Лоуренс Блок - Вор с палитрой Мондриана
— Как-то неудобно вас задерживать, — сказал я Ондердонку.
— Пустяки, — ответил он. — О, погодите… Вроде бы телефон у меня? Да, кажется, да. В таком случае, всего вам доброго, мистер Роденбарр.
Мы обменялись коротким рукопожатием, и он торопливо направился к себе. Дверь за ним захлопнулась. Я досчитал до десяти, затем стрелой метнулся через холл, распахнул дверь и сбежал четырьмя этажами ниже.
Глава 3
На площадке одиннадцатого этажа я остановился, перевести дух. Впрочем, много времени на это не потребовалось — видимо, пробежки в Центральном парке все же не прошли даром. Знай я, что бег трусцой может оказать такую помощь в работе, непременно занялся бы им раньше.
(Каким же образом, спросите вы, четыре лестничных пролета привели меня с шестнадцатого на одиннадцатый этаж? Просто в этом доме отсутствовал этаж тринадцатый. Но вы ведь и сами, наверное, о том догадались? Ну конечно, догадались!)
Дверь со стороны лестничной клетки была заперта. Еще одна мера предосторожности: жильцы (а равно и любые другие люди) могли в случае пожара или поломки лифта спуститься вниз и выйти только на первом этаже, в вестибюле. Выйти на другом этаже они не могли.
Что ж, теоретически задумано это было неплохо, но на практике гибкой стальной полоски шириной в дюйм оказалось достаточно, чтобы снять проблему в считаные секунды, и вот я уже открывал эту дверь, предварительно убедившись, что на горизонте (по крайней мере, в холле) ни души.
Я подошел к двери в квартиру II-Би. Полоски света под ней видно не было, а прижавшись ухом, я не услыхал за нею ни звука, даже шума прибоя слышно не было. Я и не рассчитывал что-либо услышать, поскольку уже раз двадцать звонил по телефону в II-Би, но взломщик — профессия рискованная и подвергать себя излишнему риску все же не стоит. Имелся здесь и звонок — плоская перламутровая кнопочка на дверном косяке — и я надавил ее и слушал, как надрывается внутри звонок. Имелся и дверной молоток — изделие в стиле ар-нуво в виде свернувшейся клубком кобры, но мне не хотелось поднимать в холле шума. И вообще не хотелось слишком долго торчать в этом самом холле, а потому пришлось, как говорится, перейти прямо к делу.
Сперва система сигнализации. Вы скажете, что в таком доме, как «Шарлемань», она вроде бы ни к чему, но тогда, должно быть, вам не доводилось бывать в доме, битком набитом предметами искусства и коллекциями марок, не говоря уже о персонах вроде короля Фарука. Но если уж взломщики не хотят лишний раз рисковать, так уж их жертвы — тем более.
О том, подключена ли дверь к системе сигнализации, всегда можно судить по наличию в ней примерно на высоте плеча специальной замочной скважины и вставленного в нее никелированного цилиндра 5/8 дюйма в диаметре. Но там, где запирается, там же и отпирается, и именно этим я и занялся. На колечке у меня имелся маленький самодельный ключик, подходивший к большинству замков подобного типа, и стоило малость повертеть и покрутить этим ключиком и привести в действие один хитрый механизм… Впрочем, неужели вам интересны всякие там технические подробности? Думаю, нет.
Я повернул ключик в замке, от души надеясь, что тем дело и ограничится. Эти сигнализации вообще довольно сложные и коварные устройства, и несть числа разным предохранительным штукам, которые тут предусмотрены. К примеру, некоторые отключаются, если перекрыть доступ тока в проводку. Другие начинают капризничать, если повернешь ключик каким-то не таким образом. Этот вроде бы довольно послушен, но кто его знает, может, где-то внизу или в каком-то охранном агентстве уже завывает в этот момент неслышная здесь сирена.
Ах, да ладно, будь что будет! Второй замок, тот, что, собственно, и удерживал дверь запертой, принадлежал к системе «Пуляр». Если верить рекламным объявлениям этой фирмы, ни один из подобных замков еще не удалось вскрыть взломщику. Я готов прийти к ним в контору и оспорить это утверждение. Но какой, однако, в том толк?.. Да, признаю, сам механизм, безусловно, хорош и ключ достаточно сложный, и подделать его нелегко, но лично я всегда испытывал куда большие затруднения, работая с простым нормальным «Рэбсоном». Короче, то ли я в конце концов одолел этот «Пуляр», то ли просто стал страшно худеньким и длинным и просочился в замочную скважину, не знаю, не скажу. Но факт тот, что минуты через три я уже был в квартире.
