Дарья Донцова - Судьба найдет на сеновале
Я замялся.
– Дел навалилось невпроворот, удалось только один раз съездить за город, на дачу к Протасову. И я, как Александр Пушкин, не люблю время с июня по сентябрь. Помните его строки: «Ох, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи». Но у Протасова хорошо было, посидели на берегу речки.
– А мы с Максом тоже у воды побывали, – оживилась Аня. – Охрана парка ночью утопленника в фонтане нашла. Интересный случай. У него в легких…
– Стоп! – скомандовал я. – Ты же сама велела: ни гугу о службе.
Аня заморгала.
– Ага. Случайно не в ту сторону повело. Простите, ребята. Что ж, начнем заново. Плюша выходит замуж за Буйвола.
Мы с Максом переглянулись.
– Ты женишь кота? – предположил я. – Или собаку?
Аня засмеялась.
– У меня нет животных. Разве с нашей работой можно их заводить? Плюша – это радиоведущая. Неужели никогда не слышали? А Буйвол – тренер по кёрлингу. Их свадьба сейчас самое обсуждаемое в глянце событие.
Макс отложил вилку.
– Чем парень занимается?
– Кёрлингом. Это, кажется, такой вид спорта, когда по полу камни толкают, – неуверенно пояснил я. – Или я путаю?
– Плюша, Буйвол, кёрлинг… – скривился Макс. – Зоопарк на выезде.
– Во время ужина принято обсуждать сплетни, – надулась Аня.
– О! Ходит слух, что нам дадут новые компьютеры, – оживился Воронов.
– Брехня, – отмахнулась криминалист.
– И как мы раньше без интернета жили? – продолжал Макс. – Прикиньте, позавчера приезжаем с парнями в одну квартирку, там труп и…
Аня стукнула ладонью по столу:
– Не о работе!
– Давайте о книгах. Что вы сейчас читаете? – перевел я беседу на ниву литературы.
– Лично я отчет о вскрытии, который Анька прислала, – ответил Воронов.
Мне стало понятно, что все наши попытки почесать языки впустую обречены на провал, открыл сумку и вытащил письмо Нины Ореховой.
– Вот это вам двоим покажется весьма интересным. Но сначала изложу, что узнал от Софьи Киркиной, создательницы фан-клуба Нины Ореховой, и от артиста Дмитрия Яншина.
Не успел я завершить рассказ, как Воронов схватил телефон.
– Алло! Андрей, немедленно найди все, что можно, про Софью Киркину и Дмитрия Яншина. Она обожательница нашей Ореховой. Да, правильно мыслишь, сайт в интернете… Парень снимался в том же сериале, что и Нина, играл ее мужа. Не тормози!
Положив трубку на стол, Макс схватил послание самоубийцы. Аня легонько пнула Воронова в бок.
– Эй, мне так не видно.
Он положил листы на скатерть.
* * *Они оторвались от чтения в тот момент, когда я, спокойно съев салат и морепродукты с овощами, взялся за медовик.
– Ничего странного не заметила? – спросил Макс у Ани.
– Возникают вопросы, – кивнула та. – Основной вызван этой фразой.
Анна перебрала листы и показала пальцем на какой-то абзац.
– Вы о чем? – осведомился я.
Макс передал мне предсмертное письмо Ореховой.
– Вот. Гляди.
– И что тут удивительного? – не понял я, пробежав глазами текст. – Совершенно естественное для молодой влюбленной женщины желание.
Аня вытащила из сумки айпад, полистала его и сунула мне под нос.
– Внимательно изучи третью фразу сверху.
Но я не успел углубиться в материал – у Макса затрезвонил телефон.
– Уже раздобыл? – обрадовался друг. – Молодец, оперативно сработал. То есть? Это точно? Понятно.
Воронов опять положил трубку около тарелки с так и не тронутым мясом и пояснил:
– Андрей начал работать по Яншину и тут же получил сообщение. Час назад на улице Волокова возле дома четырнадцать маршрутка сбила мужчину. Тот скончался на месте. В кармане погибшего обнаружен паспорт на имя Дмитрия Федоровича Яншина. Шофер уверяет, что человек, ставший жертвой наезда, стоял на остановке автобуса, а потом вдруг сделал резкий шаг вперед и упал прямо под колеса его «Газели».
Я вздрогнул.
– Я ехал в кафе около двух часов, попал в пробку, проклял все на свете. Когда точно погиб Яншин?
– В двадцать ноль-ноль, – уточнил Макс.
– Я ушел от любовника Ореховой примерно в половине восьмого, – продолжал я. – Дмитрий в процессе нашей беседы выпил бутылку дешевого крепленого пойла, окосел и заснул. Чтобы дойти от его дома до улицы Волокова, человеку в нормальном состоянии надо минут пять-семь. Как он смог протрезветь за столь короткий срок?
Аня потянулась к чайнику.
