Дарья Калинина - Королева белых мышек
– Значит, какие выводы?
– Надо к ней домой идти.
– Правильное решение, – одобрил Милорадов и первый бросился в подъезд.
Ему почему-то казалось очень важным самому и обязательно первому найти свидетельницу и убедиться, что с ней все в порядке. Дверь квартиры была закрыта, но это не представляло для ребят особой трудности. Дверь слетела с петель, и оперативники побежали по квартире.
– Они все мертвы! И дети тоже! – услышал Милорадов чей-то возглас и замер.
Но уже следующий возглас заставил его отмереть:
– Нет, спят ребята. Спят, спят. Ты послушай, как малышка похрапывает. Аденоиды у нее увеличены, точно тебе говорю. У меня племяш так же храпел, пока не выдернули их ему на фиг.
Но Милорадова не интересовали детские аденоиды, его интересовала хозяйка этой квартиры. И он все-таки нашел ее первой, нашел там, где и искал, в спальне. Сыщица безмятежно свернулась на кровати и спала, так невинно сопя носом, что у Милорадова даже слезы на глазах появились.
– Ах ты!.. – произнес он и замолчал, боясь сказать лишнее. – А потом повернулся и приказал уже совсем другим тоном: – Добудитесь до нее, чего бы это ни стоило. Детей не трогайте, они пусть спят. Убедитесь, что их жизни ничего не угрожает, и пусть себе спят. А вот мадам Сыщицу разбудите! Что за несправедливость, мы из-за нее тут ночи не спим, а она дрыхнет, словно сурок.
Разбудить Маришу удалось, но с огромным трудом. И, проснувшись, она долгое время смотрела на мужчин, не понимая, что происходит, считая их продолжением собственного сновидения и пытаясь все время закрыть глаза, что вызывало живейшее возмущение среди собравшихся. Наконец сыщицу растрясли, растолковали ей, что это не сон, а, увы, горькая реальность.
И тогда Мариша пробормотала:
– Пить хочу.
– Дайте воды. Да побольше!
За водой пришлось бежать на кухню одному из оперативников.
Выпив холодной воды, Мариша смогла прийти в себя настолько, что даже выслушала рассказ о том, какой опасности только что подверглась внизу во дворе женщина, одетая в ее одежду.
– А при чем тут я?
Соображала Мариша все еще плоховато. Но полицейские не огорчились, а просто объяснили, что убить-то, скорей всего, хотели именно ее. И лишь случай или чей-то промысел, вмешавшись в это дело, изменил ситуацию. Вот теперь Мариша проснулась окончательно. Она уселась на постели и потребовала от полицейских рассказать ей все случившееся во дворе в мельчайших подробностях.
Глава 17
Выслушав их рассказ, Мариша сказала:
– А я так скажу: не случайность меня спасла, а точно чей-то промысел. Хоть я ночью и не планировала никуда уходить из дома, но преступник мог прийти сюда.
– Он сюда и шел.
– Факт!
– А мы тут спим… Всем дружным коллективом. В толк не возьму, что это я так разоспалась?
И тут Мариша вспомнила приторно-горькое питье, которое принесла ей Лена перед сном. Это после того питья Мариша провалилась в глубокий сон.
– Она мне что-то подмешала или подлила в вечерний чай! – воскликнула Мариша. – Какое-то снотворное! Вот ведь маленькая дрянь!
– Кто?
– Лена.
– А кто это, Лена?
– Девочка, которую я привезла из Ведрина.
– А что за девочка?
Мариша развела руками:
– Что я, знаю? Знаю, что она славная молоденькая девочка, у которой нелады с родителями. Она хотела уйти бродяжничать, вот я пожалела и взяла ее с собой. Пусть лучше у меня живет, пока с родителями не помирится, чем на вокзале ночует, как она собиралась вначале.
Что подумал Милорадов о таком поступке, осталось тайной. Вслух он сказал лишь следующее:
– Описать девочку можете?
– Да. Высокая, ростом примерно с меня, но тоньше раза в два.
– Под плащом этого не видно.
– Что?
– Говорю, что под просторным плащом и туникой фигуры своей жертвы преступнику было не разглядеть.
– Вы это о чем?
– Полагаю, что пострадавшей от рук преступника стала именно ваша юная знакомая. Преступник узнал в ней вас. Он принял ее за вас!
– То, что убить хотели меня, это я уже поняла. Но почему? За что?
– Об этом чуть после. А пока мы говорим о героических действиях моих ребят и о том, как преступник обманулся, приняв за вас другую женщину. Впрочем, как и сами мы обманулись в первый момент, когда увидели Лену в вашей одежде. А парик, который девчонка напялила на себя, сделал ее еще больше похожей на вас.
