Наталья Александрова - Поющие в коровнике
Бесконечные минуты тянулись одна за другой, но ровным счетом ничего не происходило.
– А может, он сговорился с теми… рогатыми? – не унимался Кирилл. – Сдаст нас за милую душу…
Я хотела возразить ему, но в это время из темноты донесся негромкий плеск воды и знакомый голос, который старательно выводил:
– Я – Земля… я своих провожаю питомцев, сыновей, дочерей… долетайте до самого солнца и домой возвращайтесь скорей…
– Дедушка! – радостно окликнула я. – Ты где?
– Аюшки?! – донеслось со стороны озера, и из темноты показалась небольшая плоскодонная лодка, на носу которой стоял наш старичок с длинным шестом в руках.
Отталкиваясь этим шестом, он ловко подогнал свой челнок к берегу и озабоченно проговорил:
– Давайте, ребятки, полезайте скорее в лодку, а то эти-то уже близко…
Я первой забралась в челнок, Слон последовал за мной. Последним опасливо поднялся на борт Кирилл.
– Не утонет корыто-то? – проговорил он, перебираясь на корму плоскодонки.
Под его весом лодка действительно здорово осела, едва не черпая бортами воду. К счастью, подземное озеро было ровным, как стекло.
– Не потонем, мил человек, ежели ты челночок раскачивать не будешь! – отозвался старик.
Он осторожно оттолкнулся шестом, и челнок беззвучно заскользил прочь от берега.
Ощущение было поразительное.
В полной тишине наш челнок скользил по ровной глади темной воды. Берег скоро пропал в темноте, и казалось, что озеро простирается во все стороны на огромное расстояние. Нас окружал только крошечный круг освещенного пространства, окруженный коконом темноты. Скоро мне стало казаться, что мы не плывем по озеру, а беззвучно летим по ночному беззвездному небу.
– Ну что, дедушка, – прошептала я через некоторое время, – оторвались мы от этих… рогатых?
– Да вроде как оторвались… главное дело, их вода со следу собьет, так что, дочка, не опасайся. И вообще, они дальше озера никогда не ходят, вроде как правило у них такое.
– А как вы с ними вообще-то… не сталкиваетесь?
– А как в одном лесу живут, к примеру, волки и лисы? Им друг до дружки дела нету, делить нечего… вот они и не сталкиваются!
Старичок замолчал, потом вдруг набрал в грудь воздуха и тихонько затянул:
– А без меня, а без меня здесь ничего бы не стояло… здесь ничего бы не стояло, когда бы не было меня!
Он не успел допеть, потому что из темноты перед челноком выступили очертания берега, и лодка ткнулась носом в песок.
– Ну вот, ребятки, мы и приехали! – проговорил старик, выбираясь на берег. – Ежели вам к выходу надо, так я покажу дорогу…
– Дедушка, – напомнила я ему. – Нам к выходу еще рановато. Мы же сюда пришли, чтобы человека вызволить, которого здесь в плену держат. Мы вот думали, что ты здесь все знаешь и скажешь нам, где его могут прятать?
– Всего здесь никто не знает! – ответил старик строго. – Дед мой покойный, конечно, хорошо пещеру знал, так и то не на все сто процентов!
– Только про Ленина не надо! – взмолилась я. – Я о нем уже два раза слушала…
– Не хочешь – не буду, – покладисто согласился дед. – А только как вашего знакомого найти, ума не приложу… тут ведь, в пещере, столько тайников да укромных местечек – все и в год не обойдешь!..
– Его кормить приходил один такой тип, – попыталась я помочь. – Немой, здоровенный, как горилла… с косматыми бровями…
– Немой, говоришь? – старик задумался. – Немого я как-то возле Красной горки видел… тогда, кажись, я знаю, где он может того человека прятать…
– Какой горки? – переспросила я.
– Сейчас увидишь! – Дед вытащил челнок на берег и уверенно зашагал в темноту.
Мы еле поспевали за ним. Коридор, по которому мы двигались, то и дело поворачивал, разделялся, но дед выбирал дорогу, не задумываясь, словно в голове у него была подробная карта пещеры.
Впрочем, может быть, так и было.
Мы быстро шли минут двадцать, как вдруг очередной коридор резко пошел вверх. Стены его раздались, впереди оказалась просторная пещера. Слон направил вперед луч фонаря, и в этом свете мы увидели посреди пещеры крутую горку темно-красного цвета.
– Вот она, Красная горка! – довольным голосом сообщил дед. – Теперь, значит, по второму справа лазу…
Мы обошли горку, свернули вслед за дедом в очередной туннель, на мой взгляд, ничем не отличавшийся от всех остальных, и шли по нему еще несколько минут.
– Вроде вот тут я этого немого видал! – озабоченно проговорил старик, снова сворачивая налево.
Мы оказались в довольно большой круглой пещере с высоким покатым потолком. Слон посветил на пол своим фонарем, и мы увидели вделанную в пол ржавую металлическую решетку.
