Игорь Чубаха - Тайна Черного моря
— Ждем Хутчиша и действуем по обстановке... Василий неодобрительно хмыкнул. Потряс головой, отгоняя сладко поющих над ухом слуг Морфея. Поморгал слипающимися глазами:
— Ладно. Тогда сыграем в се лямур. Вискас, нехотя сняв пуховик, перебросил его назад, к возлежащей на сиденье шляпе, открыл дверцу и зычно сказал:
— Ну что ж, моя нефритовая лягушечка, завтра, точнее — сегодня, в семь вечера жду тебя в «Трибунале»!
Он постарался, чтобы в голосе чувствовалась подлинная страсть. А получилось, как будто у него зуб на зуб не попадает от холода.
Сей спектакль не был рассчитан на знакомого с настоящим японским акцентом, слава Богу, дремлющего в своей будке постового. А для тех, в «волге» с госномерами, и так сойдет.
— Подожди, — въехала в мизансцену агентесса, проворно схватила подчиненного за руку и втянула обратно в машину.
Ей роль удалась несколько лучше. Все-таки профессионалка.
— Крепче, крепче целуй, — мурлыкал в жидкие усы Вискас. — За нами наблюдают.
В его словах не чувствовалось, однако, горячего стремления воспользоваться ситуацией. Только насмешка. Впрочем, незлобливая.
А в промежутке между страстными объятиями напарник вдруг не удержался и смачно зевнул. Алиса с беспокойством заметила, что так недолго и захрапеть, и решила двигаться энергичней — для обоюдной бодрости.
— Спичку бы вынул, козел, — прошипела она, обвив руками шею напарника.
Ей было и противно, и смешно, она понимала, что перед таинственными зрителями следует изображать бурное копошение, а не затяжные прыжки. Движение само по себе завораживает и отвлекает от попыток проанализировать увиденное, повертеть так и эдак на прочность, на достоверность.
— Надеюсь, — прикалывался сквозь жаркие поцелуи соратник, оклемавшийся от приступа дремы, — эта музыка будет вечной.
— И не мечтай.
Алиса вдруг начала упираться как девочка.
— Почему? — искренне удивился Вискас, получивший по лапе, прокравшейся под девичий свитер в обход комбидресса.
— Потому что — вот и герой нашего романа.
Из дверей консульства прогулочным шагом вышел субъект Анатолий Хутчиш, кодовое имя «Буратино».
Прогулочным шагом выйдя из дверей консульства, прапорщик на миг остановился. Опасность он почувствовал тут же: в десяти метрах от входа, слева и справа, стояли две машины — серая «волга» с гэбэшными номерами и забрызганными грязью бортами и чистенький, лоснящийся, навороченный «джип-чероки» цвета «коррида». С вечера возле здания консульства этих машин не было.
Хутчиш быстро прикинул обстановку: если одаривший пятью дискетами Господин Доктор не соврал и наружка действительно снята, это могут быть только люди генерала Семена. Назад нельзя: охранник уже запер двери, и тратить драгоценные мгновения на попытку растолковать что-либо сонному японскому парню бессмысленно. Боец в будке тоже не Сталлоне. Остается одно — сигануть через ограду в Мойку. А дискеты как же?..
— Передние дверцы серой «волги» распахнулись, и в сером свете белой ночи показались генерал Семен собственной персоной и какой-то высокий однорукий старик; где Хутчиш видел этого старика, почему его лицо кажется ему знакомым, как генерал сумел вычислить Анатолия — на эти вопросы времени не было. Времени хватало только на то, чтобы рвануться к парапету.
Сидящие в «джипе» тоже не остались безучастными наблюдателями.
— Это ж Семен, мать его! — ахнула Алиса. Впрочем, удивляться по поводу явления вражьего генерала было некогда: она боялась, что не сумеет заставить угнанную машину подчиниться как родную. У каждого мотора свой норов. Но все вышло в аккурат.
Двигатель «чероки» взревел по-медвежьи, ослепительно вспыхнули фары, и с места в карьер иномарка хищно бросилась вперед. Завизжали шины, и автомобиль встал как вкопанный между «волгой» и Хутчишем. Распахнулись две левые дверцы — со стороны водителя и пассажира сзади. Ослепительной красоты рыжеволосая ведьма в комбинезоне монтажника-высотника на миг опустила ногу на асфальт. За ее плечом грузно маячила фигура мужчины. Оба были прапорщику незнакомы.
— Если хочешь жить, залезай, — только и сказала огненноволосая ведьма.
«Генерал Семен не мог отыскать меня в одиночку: мозгов не хватило бы. Значит, ему кто-то помогает. Кто-то достаточно смекалистый, чтобы вычислить мое местоположение и в перспективе спутать мои планы. С другой стороны, „джип“ у рыжеволосой не простой, а „джип-чероки“. Названный в честь гордого индейского народа...»