– Но зачем Лена это сделала? – изумилась Мариша. – Зачем взяла мою одежду? Зачем она ее надела на себя?
– Может, у девочки никогда не было таких нарядных вещей. Об этом вы не думаете?
Мариша задумалась. Действительно, все вещи Лены, в которых она явилась, были далеко не новыми и совсем не дорогими. Впрочем, сама Лена уверяла, что таков ее жизненный выбор. Но как знать, возможно, этот выбор был продиктован отсутствием средств для воплощения в жизнь какого-то другого образа? Тоже бунтарского, но более притягательного? Возможно, Лене захотелось примерить на себя личину Мариши, которой явно восхищалась. Вот она это и сделала.
– Можно гадать, но всю правду мы сможем выяснить лишь у самой девочки.
– А как она?
– Жива. И даже ранена довольно легко. Ей очень повезло, ребята сработали быстро. Преступник не успел нанести ей смертельный удар. Девочка обязательно поправится.
– Я очень рада это слышать. Очень!
– Надеюсь, что сейчас ее уже везут в больницу. Но у меня есть для вас еще одна новость.
– Какая же?
– Мы схватили человека, напавшего на девушку.
– Да! – спохватилась Мариша. – Преступник! Вы уже выяснили его личность?
– Мы следили за ним от самого дома. Конечно, мы знали его личность.
– И кто он?
– Ни за что не догадаетесь.
– Даже и пытаться не буду. Просто скажите мне, кто он?
И так как Милорадов молчал, Мариша спросила:
– Я его знаю?
– Да. Знаете.
– И это?..
– Этот человек все время был рядом с вами, но вы его не замечали. Лишь один раз побеседовали с ним, да и то вся ваша беседа с ним заключалась всего в нескольких вопросах, которые вы ему задали.
– Не понимаю, о ком вы говорите?
– Не понимаете? В самом деле? Такая замечательная сыщица и не понимаете, о ком идет речь?
– Честное слово, я теряюсь в догадках! – воскликнула Мариша. – Ну, хватит меня мучить! Расскажите! Кто хотел меня убить?
– Александр Сухарев.
Мариша удивилась:
– Кто это такой?
В смятении Мариша даже не смогла сообразить, что фамилия Сухарев принадлежит Володе, а значит, и его папе, и его дяде тоже.
Но следователь любезно пояснил растерявшейся сыщице:
– Александр Сухарев – это муж Эли.
– Кто?! Да вы шутите!
– И не думал даже.
– Этот человек не способен и мухи обидеть! Он в прямом смысле слова не поднимается с постели вот уже который месяц!
– Вам это, конечно, рассказала его жена?
– Разумеется!
– Очень жаль, что вы не раздобыли себе источник понадежнее.
– Я и сама видела, что этот человек находится при смерти! И Эля подтвердила мои подозрения, сказав, что врачи отводят мужу не больше нескольких месяцев жизни.
– Повторяю, вам бы надо было самой лично поговорить с этими чудо-эскулапами, которые собирались загнать абсолютно здорового человека на тот свет.
– Как это абсолютно здорового? Вы его просто не видели!
– Как раз я его и видел, – хмыкнул Милорадов. – А вот вы, моя уважаемая сыщица-любительница, увидели лишь то, что вам хотели показать.
– Кто?
– Жена и муж. Парочка негодяев, задумавшая весь этот спектакль о безнадежно больном с одной лишь целью…
– Какой же? Убить меня?
– Ваше убийство – это побочный продукт их деятельности. Вы – это досадная помеха, которую нужно было убрать на пути к цели.
– Какой цели? Вы можете говорить нормально?
– Могу, – просто ответил Милорадов. – Они очень хотели стать опекунами одного маленького мальчика.
– Кого же? Неужели Володи?
– Да. Им было позарез нужно стать его опекунами.
И постепенно до Мариши стала доходить ужасная правда. Вот к чему подбирались преступники! Верней, к кому! К Володе они стремились! И напрасно Мариша все это время искала в исчезновении Лидии какой-то личный мотив, какую-то скрытую неприязнь, желание отомстить женщине за ее грехи или грехи ее мужа. Нет, люди, которые стояли за исчезновением Лидии, лично к ней неприязни не питали. Она им мешала, вот и все. А раз мешала, то ей предстояло исчезнуть. И Лидия исчезла.
– Что с Лидией? – мрачно спросила Мариша. – Вы это у него выяснили?
– Пока нет. Не имели времени. Но предчувствия у меня самые плохие. Эти господа настроены весьма решительно. Чего стоит нападение на вас и на Ирину. Это же верх наглости и цинизма. Он был совершенно уверен, что так убедительно играет роль умирающего, что его не заподозрят.
