Дарья Донцова - Бассейн с крокодилами
– Предлагаю бартерную сделку: вы рассказываете мне о Люке, а я даю телефон ветеринара, который абсолютно точно вылечит это несчастное создание от облысения.
– Что? – не понял Пронин.
– Опытные врачи знают, как вылечить собаку от этого недуга. Соглашайтесь.
Петр Михайлович крякнул:
– Уговорили.
Мы вернулись в подъезд и поднялись на пятый этаж.
Холл и кухня в квартире артиста были оклеены старыми афишами.
– Я бы вам посоветовал не слишком долго маячить в нашем доме, – усмехнулся Пронин, усаживаясь за стол. – Побить могут. Есть тут парочка особо нервных…
– За что?
Петр Михайлович вздохнул.
– За дело. Ваша родственница – натуральная мошенница. Как мы ей первое время сочувствовали, жалели, в члены кооператива приняли. Старик Греков всех уламывал: помогите девочке квартиру получить, Вадим ей пай оставил. Уж как Иван Александрович девицу нахваливал: и умная она, и порядочная, и талантливая… Вот последнее прилагательное верно – необычайно талантливая обманщица, просто гений. Столько людей вокруг пальца обвела!
Поселившись в доме, Люка вела себя тише воды, ниже травы, общаясь только с соседкой по этажу, местной главой сплетниц Варварой. Варя однажды поинтересовалась, отчего Греков не ходит в гости к «дочке». Люка поморщилась и сообщила:
– Мы поссорились.
– Почему? – оживилась почуявшая дух скандала Варвара.
– Представляешь, – грустно вздохнула Иветта, – начал ко мне приставать. То в ванную дверь ненароком распахнет, то в спальню. А затем прямым текстом заявил: «Я тебе квартирку сделал, теперь благодари».
– А ты? – замирающим от восторга голосом поинтересовалась сплетница.
Люка пожала плечами.
– Деньги оставил Вадя, если бы он не убил Зину, мы стали бы мужем и женой, причем тут Иван Александрович? Не спорю, он помог выбить московскую прописку и в кооперативе поговорил. Но отдаваться старику за квартиру? Нет, я не проститутка!
Варвара согласно закивала, и новость вмиг разлетелась по двору.
Зимой та же Варя без звонка зашла к Люке. Девушка считала на кухне доллары.
– Надо же, сколько денег! – вздохнула соседка.
Иветта покосилась на нее и тихонько сказала:
– Могу устроить так, что и ты разбогатеешь.
– Ну? – изумилась Варвара. – Как?
– Очень просто, – объявила Люка. – Есть знакомый, который занимается финансовыми операциями. Даешь ему сто долларов, через две недели получаешь назад сто пятьдесят. Видишь, сколько я огребла…
Варя дала Иветте зеленую бумажку и двадцатого числа получила взамен две. Новость вновь разнеслась по двору, и финансовая пирамида заработала. Пару месяцев жильцы исправно получали огромные дивиденды, но настал момент, когда Иветта объявила новые условия: сдаешь не меньше тысячи долларов, а через полгода на руках – пять кусков. Желание получить побольше денег, не ударив при этом пальцем о палец, оказалось велико, и почти весь дом понес Воротниковой баксы. Собрав огромные средства, Люка пообещала вернуть их с лихвой ровно через шесть месяцев. Но за неделю до назначенного срока в квартиру Воротниковой въехала семья с двумя детьми. Иветта продала ее вместе с мебелью и исчезла в неизвестном направлении.
Обманутые «вкладчики» кинулись в фирму, осуществившую продажу. Но там ничего не удалось узнать. Хитрая Иветта велела передать ей деньги, вырученные за квартиру, наличными и испарилась. Жильцы обратились в милицию. Но здесь их ждало горькое разочарование. Никаких расписок с милой девушки они не брали, полагаясь на честное слово, поэтому в милиции дело заводить не стали.
– Сами виноваты, – попенял им серьезный лейтенант, – кто же такие деньжищи просто так дает, без всяких бумажек? Даже если, предположим, найдем мы вашу Воротникову, вменить ей нечего.
– А мы скажем, что она у нас деньги отняла! – принялась кричать Варвара.
– Как отняла? – уточнил следователь. – Напала с пистолетом в руках и бритвой по глазам?
– Нет, – растерялась женщина, – сами отдали, тихо-мирно, на кухне.
– Свидетели есть? – продолжил лейтенант.
«Вкладчики» примолкли. Ушлая Люка «работала» с каждым поодиночке.
– Так вот, граждане, – резюмировал сотрудник правоохранительных органов, – ваши заявления ничем не подтверждены.
– Но мы скажем, – упорствовала Варвара.
– А она отопрется и заявит в ответ, что вы клевещете на нее, – пояснил лейтенант. – Ступайте по домам и впредь не делайте подобных глупостей.
