Дарья Калинина - Королева белых мышек
– Надо же! А вот в случае с Ириной никакого страха этот человек не испытывал. И на Лену тоже напал без всяких тормозов.
– Человеческий мозг – это удивительный орган. Но мне сдается, что Александр и впрямь не совсем нормален. Мне трудно судить, что тому является причиной, полученная на треке травма или он всегда был таким, но врачебное освидетельствование я обязан ему устроить.
– А мне кажется, что он просто жестокий и беспринципный человек, – заявила Мариша. – А такое никакими врачами не лечится.
– Всему виной жадность. Это она обуяла Сухарева. Надо же такое придумать: отнять мать у мальчишки только для того, чтобы установить над ним опеку и присвоить себе деньги брата. Вообще никакой совести у человека нету.
Мариша впервые услышала, как Милорадов так категорично говорит про убийство матери Володи.
– Значит, Лидия мертва? Это уже доказано?
– Увы, да. Молодые люди показали нам место ее захоронения, так что сегодня будет произведена экспертиза ее останков и прочие необходимые процедуры. Также они рассказали, что за это дело им обещали заплатить три тысячи долларов, но заплатили только триста – аванс. И сколько ни обещал им Сухарев заплатить потом, так и не заплатил. И тогда они решили, что он им заплатит, когда они украдут мальчишку.
– Так это они пытались выманить Володю из школы?
– Они. Подделали голос Лидии, особенно стараться им не пришлось. Володя, едва услышав, что это звонит мама, уже готов был бежать к ней. Его даже не смутило, что голос не особенно похож.
– Ребенок хотел верить в то, что мама жива, и негодяям удалось бы его обмануть. Но зачем этим двоим понадобился ребенок?
– Думали, что когда мальчик будет у них в руках, его дядя сделается сговорчивей.
– Возможно, они были не так уж и не правы. Мальчик-то был не простой, а золотой. Во всяком случае, для своего дяди он именно таким и был. Да Александр и его жена пылинки бы сдували с Володи до тех пор, пока ребенок не вступил бы в права наследства. А потом…
– Потом Володя мог и погибнуть.
Марише было очень горько сознавать, что, невзирая на все ее усилия, она так и не смогла вернуть Володе его мать. Но с другой стороны, хоть жив остался. И все равно на сердце у нее было тяжело.
– Выходит, Володя попадет в детский дом? – спросила она. – Никак нельзя этого избежать?
– Почему в детский дом? Вовсе нет.
– Нет?
– Я вам разве еще не сказал? Органы опеки уже отдали сегодня утром мальчика его тете.
– Кому? Светлане?
– Ей самой. Она сказала, что будет счастлива оставить в Торжке своего мужа-алкоголика, пусть он там спивается в одиночестве. А сама хоть сегодня переедет жить к Володе. А на лето они с мальчиком могут ездить в Ведрино. Что там дому пустовать?
– Но Светлана же воровка!
– Это мы с вами знаем. И она знает. А органы опеки ничего такого не знают и никогда не узнают. Ведь мы предъявить Светлане обвинение так и не смогли. Каяться она не пожелала. А Лидия мертва, и значит, Светлана может сколько угодно твердить, что вещи ей дала сама сестра. Совершенно добровольно и по взаимному согласию. А мы обязаны ей верить. Так что Светлана вновь законопослушная гражданка, и, на взгляд опеки, ничто не мешает ей установить опеку над своим несовершеннолетним племянником. К тому же она сама выразила готовность переехать к племяннику, чтобы мальчик мог продолжить вести привычный для него образ жизни.
Мариша не знала, радоваться ей или печалиться. Но с другой стороны, так хоть Володя избежит детского дома. Может быть, все получится не так уж и плохо. Пусть Светлана и не самая лучшая тетя на свете, но мальчик хорошо ее знает. Правда, существует еще тот инцидент с мышами… Что же, тогда Светлана была в доме на положении бесправной прислуги, Володя не обращал внимания на ее жалобы. Но теперь ситуация изменилась.
И возможно, теперь, наученные горьким опытом, тетя и племянник сумеют прийти к какому-нибудь разумному общему знаменателю мышиной колонии, установив для проживания в квартире количество мышей, которое удовлетворит их обоих. И также выработают разумные правила существования под одной крышей. Ведь жить вместе им предстоит не меньше десяти лет, а возможно, и дольше.
В итоге, когда утихли страсти и были выплаканы все положенные слезы, жизнь пошла своим чередом. Ирина прошла курс лечения и выписалась из больницы. Она очень удивилась, что Светлана оказалась родной сестрой ее подруги. Но, узнав подробности, признала, что Светлана, получается, самый достойный опекун Володи.
И когда закончились осенние каникулы и дети снова пошли в школу, первыми, кого увидели Мариша с Катюшей, были Светлана и Володя. И сперва Мариша даже испугалась. Светлана стояла к ним спиной, на ней было пальто Лидии. Фигуры у сестер были до такой степени похожи, что Мариша вздрогнула, решив, что видит перед собой Лидию. Но Светлана повернулась в их сторону, и наваждение тут же рассеялось.
Светлана улыбнулась им и помахала рукой, показывая, что узнает их. Но близко не подошла. И продолжать знакомство с Маришей не захотела. Так и держалась чуточку отстраненно и настороженно. Видать, не забыла того, что это по настоянию Мариши полицейские разыскали Светлану вместе с награбленным.
А вот мадам Федюшкина – мама Пети, наоборот, всячески лезет к Марише в приятельницы. Она узнала, что это Мариша потребовала от Сержа вернуться в семью к жене и сыну, и не просто вернуться, но полностью изменить образ жизни. Стать другим человеком, перестать врать и повзрослеть, чтобы подавать сыну достойный пример. Похоже, у Сержа это получается. И теперь Федюшкина ежедневно стремится поделиться своим новым счастьем с Маришей, в чем последняя совсем и не нуждается.
