Татьяна Луганцева - Принцесса безумного цирка
— Я увидел, что вы ходите вокруг музея, и поспешил догнать вас, — сообщил он.
Лена заметила, что он был в стоптанных домашних тапках. «Эка, спешил-то как…» — пронеслась у нее мысль.
— Чувствуете, что в этом месте особая аура? — продолжал Владимир. — Я часто здесь гуляю и размышляю. Петр же здесь черпает свое вдохновение для творчества, словно ему помогают духи усопших людей, захороненных на здешнем кладбище. Ведь мы даже не знаем, какими тайнами окутано это место. А вдруг здесь лежат останки какого-нибудь злодея, который доволен тематикой моего музея и потому покровительствует мне?
«Ого! — подумала Лена. — Такой большой дядя и совсем без ума!»
— Вы так говорите, словно рады этому, — сказала она вслух.
— А я не против. Отрицательные личности тоже обладают сильной энергетикой.
— Надо думать. Но я бы не хотела жить в таком месте и подпитываться такой энергией. К добру она не приведет.
— Вы просто не прочувствовали этого, — снисходительно улыбнулся Владимир и залюбовался ее огненными волосами. — Вы сами удивительная женщина! Вы даже в уставшем мужском сердце можете разжечь большой огонь. Такие удивительные волосы при такой безупречно белой, прозрачной коже. А где же ваши веснушки?
— Никогда не было, — вяло ответила она.
— Так вы пытаетесь обмануть природу? Вы красите волосы?
— Это мой натуральный цвет.
— В Средние века вас бы сожгли на огне как ведьму, оказывающую эротическое влияние на мужчин, — выдал он.
— Очень приятно, — кисло улыбнулась Лена, уже уставшая от его плоских комплиментов.
— Я могу пригласить вас на свидание? — уточнил Владимир, зябко кутаясь в кофту.
— Я пришла не одна.
— Я понял. Наверное, Петр уже ваяет вашего артиста цирка. Вас тянет на дрессировщиков?
— А это вас не касается, — прямо посмотрела на хозяина музея Лена, вздернув подбородок.
— Он, по-моему, несколько нездоров?
— Это тоже вас не касается.
— Ну, не будьте злючкой, Лена, при его профессии вы можете остаться вдовой очень скоро.
Внезапно Лену обуяла паника. «Чего он хочет? Почему в его словах я слышу скрытую угрозу? Интересно, он и Иришку так же обрабатывал на этом кладбище с его отрицательной аурой? Вдова… Почему вдова? Черт! Что они сделали с Никитой? Ах, зачем я ушла оттуда и бросила его одного!»
Она резко развернулась и побежала в сторону музея, громко стуча каблуками по каменистой дорожке.
— Куда же вы, Лена? Стойте! — прокричал ей вслед Владимир.
Но она неслась, слыша только свое сердце, мимо восковых лиц, мимо посетителей к потайной двери, ведущей в подвал. По ней она чуть ли не кубарем скатилась вниз с криком:
— Никита! Никита! Как ты?
Никита, как и раньше, сидел в кресле, продолжая позировать. И он, и Петр удивленно посмотрели на девушку.
— Что с тобой, Лена? На тебе лица нет. Ты чего-то испугалась? — спросил Никита.
«Наверное, у меня паранойя», — грустно подумала она, переводя дух.
— Мы уже заканчиваем на сегодня, вечером я буду лепить форму, завтра увидите свое лицо, — многообещающе улыбнулся редкими зубами Петр.
Лена успокоилась только тогда, когда они с Никитой в целости и сохранности покинули музей. Они вышли на дорогу, ведущую в город, и поймали такси.
— Зря съездили? — покосился на Лену Никита.
И тут она рассказала ему о бусах Ирины, обнаруженных на восковой кукле в красном платье. Никита задумался. Лена вдруг кинулась ему на шею и расплакалась.
— Это страшное место! Я уверена, что Ира тоже там, как и ее бусы. Я была права, что мой сон имел какую-то смысловую нагрузку. Знаешь, мне не дает покоя одна мысль: что, если труп Ирины спрятан под восковой корочкой? Внутри куклы, которая была изготовлена совсем недавно, как раз после ее исчезновения?
— Это, конечно, бредовая идея, нелепость, — успокаивал ее Никита, гладя по голове.
— А я не смогу успокоиться, не проверив.
— Хорошо, мы проверим твою версию.
— Как?
— Ну, это уже моя забота, — ответил Никита.
— Мне так жаль! Мы оказались в таком красивом месте, и я обещала тебе, что подлечим здесь твою спину… А на самом деле я только и занимаюсь тем, что подвергаю твою жизнь опасности, — всхлипнула Лена.
— Все будет хорошо, не волнуйся. Я тоже не забыл, для чего, собственно, мы сюда приехали, а моя спина — бог с ней, сама пройдет со временем. Ты со мной, и это главное!