Я спустилась на лифте и вышла из дома, на всякий случай прикрывая лицо рукой. Еще двинет по носу какой-нибудь особо озлобленный «клиент». Но двор пустовал, и я, благополучно сев в «Вольво», поехала в Ложкино. На Кольцевой дороге в шум мотора вмешался посторонний стук, потом сзади затарахтело, и «Вольво» стало заносить. Кое-как припарковавшись на обочине, я вылезла и уставилась на левое заднее колесо – прокол. Вот неудача. Автомобиль я вожу крайне аккуратно, но любая поломка ставит меня в тупик. Как меняют колесо – представляю, но выполнить эту задачу практически не смогу никогда: физической силой не обладаю и ни за что не справлюсь с этой тяжелой работой.
Мимо со свистом проносились автомобили. Вид дамы, стоящей возле «Вольво», никого не трогал. Кое-кто, сбросив скорость, оглядывал спущенное колесо и мигом отъезжал. Да и понятно, кому охота на морозе возиться с чужим колесом. Попрыгав безрезультатно минут пятнадцать, я зажала в руке стодолларовую бумажку и выставила ее навстречу несущемуся потоку. Мигом остановились четыре машины и водители наперегонки бросились к заветной цели. Победил самый молодой и быстрый парень.
– Запаска есть? – деловито осведомился он.
– В багажнике, – сообщила я.
Жадный самаритянин нырнул под крышку, кряхтя выволок домкрат и колесо. Через пятнадцать минут можно было продолжать путь. Я протянула помощнику деньги.
– Ну ты крутая телка, – восхищенно заявил тот, пряча мзду. – Не боишься на патруль нарваться?
Так и не поняв, отчего мне следует дрожать при виде милиции, я села за руль и поискала перчатки. Их не было, скорее всего я случайно бросила их в багажник. Пришлось вновь вылезать на мороз и поднимать крышку. Белые лайковые перчаточки валялись возле аптечки. Я протянула руку и обомлела. Чуть в стороне, между ящичком с инструментами и домкратом торчала рукоятка пистолета. Я аккуратно вытащила находку, села в салон и принялась ее разглядывать. Большой черный тяжелый, из дула пахнет какой-то кислой дрянью. Страшно похож на настоящий, и скорее всего так оно и есть. У меня никогда не было такого. Таскаю в сумке зажигалку в форме пистолета. Стрелять не умею и, честно говоря, просто боюсь. Ну и что мне теперь делать?
Я медленно покатила по дороге, обдумывая ситуацию. Впереди показалась заправка. Спрятав револьвер в сумочку, я прошла в дамский туалет и запихнула страшную игрушку за один из трех унитазов. Вечером уборщица найдет и сдаст в милицию. Тут ежедневно останавливаются сотни людей, просто невозможно будет отыскать хозяина пушки. Избавившись от опасной штуки, я понеслась в Ложкино.
Там, где дорога делает поворот к охраняемому поселку, стоит пост ГАИ. Как правило, ложкинским машинам постовые приветливо машут рукой. Мы друг друга великолепно знаем и стараемся поддерживать хорошие взаимоотношения. Ко всем праздникам преподносим милиционерам приятные презенты – бутылки коньяка, блоки сигарет, шоколадные конфеты женам и детям. Доллары никогда не суем. Друзьям деньги не платят. Гаишники тоже стараются быть полезными. Во всяком случае, когда Маруся и дочь банкира Соломатина Лиза, решив наплевать на родительский запрет, выехали на мотоциклах на Кольцевую дорогу, их тут же поймали и под конвоем отправили домой. На все крики несостоявшихся рокерш о том, что у них есть права, милиционеры миролюбиво отвечали:
– Знаем, знаем, только небось матери запретили вам по МКАД гонять.
Но сегодня дежурный при виде «Вольво» свистнул и недвусмысленно взмахнул жезлом. Я затормозила и, спустив стекло, весело спросила:
– Что случилось, Ванечка?
Но обычно милый, улыбчивый Иван не пошел на контакт и весьма сурово заявил:
– Выходите из машины и повернитесь лицом к автомобилю.
– Да что произошло? Вы же меня прекрасно знаете…
– Хватит болтать! – оборвал меня другой, совершенно незнакомый милиционер, а из стеклянной будки к нам медленно шли еще четверо ментов. – Быстро выполняйте приказ.
Не понимая, что происходит, я вылезла наружу. Меня моментально заставили расставить пошире ноги, упереться руками в крышу, отняли ключи и принялись обыскивать машину. Минуты текли томительно, ступни в холодных ботинках и колени в тоненьких брючках окончательно закоченели, а постовые продолжали потрошить автомобиль. Наконец один сказал:
– Ничего, пусто.
– А что хотели найти? – не выдержала я. – Если сто килограммов героина, то я уже отдала их колумбийским наркобаронам, они недавно на вертолете подлетали.
