Дарья Калинина - Олигарх-подкаблучник
— А как же ты?
— Мы поговорили с Леночкой. Она не держит на меня зла. А я… Я очень счастлив. И всегда буду помогать ее ребенку. Нашему с ней ребенку! Надо же, надеюсь, что родится мальчик! У меня две девки, как бы мне хотелось, чтобы на этот раз был пацан!
Андрей Сергеевич хотел что-то сказать, но передумал. У него самого мальчик был младшим. Но ликование по этому поводу у несчастного отца померкло очень быстро. Обе дочери росли умницами, отличницами и красавицами. А сынок… Да, рожей он вышел. Это верно. Но что до всего остального… Более отъявленного лодыря и гулены еще мир не видывал!
— Поздравляю, — кисло произнес Андрей Сергеевич своего приятеля. — Тебе старшая скоро внуков принесет, а ты ей братца заделал. Молодец!
— Мальчик! Уверен, у Леночки будет мальчик! — ликовал приятель. — Мой мальчик! Мой сын! Замечательно. Молодец Ленка, что не пошла на аборт. Все как-то устроилось. И у меня теперь будет сын!
Тот факт, что его сына будет воспитывать другой человек, Николая ни капли не смущал.
— Уверен, их брак не продлится дольше года. А затем я на правах близкого друга семьи возьму воспитание пацана в свои руки. Он у меня станет спортсменом! Вдвоем со Свиридовым с парнем возиться станем. Скажу, что всегда мечтал о внуке. Своего нету, так теперь хоть с его внуком потешусь! Свиридов — классный мужик. Он плохого не подумает. И будет мой пацан у меня на глазах расти. А вырастет, я ему правду открою! Пусть знает, кто его настоящий батя!
У Андрея Сергеевича от всего этого голова пошла кругом от радости.
А потом на смену пришла более здравая мысль. Андрей Сергеевич уже давно смекнул, что ловкий Николай сразу же сделал себе дубликаты ключей от его холостяцкой квартирки.
И пока там Леночка будет ходить беременной, рожать и прочее, Николай вполне может затеять новые романчики на его площади.
Замки он сменил на следующий же день. И успокоился.
Андрей Сергеевич думал, что встретится с Николаем на свадьбе. Занятно было бы посмотреть, как поведет себя папаша, видя, как мать его ребенка венчается с другим. Но судьба отказала Андрею Сергеевичу в этом маленьком удовольствии.
— Николай заболел. И не смог пойти на свадьбу дочери своего близкого друга.
Так что Андрей Сергеевич тоже не пошел на эту свадьбу. Чего ради? А вдруг Леночка начнет болтать лишнее? Андрей Сергеевич был человеком крайне осторожным. И тот единственный просчет, когда он доверился Николаю, заставил его стать еще более осмотрительным.
Закончив свой рассказ, Андрей Сергеевич посмотрел на подруг и сказал:
— Теперь вы знаете все!
Но подруги не торопились соглашаться с ним. Все, да не совсем.
— Так я не поняла, — произнесла Леся, — этот ваш Николай — он кто?
— Николай Левашов.
— Левашов… Левашов… Стойте, да ведь Левашова — это фамилия Маринки!
— Верно. Его младшую дочь зовут Мариной.
— Кошмар! Мы же видели ее отца! Такой славный дядька!
— Очень приятный мужчина!
— Воды не замутит! И жену свою обожает!
Андрей Сергеевич в ответ только жалко ухмыльнулся. Мол, такой уж он есть, наш Николай. На вид сущий ангел. А в душе дьявол сидит! Соблазнил дочь своего близкого друга и компаньона, да еще умудрился сохранить с ней прекрасные отношения.
Но у подруг мелькнула еще одна мысль.
— Но он, вы сказали, не хотел вреда Леночке?
— Что вы! — воскликнул Андрей Сергеевич. — Да он трясся, как бы с ней чего не случилось. Чтобы ребенку не повредило! Только и разговоров между нами было, что об этом сопляке в животе у Леночки.
— Николай хотел ребенка?
— Хотел? Почему хотел? Он его как последний идиот хочет! Просто обезумел, мечтает, как будет с пацаном горными лыжами заниматься. Поехал в выходные на горнолыжную трассу, будет брать уроки катания.
— Ребенок же еще не родился.
— Ну и что? А он заблаговременно. Чтобы, значит, не ударить перед сынишкой в грязь лицом.
Чудеса, да и только! Подруги придумали про Леночкиного любовника столько ужасных вещей, а он оказался таким славным дядькой. Только вот трусоват малость. Кардинально изменить свою жизнь так и не решился. Но это далеко не каждому дано.
— Вы уверены, что с ребенком все именно так?
— Абсолютно! Не я один! Мне уже многие звонили, спрашивали, слыхал ли я новость — у Николая от какой-то девчонки будет пацан. В его-то годы!
— Все знают?
