Дарья Донцова - Вынос дела
– Ну, ну, все хорошо, мы вас любим!
На следующий день Людмила Сергеевна отправилась к нотариусу и сделала дарственную на квартиру. После ее смерти хоромы должны были достаться в равных долях – Любовь Вадимовне и Свете, тем, кто так преданно ухаживал за ней.
Красивый бланк с печатями и подписями она вложила в толстый конверт, а затем отдала Любовь Вадимовне.
– Спрячьте покуда в сейф, вскроете после моей смерти.
– Вам еще жить и жить, – улыбнулась заведующая, но протянутое убрала.
В субботу прибежала Алена. Как всегда, без разрешения влезла в холодильник и быстро съела приготовленные Светой котлеты. Мать подождала, пока дочь утрет жирные губы, и сказала:
– Оформила дарственную…
– Мамонька! – пришла в восторг младшенькая. – Правильно, незачем этим хабалкам ничего давать…
– Не на тебя, – прервала генеральша, – на Свету!
Секунду Алена молчала, затем начался невероятный скандал.
– Засажу, объявлю сумасшедшей, недееспособной, старая дура, выжившая из ума идиотка! – бесновалась девушка. – Как посмела меня обделить?!
– Бумага составлена по всем правилам, ничего ты не сумеешь поделать! – спокойно ответила мать.
Алена кинулась вываливать на пол содержимое ящиков.
– Где она, где, – вопила девица, почти полностью потеряв самообладание, – найду и уничтожу! Ну погоди, ты скоро подохнешь, две жизни не живут, а я первая войду и разорву дарственную! Но только не надейся, что приду раньше, чем ты окочуришься!
Она вылетела из квартиры, прошипев напоследок:
– Гадина!
Людмила Сергеевна оглядела разгром и вздохнула. Странным образом ее душевная боль утихла. Все встало на свои места. Дочерей у нее нет, зато есть верные подруги.
ГЛАВА 23
Я выскочила на улицу и села на скамеечку возле памятника. В квартире у генеральши ужасно пахло валокордином, куриным бульоном и несвежим постельным бельем. А мой нос слишком нервно реагирует на раздражители. Впрочем, голова скорей кружилась от обилия информации. Следовало переварить ее в тишине и спокойствии. Обычно люди в поисках уединения несутся к себе домой, но не мой случай. Стоит появиться на пороге, как моментально навалятся домашние с проблемами, животные с ласками… И если учесть, что сейчас мы живем в гостях, придется улыбнуться хозяйке и делать хорошую мину при плохой игре. А мило щебетать с Татьяной мне совершенно расхотелось, она перестала мне нравиться. Безусловно, Людмила Сергеевна обидела дочь… Но бросить одинокую старуху жить почти впроголодь…
Хотя, если вспомнить неприятный разговор, который вели сестрицы в кабинете, вроде Татьяна давала доллары, как она выразилась, «несчастной матери». Скорей всего Алена тратила их на себя. Ну и семейка!
В двух шагах от памятника виднелось кафе, над которым вздымался гордый транспарант: «Шаурма по-турецки». Что ж, лучшего места для обдумывания проблем не найти. Давно поняла – максимально одиночество можно ощутить, лишь находясь в толпе.
Я пробила в кассе чек и молча наблюдала, как черноволосый быстроглазый подросток не слишком чистыми руками разворачивает лаваш. Затем он ткнул пальцем в бутылку с майонезом. Я покачала головой и указала на дешевый кетчуп. Мальчишка сверкнул белозубой улыбкой и начал нагребать овощи. Вот еще один аргумент в пользу тех, кто не желает учить иностранные языки. Безусловно, на философские темы не побеседуешь, но и с голоду не помрешь. Поваренок подал приятно пахнущую трубочку и вновь улыбнулся. Очевидно, совсем не говорит по-русски и работает за копейки, а какой милый.
– Шукран, – произнесла я.
Когда-то давным-давно в качестве третьего языка учила арабский, помню всего несколько слов, в том числе и «спасибо». Но отчего-то некоторые чеченцы, наводнившие Москву, тоже его понимают.
Парнишка восторженно цокнул языком и разразился непонятной фразой. Я покачала головой и бодро выпалила:
– Шукран, лязем, мархаба, уахед, этнен, тляти [2].
Мальчишка рассмеялся и ткнул себя в грудь пальцем:
– Мохаммед.
– Даша, – ответила я и села за столик.
В ту же секунду Мохаммед подскочил и забрал у меня чашечку с растворимым кофе.
– Эй, эй, – сказала я, – заплатила за него, между прочим.
Но подросток подмигнул и поднес к губам указательный палец.
Я укусила шаурму. Конечно, готовили ее в ужасающе антисанитарных условиях, но как вкусно! Должно быть, особую прелесть придают кушанью холерный вибрион и кишечная палочка.
