Дарья Донцова - Фокус-покус от Василисы Ужасной
Одну на работу, вторую на Харитоньевский, третью на Лосева. Не знаю, которое из посланий попадет к вам в руки, но, получив его, приезжайте ко мне. Я расскажу много интересного и помогу спасти Архипа Сергеева. Я сейчас абсолютно точно знаю, кто убил Романа Волкова! Сергеева подставили. Я раскрою вам все махинации, только помогите! Мой адрес…"
Я вложила письмо в конверт, снова заклеила его, бросила на стол и ринулась к выходу. Полина знает все! Я в двух шагах от раскрытия преступления. Значит, Крыжовников в Москве! Сергеев не виноват! Так я и знала!
Ноги вынесли меня на проспект, я стала размахивать руками, тут же остановилась красная иномарка.
– Тебе куда? – спросил молодой парень.
– В Красногорск, – задыхаясь, произнесла я.
– Пятьсот рублей.
В нормальном состоянии я бы стала возмущаться и отказалась ехать с наглым рвачом. Но сегодня лишь кивнула и юркнула в автомобиль. По дороге мне вдруг пришло в голову, что Юля, вернувшись из бухгалтерии, испугается, не найдя меня на месте. Еще поднимет панику, станет носиться по этажам и вопить:
– Не видали писательницу Арину Виолову?
Я ей шестьсот рублей должна!
Я попыталась ей дозвониться, но сотовый не желал работать, похоже, он наконец-то сломался.
Вообще говоря, этого следовало ожидать! Я столько раз роняла его на пол!
– Умер? – спросил водитель.
– Угу, – грустно ответила я, – теперь новый покупать придется.
– Мой тоже накрылся, – скривился шофер, – и аппарат тут ни при чем. Только что по «Русскому радио» сообщили: у телефонной компании передатчик сломался. Через сутки починить обещают.
В суд бы на них подать! Абонентскую плату по полной программе ломят, а связи нет, каждый норовит схимичить.
Я сунула бесполезный телефон в сумочку. Увы, современный человек слишком зависит от технического прогресса. Без мобильного, впрочем, можно прожить, хотя я охотно верю, что для кого-то лишиться сотовой связи смерти подобно. Я не принадлежу к числу бизнесменов, которых может тотально разорить отсутствие нужной информации, поэтому спокойно подожду до завтра, но страшно подумать, что случится, если на земле вдруг исчезнет электричество! Большинство журналистов точно останется без работы. А вот писатели не пропадут. Они будут просто ходить по домам и читать жильцам свои книги вслух.
– Эй, – вытолкнул меня из размышлений водитель, – Красногорск под колесами. Улицу говори.
* * *Нужный дом ничем не отличался от своих братьев. Стандартная девятиэтажка с мусоропроводом на лестничной клетке, скрипучим лифтом, где чернели сгоревшие кнопки, и низкими дверями, ведущими в квартиры. Переведя дух, я ткнула в звонок. Абсолютно бесшумно дверь отворилась, я прищурилась. На лестнице было очень светло, сквозь большое окно ярко светило солнце, а в прихожей квартиры стояла полная темень, никого не видно.
– Входи, – прошелестело изнутри.
Я шагнула в коридор.
– Сюда, – тихо позвал бесцветный женский голос, – левее.
Ноги машинально пошли в нужном направлении. Это Полина или нет? Лица не разобрать, и потом, она почему-то говорит шепотом.
– Извини, – начала было я, но тут что-то сильно ткнуло меня в бок.
– Руки подними, – велел другой, мужской голос.
– Вы кто? – воскликнула я.
Но кто-то ловко скрутил меня и велел:
– Обыщи ее.
Назойливые пальцы полезли по карманам.
– Ничего нет, – сообщила женщина.
– Не может быть, она шла убивать.
– Вы с ума сошли, – взвизгнула я, – сейчас…
Но договорить фразу мне не удалось, в рот засунули тряпку, отвратительно вонючую, смрадную.
Решив просто так не сдаваться, я стала извиваться, лягаться и царапаться.
– Раздевай ее, – велел мужчина.
Через секунду я поняла, что в прихожей находятся трое. Два парня и девушка. В мгновение ока они подавили мое сопротивление, сорвали с меня футболку, джинсы, потом повалили на пол, сдернули обувь, отняли сумку. Кто-то сел на меня сверху, и тут повисла тишина.
– Ничего нет, – крикнул потом женский голос, – вообще, ни ножа, ни револьвера, ни веревки, пусто!
И тут под потолком вспыхнул свет. Яркий, безжалостный, похоже, в этой квартире проживали совсем не экономные люди, ввернувшие в прихожей лампу в сто пятьдесят ватт.
– Что за черт! – закричал удерживавший меня на полу мужчина. – Ты как сюда попала?
Я уставилась в его лицо и взвизгнула:
– Мама!
Было от чего прийти в недоумение. На мне, одетой лишь в трусики и лифчик, сидел Сергей Крыжовников.