Глава 22
Легкий, свежий ветерок из приоткрытого окна освежал лицо спящей Лены. В этот вечер она уснула рано — видимо, сказалась предыдущая ночь с кошмарными видениями. Сквозь сон ей казалось, что Никита куда-то уходил, затем возвращался. Но она на это не реагировала, слишком хотелось спать. Затем кто-то легонько потрепал ее за плечо.
— Лена… Лена, проснись!
— А? Что?
На нее смотрели темные, внимательные глаза Никиты. Он был одет.
— Вставай, соня.
— А который час?
— Два часа ночи, — спокойно ответил он.
— Почему я должна вставать в такое время?
— Мы сейчас пойдем в музей и проверим твои предположения, чтобы ты наконец успокоилась. Больше мы не будем возвращаться к этой теме, и ты перестанешь изматывать себя всякими ужасами, — сказал Никита.
Лена села на кровати.
— Он разве ночью работает? Я имею в виду музей.
— Ну, конечно, нет. Мы проникнем туда противозаконным путем, и ты покажешь мне и бусы, и восковую фигуру, которая показалась тебе подозрительной.
Услышав последние слова Никиты, Лена проснулась окончательно.
— Противозаконным путем? Что ты задумал? — встрепенулась она.
— Увидишь… Так ты со мной?
— Конечно! — Лена вскочила с кровати, натянула джинсы, джемпер и скрутила волосы в тугой узел. — Я готова!
Никита, прихрамывая, направился к террасе.
— Выход там! — прокричала ему Лена, вытянув руку к двери.
— Я правильно иду, — покачал отрицательно головой Никита и, открыв балконную дверь, вышел наружу. — Сегодня выход будет здесь.
Ночи и здесь, в Трансильвании, стали уже достаточно холодными. Порыв ветра ворвался в номер сквозь распахнутую на террасу дверь, принеся с собой ворох сухих листьев. Лена направилась за уверенно идущим Никитой, заметив, что на его плече болтается холщовая сумка. Уже на террасе тот пояснил:
— Я хочу повторить твой спуск, твой маневр, и оказаться в саду музея восковых фигур с задней стороны. Потому что если у них есть охрана, то нас сразу же засекут, как только мы приблизимся к музею по основной дороге.
— Это чудовищно! Ты не можешь говорить об этом серьезно. Я едва осталась жива после того спуска! Нет, ты шутишь?
— На сей раз все пройдет гораздо удачнее, безопаснее и даже удобнее, будь уверена. — И Никита указал на закрепленное на дереве на уровне их этажа какое-то устройство.
— Что это? — зябко поежилась Лена.
— Приспособление, которое используют в своей работе альпинисты. Здесь же горы, разного снаряжения в магазинах, в специальных фирмах много. Я сходил и договорился. Не знаю, как эта штука называется, но благодаря ей мы беспрепятственно спустимся вниз.
Он пристегнул вокруг себя трос и снова спросил у Лены:
— Ты со мной?
— Я боюсь…
— Как же так? Ты же у нас бесстрашная…
— Никита, куда ты лезешь? Давай лучше сообщим в полицию.
— Они пальцем о палец не ударят.
— Но ведь ты же с палкой ходишь! А рвешься в альпинисты!
— А я трость с собой возьму, ты не переживай, — невозмутимо ответил Никита.
— Ты чокнутый! Ладно, что я должна делать?
— Застегнуть вот этот пояс вокруг талии и прижаться ко мне как можно теснее. Меня уверяли, что тросы выдержат и не такую тяжесть.
— А пристегиваться обязательно?
— Обязательно. И верь мне, ты же знаешь, что я несколько лет выступал под куполом цирка. Ты со мной ничего не бойся, я доставлю тебя до земли целой и невредимой, — темные глаза Никиты смотрели на нее мягко и призывно.
Лена не любила этот взгляд. Или, наоборот, любила? Во всяком случае, она от него теряла голову, и ей это не нравилось. Словно под гипнозом, она зацепила на своей талии пояс, Никита пристегнул ремешки, щелкнул замками и приблизил ее к себе. Над ними было звездное небо, под ними была пропасть, поросшая сосновым лесом…
— Оттолкнись от земли и больше ничего не делай. Положись на меня, я все сделаю сам, — сказал Никита, и его слова прозвучали музыкой. Если бы все было так просто…
Она выполнила его просьбу, безоговорочно доверяясь партнеру, и они плавно заскользили сверху вниз, к подножию горы. Колючие ветки, задевая, снова щекотали нежную кожу Лены, она, словно птица, парила, уносясь со своим любимым куда-то далеко от обыденной жизни, навстречу неизведанному. Она слышала только, как стучат ее и Никиты сердца, стучат в унисон. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем их ноги коснулись земли. Лене показалось — прошла вечность. Но вот Никита отстегнул тросы, она почувствовала под ногами твердь земли.