Значит, психиатр Артем вовсе не любовник Татьяны, а ее зять, муж сестры Сони. Сама же Соня провернула хитрое дельце с подменой Костиной. Ох, не верится мне что-то, будто милейшая Татьяна здесь ни при чем. Интересно, знал ли Харитонов, что Валентина жива, и зачем вообще понадобилось затевать всю эту невероятную историю? Конечно, можно предположить, будто Танечка просто по-родственному навестила милого Тему, но, сдается, она полностью в курсе дела… И зачем это ей понадобилось устраивать маскарад по случаю годовщины получения диплома? Конечно, мы все идиоты, что не вспомнили настоящую дату… Впрочем, может, она сама перепутала? И кто, в конце концов, убил Ваньку и Зою, кто стрелял в Никиту? Нет, какая я свинья, так и не позвонила в больницу. И еще – откуда у Тани деньги? Олег Андреевич скончался, а она ведет прежний образ жизни, не стесняясь в расходах! Почему рыжеволосый мужчина убил шофера и забрал красный мешочек? И кто таинственный Жок?!
Да, как говорит Маня, «сейчас снесет башню». Нет, следует разбираться постепенно. Сначала нужно выяснить все про таинственного Жока и утереть тем самым нос Дегтяреву с Крахмальниковым, потом… А вдруг все эти дела непостижимым образом связаны между собой? От такой неожиданной мысли я чуть не проглотила измазанную кетчупом салфетку. Но тут моего носа достиг изумительный аромат свежесваренного кофе. Хитро улыбаясь, Мохаммед поставил на грязноватый столик чашечку. Я отхлебнула и закатила глаза.
– Восторг!
– Специально для вас старался, – раздался голос из-за моего плеча.
Я повернула голову. Полный, довольно молодой мужчина в заляпанном белом фартуке покачивался на пятках, сияя такой же приветливой, как у Мохаммеда, улыбкой. Только зубы сверкали не белым, а золотым блеском.
– Сынишка говорит, первый раз такая приятная посетительница попалась, – сказал чеченец и сунул в рот красиво изогнутую трубку.
Я уставилась во все глаза на курительный прибор, потом попросила:
– Можно взглянуть поближе на вашу трубку?
– Пожалуйста, – ответил хозяин, – у меня их несколько, но это самая дорогая и любимая, фирмы «Петерсон».
Я молча глядела на кусок вишневого дерева. Чубук от головки отделяло довольно широкое серебряное кольцо, по нему шла надпись латинскими буквами: «Peterson». Так вот что нашла в траве Муля!
– Она разбирается?
– Конечно, – без тени удивления ответил чеченец, – развинчивается и чистится. Пару раз я это колечко терял…
Поблагодарив милых хозяев, я поехала домой. И с чего это решила, будто они чеченцы? Впрочем, сейчас москвичи любого смуглого, черноглазого и черноволосого мигом записывают в чеченцев. В холле стояли Кеша и Маруся.
– Ты купила для Черри «Фролик»? – поинтересовался брат.
Наши собаки особо не привередничают в еде, исповедуя принцип: дайте побольше. Впрочем, как ни странно, самый прожорливый из них – маленький Хучик. Мопс может, не поморщившись, съесть целую курицу, а потом будет глядеть на вас голодными глазами. Банди обожает блинчики, Снап без ума от говяжьей печенки, Жюли охотно уничтожает геркулесовую кашу… Но если любимые блюда не появляются в мисках, наша свора безропотно соглашается на сухой корм. Все, но только не пуделиха Черри. Покормить ее – головная боль. Мясо, рыбу, яйца, кашу и овощи она не ест, от сосисок отворачивается, суп и макароны даже не следует предлагать. Лучше всего идет сыр, но опять же не всякий, а, к примеру, «Маасдам» или «Радамер». «Гауду» и «Эдам» пудель на дух не выносит. Вопрос с сухим кормом для нее самый больной. Мы перепробовали все – «Педигри-Пал», «Чаппи», «Рояль Канин» – в виде гранул и консервов, но толку чуть. Ничего из предложенного она не ела и есть не собиралась. Но однажды Ольге попался на глаза подозрительно дешевый, красивый пакет с надписью «Фролик».
– Если она дорогие не жрет, то к этому даже и не приблизится, – вздохнула Зайка.
– Давай попробуем, – предложила Маня.
м, как всегда, оказалась права. Умильно виляя хвостом и чавкая от восторга, Черри смела полную миску коричневых кругляшков и принялась повизгивать, требуя добавки. С тех пор основная задача притащить пакеты. Как правило, мы закупаем корма сразу на месяц, но в апреле у Черри разыгрался аппетит, и она ела в два раза больше обычного.
– Купила, – ответила Маня и добавила: – Сдача лежит на зеркале.
– Возьми себе на школу, – разрешил Аркадий, – потратишь в буфете.
