Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Тетя Ася, — подал голос Броня. — А все эти вещи — они наши, фамильные?

— Фамильные, — улыбнулась тетя Ася.

— Тогда… — задумался Броня, — тогда давай позовем Клеопатру к нам чай пить.

— Ты рассматриваешь ее как нашу фамильную вещь? — расхохоталась тетя Ася.

— Ну, — попытался выразить свою мысль Броня, — типа того. Типа фамильной традиции. Они ведь, наверное, раньше гостей к чаю звали. Посылали за ними своих слуг, или как там.

— Ну, давай позовем, — сказала тетя Ася. — Только кто у нас будет слугой?

— Да ладно уж, давайте я схожу, — вызвался Владик, — раз нет слуги, чего уж там.

Все наблюдали, как фигурка Владика приближалась к дому Клеопатры Апполинариевны. Вот он постучал к ней в окошко, вот раздался ее громкий визг, и ответный вопль Владика. Через пару минут на крыльце, схватившись за сердце, показалась Клеопатра Апполинариевна и, поговорив с Владиком, скрылась в доме. Скоро она вышла опять, в огромной шляпе с чудовищным маком сбоку, и они оба направились к тети Асиному дому.

— Здравствуйте, — нараспев произнесла соседка, подходя к веранде. — Ну и напугал меня ваш племянник.

— Я сам со страху чуть в штаны не наделал, — проворчал Владик. — Как вы стали визжать…

— Так ведь… я ведь там, голубчик, как в осажденной крепости живу, все чего-то жду.

— Да будет вам, Клеопатра Апполинариевна, садитесь-ка чай пить, — приветливо сказала тетя Ася.

— Ох, деточка, какая красота, — восхищенно сказала Клеопатра Апполинариевна, заметив Ирку. — Какой вкус, — добавила она, рассмотрев кружева. — Правда, — объяснила она, — раньше это было утреннее платье. В нем девицы выходили к завтраку.

— Правда? — заинтересованно спросила Ирка. Предки стали казаться ей чуточку ближе, а Клеопатра Апполинариевна была как посредник между тем миром и этим.

Между тем вечерело, и с реки повеяло сыростью. Ирка ежилась в своем легком платье, но переодеваться ей не хотелось.

— Вы знаете, — проговорила, глядя на нее, Клеопатра Апполинариевна. — Я помню, у Елены Ильиничны была замечательная шаль. Она наверняка сохранилась где-нибудь. Кстати, здесь, в шкафу на этой веранде Елена Ильинична и хранила ее.

— Кто такая Елена Ильинична? — поинтересовался Броня.

— Бабушка вашей тети Аси. Я ведь уже пожилая дама, — улыбнулась Клеопатра Апполинариевна, — и помню то поколение. Правда, сама я тогда еще девчонкой была.

Ирка, затаив дыхание, подошла к шкафу. Если она сейчас его откроет и увидит шаль, значит неведомая ей Елена Ильинична сохранила шаль для нее, своей правнучки. Высохшие дверцы шкафа легко открылись, и, покопавшись на полках, Ирка вытащила удивительно мягкую теплую шаль кремового цвета. Она накинула ее себе на плечи.

— Она самая, — обрадовано сказала Клеопатра Апполинариевна. — Надо же, как хорошо сохранилась.

Ирка не спеша села к столу. Она представила себе, что прабабушка Елена Ильинична стоит рядом, и заботливо прикрывает ее плечи теплой шалью. Пожалуй, решила Ирка, надо более бережно копаться в старых вещах на чердаке.

Стемнело. От самовара, как от печки, веяло теплом, вокруг лампы над столом вились мошки, пирог был давно съеден, но расходиться не хотелось. Рики, объевшись пирогом, лежал у ног тети Ася потолстевшим брюшком вверх, и время от времени взвизгивал, прося его погладить. Тете Асе было жаль Клеопатру Апполинариевну, которой предстояло уйти с уютной веранды в свой темный одинокий дом. Она предложила ей переночевать у них, но Клеопатра Апполинариевна замахала руками.

— Что вы, голубушка, крысы голодные, да и тоскливо им будет ночью без меня.

Ирке стало жаль соседку, коротающую свою старость в обществе крыс.

Всей компанией они проводили Клеопатру Апполинариевну домой, убедились, что у нее все спокойно и отправились домой. Ирка, переодевшаяся в привычные джинсы и свитерок, вернулась к своему обычному веселому настроению.

— Эй, Лешка, — закричала она долговязому подростку, который встретился им почти у самого дома. — У тебя по кому траур?