– Это оно, то самое место! – радостно воскликнула я. – Леонид Борисович, вы живы?
Мне никто не ответил.
Неужели кто-то опередил нас и его перевезли в другой тайник?
Я торопливо подошла к решетке, наклонилась над ней и осветила яму.
Пленник был здесь. Он лежал возле стены, не подавая признаков жизни. Неужели он не выдержал и умер от темноты, голода и одиночества?!
– Леонид Борисович! – снова позвала я его.
И опять он не ответил.
– Может быть, потерял сознание? – проговорил Слон, бесшумно подходя ко мне. – Ну что, Кирюха, это он – твой знакомый?
– Он, – подтвердил Кирилл, заглянув в яму. – Надо же, а я на него всех собак вешал, думал, он кинул нас с ребятами!
Кирилл со Слоном взялись за замок и довольно скоро сумели открыть его и откинуть решетку. Слон вытащил из рюкзака моток веревки, закрепил конец за решетку и спустился в яму.
– Ну, как он там? – спросила я, наклонившись над краем.
– Да жив! – отозвался снизу Слон. – Просто сознание потерял! Сейчас мы его поднимем, и все будет в порядке!
Он обвязал Леонида Борисовича веревкой, выбрался из ямы, и они вдвоем с Кириллом, вытащив бесчувственного Варшавского, уложили его на земляном полу.
Леонид Борисович был бледен и не подавал признаков жизни, но пульс у него отчетливо прощупывался. Слон наклонился над ним и несколько раз резко хлопнул по щекам. Варшавский вздрогнул, пошевелился и открыл глаза.
– Это ты, Малюта?.. – проговорил он слабым, едва слышным голосом. – Ты вернулся?.. – Тут он разглядел склонившегося над ним человека и удивленно заморгал глазами: – Кто это? Кто вы такой?
– Потом, потом! – прервал его Слон. – Все вопросы и ответы – все это потом, а сначала выпейте-ка вот это… – и он поднес к его губам кружку с горячим кофе из термоса.
В кофе была добавлена щедрая порция коньяку, и Леонид Борисович, сделав несколько больших глотков, на глазах порозовел и попробовал приподняться.
– Ну что – полегчало? – осведомился Слон, придерживая кружку. – Еще подлить?
– Да, если есть… спасибо… но все-таки – кто вы?
Тут он увидел Кирилла, выглядывавшего из-за спины Слона.
– Кирилл, и ты здесь?! – оживился Леонид Борисович. – Ну, что творится в Лебяжьем?
– В Лебяжьем? – переспросил Кирилл, мрачнея. – Ох, блин! Так вы ничего не знаете?
И Кирилл вкратце рассказал Варшавскому о трагической гибели экипажа «Олеси».
– Чего-то подобного я и опасался! – проговорил Леонид Борисович, выслушав рассказ моряка. – Хорошо, что я успел спрятать находки!
– Ребятам-то от этого нисколько не легче! – возразил Кирилл, мрачно глядя в пол и играя желваками.
– Вы, конечно, правы! – согласился Леонид Борисович. – Но их уже не вернешь…
– Кстати, вы меня узнаете? – спросила я, выдвигаясь из-за спины Кирилла.
Варшавский удивленно уставился на меня и вдруг засиял:
– Так это вы были здесь, в пещере! Ну как, вам не удалось связаться с моими знакомыми, судя по тому, что они здесь не появились?
– Связаться с ними мне удалось и передать им все, что вы сказали, но они, вместо того чтобы выручать вас, отправились выполнять срочный приказ своего адмирала!
– Да? – Леонид Борисович погрустнел. – Ну, они же люди военные, подневольные…
– Да если бы не Дуся, – перебил его Слон. – Вы бы так и лежали здесь, в темноте и одиночестве, пока не умерли бы! Это она уговорила нас отправиться вам на помощь!
– Да что вы! – Варшавский устыдился. – Дуся, большое вам спасибо! Я не хотел вас обидеть…
– Да ладно, – отмахнулась я. – Вы встать-то сможете? А то идти обратно очень далеко, и я не уверена, что мы сможем вас донести…
– Идти-то, дочка, не так чтобы и далеко, – подал голос дедок, до сих пор скромно молчавший в сторонке. – Я ведь кое-какие входы-выходы тут знаю, один совсем даже недалеко отсюда. Однако надо бы вашему другу-приятелю ноги растереть, тогда он сам сможет идти, и всем будет не в пример сподручнее!
Дед сам чрезвычайно ловко растер Леониду Борисовичу ноги и руки, и тот действительно смог идти самостоятельно.
– Конечно, я бы хотела кое о чем вас расспросить, – заявила я, прежде чем мы тронулись в путь. – Но, думаю, мы продолжим этот разговор в более благоприятной обстановке. А то и мне эта пещера уже осточертела, представляю, каково вам…