– Ты что здесь делаешь? – он приблизил ко мне сердитое лицо. – Немедленно говори! Ну!
Сильные руки тряхнули меня за плечи. Крыжовников встал, я села и попыталась ответить на вопрос:
– Письмо… Архип… Майя… «Золотой граммофон»… Полина? Где она, Полина?
– Вставай, – велел Крыжовников, – пошли на кухню.
Я сгребла руки и ноги вместе, поднялась и тут увидела второго мужчину, некрасивого, но страшно симпатичного.
– Может, ей лучше одеться? – сказал он.
– Ой, – вырвалось у меня, – диджей Бруно!
– А вы писательница Арина Виолова, – улыбнулся Бруно, – я пару раз видел вас, но лично не знаком.
– Ваш голос для меня просто родной! – пробормотала я. – Словно передачу «Догоняй» сейчас слушаю.
– Хватит, – рявкнул Сергей, – немедленно одевайся и ступай на кухню. Похоже, нам есть о чем поболтать.
Плохо понимая, что к чему, я плюхнулась на ободранный диванчик. Крыжовников сел напротив, безо всякой улыбки посмотрел на меня и велел:
– Говори!
Его круглое лицо было очень усталым, под глазами появились синяки. Но модная яркая рубашка безупречно выглажена, и пахнет от одного из хозяев «Русского радио» дорогим одеколоном.
Бруно плюхнулся около меня. Диджей выглядел еще хуже начальника, но в отличие от последнего внешний вид его был далек от совершенства: волосы взлохмачены, плечи обтягивает майка, украшенная пятнами. Похоже, парень пролил на себя чай или кофе, а может, и то и другое вместе, причем не один раз. Незнакомая женщина, вернее, девушка, очень худенькая, почти прозрачная, устроилась на подоконнике и молча уставилась на меня, болтая ногами. Я посмотрела на ее кроссовки и неожиданно расслабилась. Похоже, у этой Дюймовочки лапы тоже сорокового размера.
– Рассказывай, – резко повторил Крыжовников.
Я чихнула и стала вываливать все, что узнала.
По мере того как я излагала, лицо Сергея светлело.
Когда я честно призналась в том, что прочитала адресованное ему письмо и явилась в Красногорск, чтобы вытрясти из подлой Полины правду, Крыжовников повернулся к Бруно:
– Думаешь, шанс есть?
– Пожалуй, – кивнул тот, – она же сразу сюда порулила, никому не сказав ни слова, надо просто ждать!
– Надежда умирает последней, – бормотнул Крыжовников, потом вновь уставился на меня.
Я посмотрела на него. Внезапно радиомагнат улыбнулся, мои губы тоже расплылись в улыбке.
– Значит, мы с тобой в одной упряжке, – хмыкнул Сергей, – ты подозреваешь меня в убийстве Волкова… Только я сам ищу убийцу продюсера и в отличие от тебя нашел его. Правда, кое-что мне было неясно, но после твоего рассказа все стало на место.
– Так ты не уезжал за границу? – подскочила я, невольно переходя с Сергеем на «ты».
С одной стороны, я совершенно не переношу амикошонства [17], но с другой – смешно «выкать» человеку, который только что сидел верхом на тебе, одетой лишь в нижнее белье.
– Нет, – помотал головой Крыжовников, – я сам взялся за расследование. Бруно и Лиза мне помогали. Мы с тобой делали одно дело, но тянули веревку с разных концов, неслись наперегонки к цели, только я знаю разгадку, а ты нет.
К моим глазам внезапно подступили слезы:
– Я дура! Никчемное существо!
Бруно погладил меня по голове:
– Никогда никому, а в первую очередь самой себе, не говори подобных слов.
Но на меня совершенно не вовремя и абсолютно не к месту накатил приступ депрессии:
– Я не помогла Майе! Не сумела искупить вину перед Архипом.
– Ну не очень-то ты перед ним и виновата, – сказала Лиза, – ведь ты просто честно рассказала в милиции, что видела. Сергеев-то и правда дрался с Волковым.
– Я не напишу книгу! Меня выгонят из «Марко».
– Ты о чем? – удивился Крыжовников.
По моим щекам покатились горячие капли, а изо рта полилась бессвязная речь:
– .."Марко"… Олеся Константиновна.., рукопись.., все сроки прошли! Вот Смолякова по детективу в месяц сдает…
Надо отдать должное присутствующим, сначала они абсолютно спокойно выслушали меня, а потом сделали правильные выводы из услышанного.
– Господи, – оживился Бруно, – это идея!
Про книгу!
– Суперски может получиться! – кивнула Лиза.
Крыжовников молча гладил свою бороду.
– Вот что, – принял он наконец решение, – значит, так! Сейчас я рассказываю тебе лихо закрученную интригу, а ты быстро пишешь детектив, выплескиваешь всю правду, называешь людей, их имена, фамилии… Едва роман выйдет из печати, «Русское радио» устроит ему мощную пиар-акцию, ведь это будет книга о нас, честно рассказывающая, что случилось с Архипом и другими.
