов вынудили пойти на преступление…
Мария Семеновна перевела дух и продолжила:
— За все время работы я встретила только одну девочку, о которой могу сказать: она настоящая преступница. Кстати, связь с ней я потеряла, закончила она школу и исчезла, ее дальнейшая судьба мне неизвестна, но, думается, ничего хорошего из девицы не вышло. Погоди, сейчас покажу.
Увидав снимок, Шергина постаралась сохранить спокойствие. Перед ней лежало фото той самой ее подруги, к которой переметнулся выгодный, богатый жених. На карточке она запечатлена юной, семнадцатилетней, но была отлично узнаваема.
Стараясь не заорать от радости, Алена делано равнодушно спросила:
— Какое милое, приятное лицо, что же совершила девочка?
Мария Семеновна нахмурилась:
— Зло часто прикрывается маской. Эта особа абсолютно криминальна, у нее душа убийцы. Никаких светлых чувств там не отыскать.
— Ничего плохого в простых желаниях нет, — пробормотала Алена, — всем хочется поесть и поспать, у всех инстинкты!
— Вопрос — какие! — воскликнула директриса. — У этой девочки инстинкты Бабы-Яги, иного сравнения не подобрать.
— Ну это вы перехватили, — подначила Алена старуху.
— Ты послушай! — возмутилась Дундукова. — Девочка родилась в обеспеченной, даже богатой семье. Отец — военный, мать домохозяйка, посвятившая себя дочери. Еще имелась бабушка, обожавшая внучку. Девочка не знала ни в чем отказа, баловали ее чрезмерно, учили музыке, языкам, водили на теннисный корт и в бассейн. Всегда около нее были мама или бабушка, держали за руку, не позволяли шагу ступить одной. Казалось бы, на такой клумбе должен вырасти цветок потрясающей красоты, ан нет. К пятому классу девица сделалась невыносимой, грубила родителям, бабушке, могла толкнуть старуху, даже ударить. Но любящие родственники только вздыхали:
— Ничего, пройдет, это подростковый возраст, гормональный взрыв, скоро все устаканится.
Но дочь и внучка только больше распоясывалась. А потом случилось несчастье.
В богатую квартиру влезли воры, убили спящих мать и бабушку, ранили отца, взяли ценности и деньги. Выжила одна девочка, она в тот день осталась ночевать у подруги.
Три дня понадобилось сотрудникам милиции, чтобы вычислить преступника. Честно говоря, он плохо организовал дело. Оперативников сразу насторожил тот факт, что замок в квартиру не взламывали, открыли «родными» ключами, потом обнаружилось еще несколько деталей, четко указывающих на личность убийцы, которой оказалась… любящая дочка.
В кабинете у следователя она спокойно объяснила:
— Надоели, жить не давали, повсюду за мной таскались, отчитывайся им в каждом шаге.
— И ты недрогнувшей рукой опустила топорик для рубки мяса на головы родителей и бабушки? — ужаснулся следователь, который навидался всякого, но ни разу не сталкивался с двенадцатилетней девочкой, хладнокровно уничтожившей родных.
— Говорю же, надоели, — пожала плечами девочка.
Чудом выживший отец не пожелал встретиться с дочерью, переехал на другую квартиру. Девочку в связи с ее юным возрастом не отдали под суд, отправили в специнтернат к Дундуковой.
— Знаешь, что она сказала, когда накануне выпускных экзаменов узнала о смерти отца? — вздохнула Мария Семеновна.
Алена молча покачала головой.
— Улыбнулась и заявила: «Квартира-то кооперативная, теперь моей станет, есть где жить, слава богу, освободилась от всех».
Шергина примчалась домой, пораскинула мозгами и встретилась со счастливой соперницей.
— Вот что, дорогуша, — заявила она, — имей в виду, я знаю, где ты провела юность, кстати, Мария Семеновна Дундукова очень расстраивается, поскольку не имеет о тебе никаких сведений. Прикинь, как твой жених обрадуется, узнав, что невеста — убийца. К тому же он известный человек, журналисты просто придут в восторг, разнюхав эту историю. Думаю, свадьба не состоится.
— Сколько хочешь за молчание? — спросила побледневшая подруга.
— Очень много, — злорадно заявила Алена, — для начала сто тысяч долларов.
— У меня столько нет!
— Твои проблемы, достань!