Лешка, который жил с матерью через дом от них, действительно выглядел мрачновато — в черных брюках и свитере он слился с черными тенями от кустов. Вопреки обыкновению, Лешка не стал с ними зубоскалить. Торопливо поздоровавшись, он пошел к своему дому, открыл дверь ключом и молча скрылся за дверью.

— Странно, — удивился Броня. — Наказали его, что ли? Вряд ли он добровольно во все это оделся.

Тете Асе это тоже показалось странным. Лешка тщательно следил за модой и к одежде был очень придирчив. — Может, их обокрали, — предположила она.

— Прямо не Александровка, а Сицилия какая-то, и все за один вечер, — засмеялась Ирка. — Пожалуйста вам, и убийство, и ограбление.

Перед сном собрались в спальне Владика. Он ни за что не соглашался спать без «Бесовских забав», а всем хотелось их посмотреть. Ирка стала их медленно листать, а Броня с Владиком — вспоминать события сегодняшнего дня.

— Я тех мужиков в лодке недавно точно видел, — вдруг вспомнил Броня. — В супермаркете в Сосновке, точно!

— В супермаркете в лодке? — поразился Владик.

— Дурак, — разозлился Броня. — Те мужики, которых мы в лодке видели.

— Ты их видел в супермаркете? — догадался Владик.

— Я их по голосу и по панамкам запомнил.

— Ну и что?

— Они, наверное, мочить кого-то скоро будут, — сообщил Броня.

— Это еще почему? — удивилась Ирка.

— А слышали как он сказал? Надо, мол, его убрать.

— Кого?

— Откуда я знаю! Просто сказал — будем его ликвидировать. Забыли, что ли?

Ирка решила вернуть двоюродных братишек к действительности. Они оба обладали большой фантазией и жаждой приключений, и, если их не сдерживать, они могли натворить бед. Ирка вспомнила, что она старшая.

— Мальчики, вы опять фантазируете. Вам ужасно хочется, чтобы что-нибудь произошло. «Убрать» отнюдь не значит «мочить». Исключат кого-нибудь из какой-нибудь партии, вот и все.

Вездесущий Рики пробрался в спальню и, с разбегу прыгнув на кровать, свалил на пол тяжеленную книгу. Она упала обрезом вниз, раскрывшись посередине и примяв страницы.

— Рики, прекрати! — возопили Броня и Владик одновременно, поднимая книгу и пытаясь разгладить смятую страницу. На ней был изображен толстый человечек с огромным носом, который подносил к широко открытому рту бутылку с явным намерением ее выпить. Из-за его плеча выглядывал довольный чертик с рогами, зловредно усмехаясь. Рядом с чертиком бурлил на огне котел, в котором то ли варился для черта обед из грешника, то ли готовилась геенна огненная для алкоголиков. Автор книги, видимо, хотел изобразить наглядно, куда попадет после своего земного существования любитель горячительных напитков. Надпись под картинкой недвусмысленно гласила: «И в огнь вечный низвергнутся козлищи, поелику бесу зело угодны». — Почему в огнь? — возмущался Броня. — Если уж они бесу зело угодны, он должен их там как родных встречать, а не в огонь совать. Это что за гостеприимство такое! И опять козлищи, прямо кругом сегодня козлы.

— Но-но, — предостерегающе сказал Владик, — полегче про козлов.

Ирка сосредоточенно смотрела на картинку, что-то обдумывая.

— Ребята, у меня мысль! — воскликнула она.

— Ты решила бросить пить? Поздравляю, — съехидничал Броня.

— Бронька, ты умеешь варить брагу? — возбужденно глядя на него, спросила Ирка.

— Ты чего? — всерьез испугался Броня, отбирая у нее книгу. — Дай сюда, она на тебя плохо влияет.

— Слушайте, давайте проучим Гренадершу. Она меня своим чистоплюйством бесит, уже и Клео чуть ли не в алкоголики записала. Все у нее дурная компания, кроме нее самой.

— Вообще-то пора ее кому-то на место поставить, — согласился Броня.

Владик тоже горячо одобрил эту идею, предвидя возможность побузить. Правда, никто сначала не понял, зачем нужно для этого уметь варить брагу, и Ирка нетерпеливо стала излагать. Суть идеи сводилась к тому, что нужно было достать супердешевую брагу или водку, и при том качественную. По мере того как Ирка излагала, ребята оживленно кивали головами, а Рики, энергично постукивая хвостом, выражал свое одобрение.