Дарья Донцова - Дантисты тоже плачут
Помешивая ложечкой светло-коричневую бурду и наблюдая, как Эмилия покрикивает на мальчишек, терзающих под столом двух мохнатых, явно блохастых болонок, я почувствовала себя как дома. Полилась плавная беседа, прерываемая бесконечными детскими криками и собачьим визгом.
В отличие от Владлены Эмилия симпатизировала Маргарите.
– Знаю, трудно приходится эмигрантке, – сетовала Эмилия, – сама прошла через это.
Когда Маргариту выписывали, Эмилия наблюдала из окна за странной ситуацией. Муж вывел Маргариту из клиники, посадил в такси, а сам опять ушел внутрь. Маргарита одна поехала домой. К тому же накануне ночью Вареско видела, что соседка не спит. Несколько раз Маргарита выходила, и Эмилии показалось, что женщина плакала. Помня, как трудно и страшно было ей первые годы в чужой стране, Вареско решила поддержать Маргариту.
Она узнала у медсестер, что Онофриенко проживает в пансионе «Негреско», и через несколько недель после выписки из клиники поехала к ней в гости. Но в пансионе добрую самаритянку ждало горькое разочарование. В седьмом номере не было никакой госпожи Онофриенко.
– Служащие страшно удивились, когда я стала спрашивать Маргариту, – сетовала Эмилия. – В комнате жила совершенно другая женщина.
Правда, узнав, что постоялица поселилась недавно, Вареско заинтересовалась, кто занимал номер до нее. И опять зря – прежней гостьей была дама с Украины. Следы Маргариты Онофриенко потерялись.
Я уехала от доброй Вареско с полной путаницей в голове. Надо же, опять «Негреско». Я там была, когда искала, где жила убитая Ленка. Помню, как противная хозяйка, Марго Остроумова, заставила заплатить за бронирование ненужного номера. Хотя почему ненужного? Поеду в «Негреско», поселюсь в забронированной комнате и узнаю все про таинственную украинскую даму из седьмого номера. Сдается, она и есть Маргарита Онофриенко.
Дома я застала только разряженного в пух и прах Левку. Старший Арцеулов медленно поворачивался перед огромным зеркалом в холле, оглядывая себя со всех сторон. Отлично сшитый костюм сидел как влитой, ботинки из кожи антилопы сверкали, в воздухе носился запах последней новинки мужского парфюма от Пако Рабанна.
– Как я выгляжу? – поинтересовался Левка.
– Ослепительно. Куда собрался?
– В гости к родителям Терезы.
Я молча смотрела, как Арцеулов натягивает кашемировое пальто, повязывает шарф. Но когда из стенного шкафа появилась тяжелая трость с набалдашником из слоновой кости, мой язык не выдержал:
– Зачем тебе палка?
– Ногу подвернул на ступеньках, – принялся врать Левка, потом не удержался и сказал чистую правду: – Казик с Сонькой велели для солидности.
Проводив распустившего павлиний хвост Левку, я быстренько побежала к себе. Покидала в чемодан кое-какие необходимые вещички, написала записку домашним, что уезжаю на три дня. Бумажку оставила лежать в столовой на столе, на самом видном месте, прижав ее сладкой булочкой.
В пансионе «Негреско» за конторкой восседал знакомый служащий, кажется, хозяйка называла его Семен. Я втащила чемодан в холл. Портье мгновенно оценил пальто, сумку, туфли и выскочил из-за стойки со скоростью звука:
– Оставьте багаж, сейчас поднесу.
Я бросила чемодан у двери и облокотилась на конторку.
– Бронировала номер несколько недель назад.
Дежурный полистал толстую книгу и радостно закивал кудлатой головой:
– Конечно, конечно, номер люкс.
Пока я сообщала свои паспортные данные, в холл спустилась круглощекая веселая горничная.
– Аня, отнеси багаж в пятый номер.
– Пятый? – удивилась я. – Хотелось бы седьмой.
Тут удивился портье:
– Но седьмой номер обычный, а вы бронировали люкс. Там не ванна, а душ, и комната меньше.
– Нет-нет, хочу седьмой, это моя счастливая цифра.
Семен пожал плечами.
Желание постояльца – закон, тем более комната свободна.
Аня поволокла чемодан на второй этаж, я пошла следом. Седьмой номер был последним по коридору. Окна выходили во двор, очень тихо. Разложив немногочисленные вещи, я призадумалась, с чего начать, и решила спуститься вниз. За конторкой портье восседала сама хозяйка. Если Марго Остроумова и узнала меня, то виду не подала. Правильно, в прошлый визит я была назойливой, любопытствующей особой, теперь – любимая постоялица. Выставив в улыбке прекрасно сделанные зубы, хозяйка ласково осведомилась:
– Не желаете пообедать? Ресторан на первом этаже.