— Знают, что у Николая будет ребенок. А от кого, это только я такой чести удостоился.
— А… А отец Леночки?
— Самое забавное с ним получилось! — расхохотался Андрей Сергеевич. — Николай и Свиридову сказал о своем будущем пацане. Так что вы думаете, тот его еще и поздравил! Вдвоем, говорит, с моим внуком будем мальчишку твоего растить. Вот такие дела!
Подруги не знали, что и подумать. По всему выходило, что Маринкин отец, он же любовник Леночки, души не чает в ожидаемом ребенке. И уж конечно, ни за что не захочет навредить Леночке, а тем более отправить ее в тюрьму. Судя по всему, между любовниками по-прежнему царило доверие, и чувства не остыли. И Леночка совсем не помышляла портить жизнь Маринкиному отцу.
Так кому же, если не ему, понадобилось подставлять глупышку?
— И куда теперь? — спросила Леся у подруги, когда они пересели в свой «Гольфик» и помахали вслед уехавшему Андрею Сергеевичу.
— Можно поговорить с Маринкиным папой.
— Вряд ли он скажет нам что-то новое. Он просто счастлив, что с Ленкой все устроилось наилучшим для него образом. Она вышла замуж. И сажать ее в тюрьму, чтобы с ней или с ее ребенком там, не дай бог, что-то случилось, он бы никогда не стал.
— Кто же тогда?
— Не знаю.
В полном смятении чувств подруги поехали к Лесе. Ехать к себе Кира не хотела, чтобы не потревожить нервную Фатиму.
— Посидим у тебя? Подумаем… Ведь есть о чем.
Леся в этот момент рассматривала сообщения на своем телефоне.
— В толк не возьму, кто это мне звонил! — произнесла она. — Номер какой-то вроде бы знакомый.
— А что пишет?
— Спрашивает, дома ли я? Пишет, что сейчас ко мне заглянет. Дескать, есть разговор.
— Так перезвони и узнай, кто это такой.
— Пробовала. Абонент вне зоны досягаемости.
Подруги приехали к Лесе. У нее, как всегда, было тихо, тепло и очень уютно. Почему-то у Киры в квартире, хотя жили подруги в одном доме, всегда было прохладно, если не сказать холодно. И в морозы или сырую погоду девушка обязательно включала камин или дополнительную батарею. А вот у Леси тепло всегда. И в мороз, и в слякоть, и даже когда пронизывающий ветер завывал над городом, разнося по улицам колкую снежную пыль.
И цветы у Леси росли прекрасно. Даже вдали от окна и дневного света они буйно зеленели и цвели.
— Какие у тебя крокусы распустились! — поразилась Кира. — А ведь еще зима. До настоящей весны еще далеко, а они вон цветут так, словно на дворе апрель месяц.
У самой Киры даже колючее алоэ и то оказалось захиревшим и объеденным Фантиком. Ясное дело, кот не жевал горькие листья. Он просто их откусывал, аккуратно клал на подоконник и бежал полоскать рот. То ли так боролся с зелеными насаждениями в квартире, то ли просто играл.
— Все цветы мне обгрыз. Я даже думала купить ему хинное деревце, — сказала Кира.
— Хинное?
— Да. Говорят, что это самая горькая штука на свете. От горечи рот ничем не прополощешь. Раньше из него делали жаропонижающее. И представляешь, некоторые люди предпочитали страдать от высокой температуры, лишь бы не глотать мерзкий порошок.
Пока Кира болтала, подруга быстро выставила на стол еду. Кастрюлю с куриным супом поставила на плиту разогреваться. Сковородку с голубцами туда же. Достала сметану, хлеб, масло и нащипала зеленого лука, который рос у нее на подоконнике.
— Пора обедать.
— А что на первое?
— Хариса.
— Кто?
— Не кто, а что! Суп. Вообще-то ее варят из пареной перловки. Но я вместо перловки взяла рис, и получилось, поверь мне, ничуть не хуже.
Основная хитрость этого блюда заключалась в том, что курятина разваривалась до такого состояния, чтобы мясо буквально отделялось от костей. Потом его раздергивали на волокна и уже в этой массе доводили засыпанный рис до готовности. Получалась каша, которую подавали на стол со сливочным маслом и зеленью.
— Вкусно! — оценила Кира новое блюдо. — И в холод очень даже питательно.
Голубцы у Леси были самые обыкновенные. Только вместо риса она положила гречневую кашу. И получилось тоже очень вкусно. Вообще все, что бы ни приготовила Леся, у нее получалось на славу. Пироги у нее неизменно выходили пышными, воздушными и с аппетитной золотистой корочкой. Котлеты были равномерно обжарены снаружи и сочные внутри. Супы своим видом радовали взгляд, а уж на вкус были вообще восхитительны. И даже Лесино заливное было как раз в меру острым и в меру пикантным. Ровно настолько, чтобы есть его было наслаждением, а не пыткой.