Я затворил дверь и осветил ее карманным фонариком. Если, вскрывая дверь, я совершил какую-либо роковую ошибку и нарушил систему сигнализации и если она, эта система, принадлежит к разряду тех, что посылают сигнал тревоги в какое-либо охранное агентство, тогда у меня есть время убраться отсюда до их приезда. Итак, я осмотрел цилиндр, проверил, не подключен ли он к системе сигнализации, и, заметив, что он весь скособочен, нахмурился. Так и стоял, хмурясь и почесывая в затылке, а потом вдруг начал хихикать.
Потому как никакой системой сигнализации тут и не пахло! А всего-то и был что никелированный цилиндр, не подсоединенный ни к чему, просто прикрепленный к двери в качестве талисмана. Вы наверняка видели такие маленькие прямоугольные штучки, закрепленные изнутри на стеклах автомобилей и предупреждающие о том, что он оснащен противоугонной системой. Люди покупают их по доллару за штуку в надежде, что это отпугнет воров и угонщиков. Возможно, это и помогает. И на домах и заборах тоже порой вывешивают разные знаки, ну, к примеру, «Осторожно, злая собака!», хотя никакой собаки у них нет и в помине. Во всяком случае, завести и содержать такую табличку куда дешевле, чем взбесившуюся от злобы кавказскую овчарку, к тому же ее не надо выгуливать по два раза на дню.
И потом, к чему, спрашивается, устанавливать сигнализацию стоимостью в несколько тысяч долларов, когда можно просто прикрепить вот такой цилиндрик за пару баксов и иметь тот же самый результат? К чему вам система, которую вы в половине случаев просто забываете включить, а во второй половине — вовремя выключить, когда имитация подобной системы примерно столь же эффективна?..
И сердце мое преисполнилось восхищения и нежности к Джону Чарльзу Эпплингу. С таким человеком всегда приятно иметь дело.
Я был уверен, что он в данное время дома отсутствует, и имел на то веские основания. В данное время он находился в Гринбрайер, что в Уайт-Сульфур-Спрингс (вроде бы Западная Вирджиния?), где играл в гольф, грелся на солнышке и посещал заседания съезда «Друзей американской дикой индейки», группы борцов за сохранение дикой природы, вознамерившихся улучшить природные условия и создать более благоприятную среду обитания для вышеупомянутой птицы. И настолько тем самым увеличить ее поголовье, чтобы «друзья» по осени устремились в леса с ружьями и манками для этих самых диких индеек. И занялись бы там массовым убийством предмета их столь трепетного обожания. А для чего еще существуют на свете друзья, скажите на милость?
Я запер дверь на все замки, просто на всякий случай, достал из атташе-кейса резиновые перчатки, натянул их, а затем потратил еще несколько секунд на то, чтоб протереть места, к которым прикасался, занимаясь фальшивым сигнализационным цилиндром. Отпечатки остались и на внешней стороне двери, но я решил заняться ими уже на выходе. Затем мне понадобилось еще какое-то время, чтоб дать глазам освоиться с темнотой. И — признаюсь в самом сокровенном — насладиться ощущением.
Но что же это за ощущение, спросите вы? Как-то я читал об одной женщине, которая каждую свободную минуту проводила на Кони-Айленде, катаясь на американских горках. Очевидно, она получала какое-то особое наслаждение от столь необычного времяпрепровождения. Вот и я тоже получал своего рода наслаждение, забравшись в чужую квартиру. Утонченное, острое наслаждение, заставляющее кровь быстрее бежать в жилах, возбуждающее каждую клеточку существа. Я впервые испытал его, забравшись в соседский дом еще подростком, и все последующие за этим годы, все преступления и все наказания не то что не заглушили, но даже ни в малейшей степени не смогли притупить это чувство. Оно по-прежнему пьянило и возбуждало.
Я нисколько не хвастаюсь. У меня тоже есть своя профессиональная гордость, которая, впрочем, нисколько не распространяется на мотивы, движущие мной в моменты подобные этому. Я — прирожденный вор, Господь да простит мои прегрешения, и стремление красть впиталось в каждую клеточку тела. Возможно ли исправить такого человека? Ну, скажите, можно ли разучить рыбу плавать, а птицу летать?
Ко времени, когда глаза мои привыкли к темноте, возбуждение, вызванное незаконным вторжением в чужую квартиру, несколько улеглось и сменилось новым, менее острым чувством глубочайшего удовлетворения. И я совершил быстрый ознакомительный обход квартиры с фонариком в руке. Даже если Эпплинг с супругой уединились где-то в глуши вместе с индейками, опасность все равно существует. А может, где-то в одной из комнат приютился родственник, или друг, или же слуга, который сейчас или мирно спит, или в страхе затаился, или уже набирает втихаря номер местного полицейского участка. Я быстро заходил в каждую комнату и тут же выходил и не обнаружил в них никаких признаков жизни, кроме разве что растений в горшках, затем вернулся в гостиную и включил верхний свет.