Я вошла в небольшой зальчик. Рестораном это место можно было называть с большой натяжкой. Восемь столиков, покрытых белыми скатертями, вазочки с искусственными цветами, судки с приправами. Все до боли напоминало «профессорскую» столовую в родном институте, куда нам, простым, неостепененным преподавателям, вход был запрещен.
Я собралась сесть за столик у окна, но приятная пожилая дама приветливо помахала рукой, подзывая к себе. Недоумевая, я пошла на зов:
– Вы мне машете?
– Вам, милочка, садитесь сюда, а то одной скучно обедать.
Довольно полная официантка принесла салат и супницу. Дама взялась за вилку и представилась:
– Евгения Яковлевна. Я здесь местная достопримечательность, живу уже пять лет, а вы только приехали? Откуда?
Словоохотливой Евгении Яковлевне страшно хотелось поболтать, и я, быстренько представившись, решила вовсю использовать такой замечательный источник информации.
– Чудесный суп, тут постоянно так вкусно готовят?
– Да, Марго наняла необыкновенного повара, настоящего волшебника.
Евгения Яковлевна принялась церемонно резать мясо. Не отрываясь от еды, она сообщила, что сейчас в «Негреско» проживает девять человек: двое мужчин, три женщины и две семейные пары. Женщины – милые провинциалки, мужчины – отвратительные субъекты. Семейные пары заносчивые и в местном ресторане не обедают. Хозяйка – душка, Семен – чудо, а Аня обожает шарить по шкафам. Конечно, ничего не берет, но все перещупает.
– Вы в каком номере?
– В седьмом.
Евгения Яковлевна поджала губы и ничего не сказала. Я заметила эту реакцию и спросила:
– Плохая комната? Вот и Семен не советовал.
– Зачем же въехали, если портье предлагал другую?
– Чистое суеверие, люблю цифру «семь».
Евгения Яковлевна захихикала:
– Ну уж суеверному человеку ни за что не пожелаю жить в подобной комнате.
– Господи, да что же там, привидение обитает?
Евгения Яковлевна кокетливо прищурилась.
– Нет, просто всем жильцам седьмого страшно не везет.
– А именно?
– Сначала туда въехала молдаванка, пожила два дня и попала под машину. Затем поселился очень симпатичный командированный, и через неделю его обокрали на улице. Потом появилась довольно милая дама из несчастной Украины. Та, правда, продержалась несколько месяцев, но зато ей так досталось, что даже вспоминать не хочется.
Глаза пожилой дамы горели огнем, ясно, ее раздирает желание рассказать новенькой замечательные сплетни.
– Что же случилось с украинкой? – оправдала я ее надежды.
Евгения Яковлевна вздохнула:
– Бедная девочка. Помните, как хорошо всем жилось в СССР? А теперь на Украине почти голодают, вот они и ездят в Москву на заработки, торгуют всякой всячиной. Ленин муж тоже решил денег подкопить. Приехал и пропал. Потом выяснилось, что его убили на рынке чеченцы. Бедная Лена вытерпела кучу лишений, голодала, пока наконец добралась до Москвы. Положение усугубилось беременностью. Деточка рыдала целыми днями, здесь все активно принимали в ней участие.
По счастью, в Москве обнаружился брат покойного мужа. Такой приятный мужчина, часто сюда приезжал. Он ее и в родильный дом отвез. Но горе не приходит одно – ребенок родился мертвым. Хотя, если принять во внимание обстоятельства, может, что ни делается, все к лучшему.
Дама замолчала. Мне тоже нечего было сказать, мысли сталкивались в голове. Ленка! Вот кто родил ребенка для Владимира. Какова врунья. Надо же такую сказку придумать, просто «Кровавый кошмар в Москве». Глупая Евгения Яковлевна съела душераздирающую историю и не поперхнулась. Хотя, если вспомнить, как Ленка обвела вокруг пальца всех нас! Ну, актриса, Сара Бернар. Интересно, где Владимир ее подцепил?
Допив кофе и поболтав еще немного с Евгенией Яковлевной, я вышла на улицу и решила еще раз посетить любезного доктора Арутюнова, тем более что его кабинет находился на соседней улице.
Несмотря на поздний час, в окнах горел свет. На стук открыл сам доктор. Дела, очевидно, шли не блестяще, и медсестры у врача не было. Доктор сразу узнал меня и даже припомнил причину первого прихода:
– Нашли племянницу?
– Увы, да.
– Почему «увы»?
– Ее убили.
– Кошмар! Такая молодая, здоровая. И ребенок погиб?
– Нет, мальчик жив. Убийство произошло не так давно, да милиция совершенно не собирается искать преступника.
Доктор Арутюнов сочувственно закивал головой.