И Анатолий сделал выбор. — Выхватив из-под рубашки меч, он швырнул ниндзя-кэн и — пробил переднее колесо «волги». Генерал присел, закрыв лицо руками крест-накрест. Наверно, решил, дурашка, что прапорщик не держит слово и способен шлепнуть его раньше времени.
В данном случае старинная английская поговорка насчет того, что знакомый черт лучше незнакомого, не годилась: от генерала Семена априори не приходилось ждать ничего хорошего. От рыжей чертовки приходилось ждать чего угодно. В том числе и помощи. Поэтому Хутчиш одним прыжком залетел в кабину «джипа-чероки».
Машина рванулась с места едва ли не раньше, чем пассажиров в ней стало на одного больше, и с визгом свернула за угол.
Вискас сидел, затаив дыхание. Невероятно, — он, обладатель столь чуткого слуха, что способен при включенном телевизоре усечь топот вышедшего на охоту клопа, не обнаружил у пассажира никакого оружия. Ни кобура не скрипнула, ни ножны о ногу не стукнули, ни... ровным счетом ничего. И от этой суперменской беззаботности становилось не по себе.
А Хутчиша разбирал смех. Его бросало на пухлом сиденье чуть ли не под потолок, и он смеялся взахлеб, не в силах слово вымолвить.
Абсурдно было бы считать, что это нервы. Просто в зеркало заднего обзора беглец увидел, как генерал Семен в ярости пнул пробитое колесо. А еще прапорщика догнали уместившиеся в зеркале физиономии его спасателей: потрепанного мужичка с намертво впаянной в уголок губ слюнявой спичкой и бешено выворачивающей руль рыжеволосой дивы с обалдело и обалденно расширившимися глазами.
Что ж, кое-чего он достиг — всего-то за одну ночь: получил представление о распроклятой установке Икс, познакомился с врагом номер один и обвел вокруг пальца подленького Семена... Интересно, что за мужик был вместе с генералом? А, ладно, не до того сейчас...
— Тебя случаем не контузили? — недовольно повёл жиденькими усиками мятый тип, китайским болванчиком качаясь на поворотах.
Из приемника, загадочно мерцающего алыми цифрами 104.4, какая-то иностранка негромко просила: «Close your eyes... Give me your hand...» Глаза действительно хотелось закрыть. И поспать немного. А вот руку подать было некому.
Рядом неумолимо сползал под ноги альпинистский, истекшего срока годности пуховик. По стилю эта одежка подходила мятому пассажиру с переднего сиденья и, наверное, его собственностью и являлась. Значит, незнакомцев только двое. Третьего не дано.
Анатолий наконец загнал веселье в разумные рамки, потер лицо пятерней и сказал уже спокойнее:
— Шеф, тормозни перед светофором. Сколько с меня? Двадцатки хватит?
Ему было все равно, как начать предстоящий разговор. Почему бы и не так? Ясно, что это не практикующие самаритяне. Значит, на доске появились новые фигуры. Ох уж мне эти шпионы, плюнуть некуда...
Ответа он не получил, поэтому продолжил гнуть свое:
— А куда это мы, собственно, летим, точно на пожар? Вроде за нами никто не гонится... — Точно: хвоста не было. Машин вообще не было — по пустому, как после атомного удара, Питеру лишь ветер гнал пыль и обрывки мусора. Серый утренний свет навевал дрему. — Не ровен час, ДТП устроим...
— Не дури, — шикнула прелестница и обнажила зубы, достойные рекламы «Блендамеда». — Сейчас Семен поднимет в ружье все контролируемые ГРУ службы...
За стеклом со скоростью компьютерных персонажей мелькали столбы и киоски. Колесом провернулось тлеющее оранжевой щебенкой Марсово поле, а за ним ощетинился ветками Летний сад.
— Семен? А ктой-то? — ненатурально удивился Анатолий.
Рыжая пропустила его слова мимо ушей:
— ...А Вискас знает, где тебя на время спрятать. Перекресток за Фонтанкой она проскочила не раздумывая, наверное, даже не заметив красный свет на светофоре.
— Вискас? — хмыкнул Анатолий и внимательнее взглянул на потрепанного джентльмена. — Дурацкая кликуха. Вискас тяжело засопел:
— Хамье. Мы тебя, можно сказать, с того света вытащили. Он принюхивался к пассажиру и спешно расшифровывал запахи. Алкоголь? Рисовая водка. Граммов сто. Неужели мегатонники пьют? Что еще? Отчетливый запах пота. Неужели мегатонники потеют? Ничего не понимаю. Может, это подсадная утка? А настоящий Хутчиш издалека потешается над нами?
— Наличие того света наука отрицает, — снова весело рассмеялся Хутчиш. — Какое ГРУ? Вы, ребята, наверное, обознались. Я — простой исследователь восточного фольклора. В консульстве засиделся со своим другом из далекой страны за бутылочкой сакэ. Вы не могли бы притормозить, а то, боюсь, меня стошнит от качки.