– Считается, что за три часа организм перерабатывает дозу, эквивалентную двум кружкам пива, стакану сухого вина или пятидесяти граммам водки. Но все индивидуально, и надо учитывать много факторов: вес человека, что и когда он ел, его психическое состояние. Встречаются люди, которые почти мгновенно справляются с опьянением, а другие, наоборот, засыпают, лизнув чайную ложку сидра, и потом сутки храпят. Непонятно также, какое количество промилле несовместимо с жизнью. Промилле – это показатель содержания алкоголя в крови. Если анализ определил, что он равен единице, это означает, что на один литр крови приходится один грамм спиртного. Еще недавно медики считали, что цифра в пять промилле является смертельной. Но некоторое время назад у одного индивидуума показатель составил девять и четырнадцать сотых. Можете мне не верить, но мужик выжил.
– Наверное, это был наш человек, россиянин, на отдыхе по системе «все включено», – хмыкнул Макс.
– Нет, – возразила Аня, – европеец.
– Выходит, Яншин нализался, но довольно быстро очнулся, пошел за добавкой и угодил под микроавтобус, – сделал вывод Макс. – Винище у него в организме еще бурлило, внимание притупилось. Может, ему водки захотелось, бормотуха показалась слабой или противной.
– Вино в самом деле выглядело мерзко, – согласился я, вспомнив, как выливал его в раковину. – Цвет невразумительный, пахло от него мерзко, как от сухого напитка. Кстати, паров спирта я не уловил.
Аня начала вытирать салфеткой пальцы.
– Яншин погиб сразу после беседы с тобой. Странно, однако.
Я показал на ее айпад.
– Еще более удивительная информация содержится в твоем отчете.
У Макса опять ожил сотовый. Воронов взял трубку, с кем-то поговорил, потом посмотрел на нас с Аней.
– Как цитирует мой начитанный племянник: «Все чудесатее и чудесатее делается»? – спросила эксперт.
– Спустя пару минут после того, как Ваня ушел, Дмитрий сделал звонок из своей квартиры на мобильный, которым владеет некий Николай Николаевич Николаев, проживающий по адресу: Тверская улица, дом один, – сообщил Макс. – Разговор длился тридцать секунд. Сейчас телефон отключен, абонент недоступен.
– Понятненько… – протянула Аня. – Фальшак. Симка приобретена на радиорынке у черного дилера, который не спрашивает паспорт у покупателя. Похоже, Яншин был не пьян, ему велели идти на остановку, и прогулка очень плохо для него закончилась.
Глава 35
Через шесть дней после совместного ужина в кафе с Максом и Анной я стоял в небольшой комнате, одна из стен коей представляла собой стекло. В другом, прекрасно видном мне помещении за столом, на котором стояли чашки с кофе и вазочка с печеньем, сидели Макс, Аня и Вероника Григорьевна Гудкова. Я поднял руку и нажал на черную кнопку в стене. Комнатенку наполнил голос Воронова:
– Уж извините нас, приходится беседовать не в самых комфортных условиях. Вам не душно? Может, включить кондиционер?
– Не надо, – отказалась старуха, – я боюсь сквозняков.
– Тогда кофеек, – любезно предложила Аня. – Не растворимый, эспрессо.
– Давайте, – согласилась Вероника Григорьевна. – Погода на редкость противная, промозглая.
– Хотим проинформировать вас о ходе расследования по факту самоубийства Нины Ореховой, – завел Макс. – Как вы себя чувствуете? Врача не надо приглашать?
– Говорите, молодой человек, – велела Гудкова. – Навряд ли меня что-то после известия о кончине Нины поразит, самое худшее уже случилось.
– В разговоре с господином Подушкиным вы упоминали, что дочь изредка навещала вас в отеле, – начал Макс.
– Словечко «изредка» прозвучало осуждающе, – скривилась Вероника Григорьевна. – Нинуша занятой человек… была. Никак не могу научиться говорить о дочери в прошедшем времени, все кажется, что она просто уехала на съемки в другой город. Нина прибегала ко мне, когда выдавалась свободная минутка, я понимала, что у девочки много дел, поэтому не обижалась. Женщинам живется непросто – работа, семья…
Аня пододвинула поближе к пожилой даме вазочку с печеньем.
– Простите моего коллегу, он не хотел обвинять Орехову в невнимании по отношению к матери. Мужчины эмоционально тупы, не улавливают оттенков в чувствах, могут ранить словом. Нина появлялась в гостинице поздно вечером?
– Да, – подтвердила Вероника Григорьевна. – За дочкой охотились папарацци, а она не хотела делиться с широкой общественностью подробностями личной жизни. Некоторые звезды, наоборот, даже в свои спальни журналистов пускают, открывают перед ними все шкафы, хотят добиться еще большей известности, а Нина не жаждала дешевой популярности. И она уважала мое спокойствие, понимала: как только пресса разнюхает, кто ее мать, прости-прощай моя тихая жизнь. Начнут репортеры телефон в «Одеон Релаксе» обрывать.