— Но есть отличный каменный двухэтажный дом возле городка Луковска, могу переписать его на тебя, — предложила подруга.
— Это где же он находится? — улыбнулась Алена. — Если в вологодских лесах, то можешь даже не затевать разговор…
— Эй, эй, — подскочил я, — погодите! Алена не могла задать этот вопрос, она великолепно знает, где Луковск, у нее там дача.
Нора тяжело вздохнула:
— Нет.
— Как нет? — удивился я. — Она сама говорила нам с вами: «Поеду ночевать на дачу в Луковск». И погибла она там, или вы забыли?
— Это неправда! Борис Алексеевич построил дом совсем в другом месте.
— Да? — растерялся я. — А зачем Шергина отправилась в Луковск?
— Ты меня не перебивай, — велела Нора, — слушай молча. Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, они сговариваются на следующий день вечером поехать посмотреть дом.
Алена на всякий случай прихватывает с собой Илью, говорит парню:
— Сиди в моей машине на заднем сиденье и не высовывайся, не хочу, чтобы тебя видели, выйдешь, только если позову.
— А вдруг заметят? — нервничает Илья.
Он ни о чем не знает, Алена наврала ему, что едет забирать у подруги долг.
— Не будешь высовываться, никто ничего не обнаружит, — отрезает Шергина, — в моей машине тонированные стекла.
Бывшие подруги, а теперь злейшие враги встречаются в условленном месте, на пригорке, на въезде в Луковск, внизу течет река Моська.
— Дом видно отсюда, — говорит хозяйка, — иди посмотри, а потом поедем, изучишь детали.
Алена делает пару шагов и спрашивает:
— Ну, который твой?
— Вон тот, — отвечает подружка и с силой толкает Шергину вниз.
Притаившийся на заднем сиденье Илья видит, как Алена валится с обрыва в реку. Он пугается почти до потери сознания и не успевает придумать, что делать. Дверь машины распахивается, и в нее заглядывает убийца.
— Не трогайте меня, — бормочет Илья, мигом узнавший женщину, это была…
— Ну! — в нетерпении воскликнул я.
— Не догадался?
— Марина Райкова!
— Нет, Варя Арсеньева!
— Не может быть!
— Почему?
— В момент смерти Алены она была в командировке.
— Да? Откуда это известно?
— Варя сказала, причем не один раз!
Нора хмыкнула:
— Она соврала.
— Нет, погодите, кто же угрожал Алене? Ведь она сначала приехала к нам, рассказала про кастрюлю с кислотой, пакет, выброшенный из окна, испорченные тормоза, включенный газ и лишь после уехала в Луковск.
— Тоже наврала.
— Что?
— Все.
— Как? Ничего не было?
— Именно.
— На нее не покушались?
— Нет, впрочем, бабушка, швыряющаяся предметами в посетителей ненавистного ей супермаркета, существует на самом деле.
— Но зачем Алена явилась к нам с этими охотничьими рассказами?
— Чтобы мы потом могли подтвердить: «Да, ей угрожали, пытались убить». И еще — именно в тот вечер прозвучало — убийца Марина Райкова, нас упорно отправляли по ее следу, ясно?
— Совсем нет! Зачем бы Алене клеветать на Райкову? Логичнее было натравить нас на Варю Арсеньеву.
Нора стукнула кулаком по подлокотнику кресла:
— Ваня!!! Нельзя быть таким тупым! Когда пришла к нам Алена?
— Ночью.
— Ее убили днем, столкнули в реку, под лед! Понимаешь?
Я окончательно растерялся:
— Нет, извините. Если человек погиб в обед, он никак не сумеет ночью нанимать детективов.
— Ваня, — голосом санитара, успокаивающего бабушку-маразматичку, заявил Макс, — Алена к вам не приходила. Когда ты отворил дверь несчастной жертве покушений, Шергина, уже мертвая, лежала на дне Моськи.
Я разинул рот.
— Но кто же тогда был у нас?
— Варя Арсеньева! — в один голос воскликнули Макс и Нора.
Воцарилось молчание. Потом Нора продолжила:
— Арсеньевой, спокойно зарубившей топором ближайших родственников, при виде испуганного Ильи, забившегося в угол салона автомобиля Шергиной, мигом приходит в голову идея, как выйти безнаказанной из очередной криминальной ситуации. Она хватает Илью за плечи и шипит:
