Валентина Андреева - Бенефис чертовой бабушки
Часть четвертая
Тайны дома Брусиловых
1
Сказать, что это была моя Минута Славы, я не могу. Нет, само собой, меня «славили», но какими словами! Даже с нянюшки хворь слетела. Любопытство пересилило, и она приплелась на кухню порадоваться моему «триумфу». Как и предполагалось, «запевалой» в общем хоре негодующих голосов был Дмитрий Николаевич. Все сводилось к тому, что «если бы все знали заранее», не было бы столь губительных последствий. К сожалению, Юлька с Данькой отсутствовали. Наверное, опять гуляли, но с большим смыслом. Словом, я была уже готова уйти пешком в Москву, а уж оттуда – куда кривая выведет. Скорее всего, на работу. Но тут за меня вступилась Наташка. В принципе, она правильно выбрала время, когда можно солировать. Все уже оторались, хотелось передышки. Начала она скромно – с собственной дурости:
– Нет, я просто не понимаю… Тупая, наверное. Или так, малёк сдвинутая. А вы все такие умные! Ирка, что? Умнее всех вас? Идиоты! Да просто она наблюдательнее. А выводы из наблюдений следует про-ве-рять! Иначе можно такого наворотить! Юлька… Где Юлька?! Унесло ее не вовремя! Ну и ладно. Принесет обратно, никуда не денется. Ефимов! Закрой рот, ты свое уже высказал! Ир, можешь пока пожить у меня. А Борис Иванович… Та-а-ак. Борис Иванович – против. Значит, обе поживем… Где-нибудь устроимся, мир не без добрых людей.
Наташка явно уходила в сторону от темы, и я норовисто напомнила всем о своем присутствии. Речь подруги разбередила душу, а вспыхнувшее чувство обиды быстро разгорелось до состояния белого каления.
– Вернитесь-ка на пару деньков назад! – яростно мотнув головой, потребовала я, и все попятились. Кроме Дмитрия Николаевича. Я же говорила, что он упертый. – Остановитесь на моменте нашей первой встречи с Анной Петровной и ее мнимым племянником Антоном. Кто-нибудь видел взаимную реакцию Юлии и Антона?
Все молчали, и Маринка попыталась исправить положение:
– Лично я не видела, меня вообще тогда здесь не было, но Анна Петровна говорила, что наша Юля очень понравилась Антону. – Маринка попыталась улыбнуться, получилось довольно страшненько.
– Она ему давно понравилась! – отрезала я. – Но дело не в том, что молодые люди знали друг друга задолго до этой встречи. Юля просто не решалась вам об этом рассказывать. А я не могла нарушить данное ей слово. Ничего плохого в этом знакомстве не было. Вторая жена Сергея Ивановича, Нина Михайловна, и ее дети для Светланы Никитичны как личности не существовали. Ревность породила железобетонную ненависть, замешанную на чувстве презрения, отвращения к сопернице… Ну и бог весть, еще на чем. С этим негативом вы выросли. Не могу сказать, что заметила у вас проявление чувств, которые до конца жизни испытывала мать, но, в итоге, члены второй семьи отца были для вас совершенно чужими людьми.
– Странно, – заметила Наталья. – Прошло столько лет, делить практически нечего… Память об отце – общая, тут уж никуда не денешься. Казалось бы, должна объединять.
– Наверное, мы были просто не интересны друг другу, – заявил Брусилов-младший. – А что, собственно говоря, мы стоим? – И первым оседлал табуретку. – Не интересны, до определенного момента. Антон хитростью пролез в нашу семью за секретом материнского эликсира. Заодно и от конкурентки-жены избавился. Ничего удивительного. Как человек, умеющий зарабатывать деньги, он был в первую очередь заинтересован в этом препарате. Это ж сулило огромную прибыль…
– Не надо обижать парня подозрениями! – резко вступилась за Антошу Наташка.
– Правильно, – поддержала я подругу. – Он совсем не собирался тайком проникать в ваш сумасшедший вигвам, хотя определенную изворотливость проявил.
А нельзя было иначе. Хотя барьеры имеют обыкновение со временем ветшать и рушиться. То, что служило серьезным препятствием для Светланы Никитичны и вас, старшие Брусиловы, для Юльки и Антона казалось сплошной нелепицей. Заметив явное замешательство Антоши при виде толпы встречающих его с тетушкой людей, я поняла, что он рассчитывал на присутствие в доме весьма узкого круга: Светланы Никитичны, «тетушки» и самого себя. Юбилейное мероприятие в субботу, воскресенье – день отъезда родных и гостей. Крайний срок – понедельник. Осведомитель – Юленька. А узрев ее в общей куче, окончательно растерялся. Я долго не решалась, но, в конце концов, попыталась выяснить у Юленьки ее взаимоотношения с Антошей. Честно говоря, вначале подумала, что она дурит голову Даньке. Ваша дочь, Марина, честно ответила, что давно знает Антона, но у нее с ним чисто дружеские отношения, прямо сказать, братские. И иных просто не может быть. Вот вам и весь секрет.
– Антон никого не убивал! – раздался от входной двери ясный голосок Юлии Юрьевны. Как вовремя заявилась! Казалось, девица готова сорваться на визг. – Конечно, он не ожидал присутствия Ксении в нашем доме и просто хотел заставить ее убраться отсюда. Но она пообещала представить его всем нам по полной программе, и он вынужден был смириться. Кроме того, Ксения заверила, что через пару дней они с Сашенькой и сами уедут. Но мне Антон стразу после стычки со своей Ксюшей выложил все начистоту. Сам же он приехал сюда с совершенно мирной целью. Я его отговаривала, но он желал того же, чего желал дедушка – чтобы его сыновья и внуки объединились. В первую очередь, используя свой отпускной период, Антон решил подружиться с бабулей. Кстати говоря, в наших общих интересах. Она у нас была первоисточником ненависти. И бабушкин эликсир ему не нужен. Тут другое… А вот кто-то из вас, граждане, следом за Ксюшей любыми путями готов этот эликсир заполучить! И Ксюшкина смерть тому свидетельство. Не думайте, что я испугаюсь…
Я была просто вынуждена остановить эту истерику, вот-вот она должна была достичь высшей точки. Еще пара секунд, и Юлька начнет швыряться тем, что под руку попадется. А я прекрасно знаю свою невезучесть.
Меня опередила подруга.
– Сидеть!!! – гаркнула она таким страшным голосом, который даже Деньке не снился. Для собачьего послушания достаточно и четверти децибел.
Команду выполнили все. Кто где. Кроме Наташки и Брусилова-старшего. Он сделал наперекор – навернулся с табуретки, на которой до этого спокойненько сидел. Уверена, эта команда подействовала и на саму Деньку, шлявшуюся где-то с Данькой.
Присев на валик дивана, я тут же вскочила и со словами: «just a moment!» – от испуга забыла русский язык, рванула в комнату. Вытащив из сумки косметичку, вывалила ее содержимое на кровать и, бормоча названия находившихся в ней предметов, нашла нужную коробочку – упаковку из-под туши, в которую запихнула свернутое в трубочку послание Сергея Ивановича жене и потомкам. Послание никак не желало вытряхиваться, а мое нетерпение было столь велико, что от коробочки остались одни клочки.
Вернувшись назад, застала вполне мирную, но несколько напряженную обстановку. Сидя с поджатыми под себя ногами на коврике, Юлька устало рассказывала, как вконец запутала Антошу эсэмэсками о неоднократных бабушкиных кончинах и воскрешениях и поселившемся в доме безумии. И попросила связаться с Анной Петровной. Сейчас уже ни к чему гадать, кто кого не понял. Антон уяснил только два момента. Первый – Светлана Никитична легко опровергла аксиому «двум смертям не бывать» и второй – все ее близкое окружение вынуждено срочно уехать из деревни. Анне Петровне одной с бабулей все равно не справиться, Антону следует что-нибудь придумать и навязаться ей в помощники. Это лучший способ пообщаться с бабулей и постепенно завоевать ее расположение. Таким образом, сделать шаг к примирению. Нянюшка же человек добрый и одинокий, есть, правда, двоюродный брат, но где-то далеко. А у брата имеется сын – то ли Антон, то ли Антей – информация для размышления. Схожесть имен – благословение судьбы. А если у Антоши ничего не получится, не беда. Будут дружить, как и раньше.
– Держи, Юля, послание своего деда, – протянула я девушке все еще свернутые в трубочку листки. – Обнаружила случайно. Раньше не могла передать, боялась ухудшить положение Антона. Нечто подобное должно быть и у него.
– Я знаю, – равнодушно сказала Юлька. – Он мне показывал… Ну что ж, слушайте: «Дорогая Светочка… – Девушка прервалась. – Понятно… Второе письмо начиналось: «Родная моя Ниночка…»
Читала Юлька медленно и вдумчиво, изредка поглядывая на отца и дядюшку. В уголке губ пряталась усмешка. Сергей Иванович начал с того, как он любит своих мальчиков и их мам. Эта любовь значительно больше его любви к жизни, именно поэтому он принял решение «уйти». Другого выхода для него нет. И он ни о чем не жалеет.
– Странно… – нахмурилась Юленька. – Насколько я поняла, здесь речь идет о самоубийстве. В том, другом письме ничего подобного не было. Дедушка ссылался на неизлечимую болезнь.
Она перевернула листочки, взглянув на окончание письма, вернулась к началу и продолжила чтение уже в ускоренном темпе. Усмешки как не бывало…
