Дарья Донцова - Судьба найдет на сеновале
Когда Браткина закончила каяться, Трофим обнял ее.
– Ты ни в чем не виновата. Семья Брагиных втянула тебя в свои проблемы. Какого дьявола взрослая женщина побежала к юной соседке, когда муж наставил на нее оружие? Старая дура решила, что ты спасешь ее от разбушевавшегося урода? С какой стати ты должна была бросаться на выручку бабе, а потом ухаживать за ней, таскать ночные горшки? Ее сын на тебе женился? Взял на себя ответственность, стал заботиться о тебе? Нет, он ограбил девушку, которая его обожала, предал, обманул.
На следующий день Внуков отказался выполнить требование шантажистки, пообещал ей горы неприятностей, если Рязанцева посмеет заикнуться кому-нибудь о его жене. А спустя некоторое время нанял Веронику Григорьевну.
Та принялась за дело. Часть информации Гудкова добыла сама, но основное рассказал заказчик. Внуков подчеркнул: Брагин уверен, что отчима убила Анна Сергеевна, надо жать на эту мозоль. Еще бизнесмен предупредил, что жена не в курсе его затеи, Елена ничего знать не должна.
За неделю до начала активных действий я позвонила Трофиму и назвала дату, когда Артема впервые испугают. Внуков взял свою семью и улетел в Англию, где у него большой дом. А я дала денег прикормленному гаишнику, выполняющему для нас различные поручения, тот тормознул Брагина на шоссе и пообещал всем открыть тайну его матери. Затем я заплатила девочке-подростку из неблагополучной семьи, та тоже сказала Артему нужные слова. Позже, загримировавшись под сорокалетнюю тетку, я пришла в супермаркет и сделала объявление по местному радио. Почему сама взялась за микрофон? Так приказала Вероника Григорьевна, а я всегда слушаюсь мать. К сожалению, она меня полностью себе подчинила. В общем, работа шла по плану. Обычно хватало двух-трех месяцев, чтобы человек решился на самоубийство.
Я очень устала и дала себе честное слово, что эпизод с Брагиным будет последним, в котором я принимаю участие. Дима, больше всего на свете мне хотелось уехать с тобой на край света. Но разве я могла рассказать тебе правду? Как бы ты поступил, узнав, кем на самом деле является Нина Орехова? Я хотела тайком продать свою московскую квартиру, купить дом на острове в теплом океане, и мы бы улетели туда. Мне не нужна слава, а в жаркой стране нам не понадобилось бы много денег, моих накоплений хватило бы на тихую счастливую жизнь. Я мечтала, как мы с тобой станем сидеть на террасе, глядя на прилив, а в доме в уютных кроватках будут спать наши дети. Два мальчика и девочка. Или нет, лучше все сыновья.
Но ничего этого уже не будет. Потому что ты поторопился.
Помнишь сказку про Ивана-дурака? Он хотел, чтобы Василиса Прекрасная осталась с ним навсегда, и сжег лягушачью кожу, хоть девушка и просила его подождать немного. Вот и ты поступил так же. Поспешил. Начал требовать от меня решительных действий. Загнал в угол. Ты не оставил мне ни одного шанса на спасение.
До моего тридцатилетия еще несколько лет, ты бы не стал ждать, когда я стану свободной. И я боялась, что, узнав истину, ты убежишь прочь. Да, ты любишь меня, но то, чем я занималась, настолько ужасно, что ты, Дима, мог испугаться и разорвать наши отношения. Поэтому я собиралась предложить тебе однажды: «Улетаем завтра в далекие райские края. Там мы будем принадлежать друг другу, жить семьей, наплевав на славу, зарабатывание денег и прочую суету. Я получила наследство, нам его хватит». Или что-нибудь другое придумала бы.
Но ты загнал меня в капкан. Дима, ты меня бросил, обозвал ужасными словами, крикнул: «Пошла вон!» Мне стало понятно, что жизнь разваливается на куски. Без тебя, любимый, меня нет. В сказке все закончилось хорошо, а вот в жизни все иначе.
Прости, Дима, за то, что оставляю тебя одного. Я лишу себя жизни в отеле Вероники Григорьевны – напоследок мне хочется отомстить ей. Конечно, к Гудковой придет полиция, ее станут допрашивать. Пусть поволнуется, подергается. А когда полицейские удостоверятся, что я сама надела петлю на шею, вот тут наступит самый главный момент.
Как думаешь, зачем я подробно рассказала тебе о Брагине и о том, чем мы с Вероникой Григорьевной занимались? Какова причина моей беспредельной откровенности? Ответ прост: я хочу отплатить бабке за свою разбитую жизнь.
Едва утихнет шум, связанный с моим самоубийством, отправляйся в «Желтуху» и отдай им это письмо. Не в полицию, Дима, в газету! У Гудковой длинные руки и полно знакомств. Мое признание может навсегда исчезнуть в чьем-то служебном кабинете, а пресса не упустит момента рассказать о предсмертном послании знаменитости.
Дима, я очень тебя люблю, ты должен исполнить мою последнюю просьбу.
Ну а теперь прощай, любимый. Даже если бог существует, мы с тобой никогда не встретимся в загробной жизни – самоубийц в райские кущи не пускают.
Ну зачем ты начал на меня давить? Через несколько лет мы бы уехали далеко-далеко и жили долго и счастливо вместе с нашими детьми…
Еще раз прощай. Нина».
Я посмотрел на спящего Яншина, взял письмо и ушел.
Сев в машину, снова стал набирать номер Макса. Уже и не помню, в который раз. Наконец-то вместо автоответчика я услышал голос друга, обрадовался, но начал с упрека:
– Еле до тебя дозвонился! Почему не отвечал?
– Трубку украли, – сердито ответил Воронов.
– Кто? – опешил я.
– Ты уже десятый задаешь мне этот дурацкий вопрос, – обозлился Макс. – Забавно, когда его произносят коллеги. Знай я, кто спер айфон, пошел бы и отнял его. На кладбище вытащили. Когда Сухоруков всех выгнал, я на улице проталкивался сквозь толпу фанатов Ореховой, со всех сторон меня пинали, толкали, с трудом выбрался. Думаю, тогда щипач и поработал. Любят они массовые сборища.
– И ты ничего не почувствовал? Не ощутил чужую руку в своем кармане? – не успокаивался я.
– Прекрати! – рассердился Макс. – Все, тема закрыта. Недавно я активировал новый мобильник, так теперь все трезвонят и начинают: «Почему ты полдня не откликался?» Что за женщина около тебя на церемонии прощания стояла?
– У меня новостей целый воз, – ответил я. – Сейчас приеду и все расскажу. Что ты делаешь?
– Поесть хотел, за весь день только стакан кофе выпил, – признался Макс.
– Хорошая идея, – одобрил я. – Куда направишься?
– В «Нежность», – ответил Воронов. – Вот ведь тупое название.
– Зато кормят там вкусно и недорого, – раздался издалека голос эксперта.
– Ты с Аней? – спросил я.
– Ага, – ответил Макс. – Давай присоединяйся к нам.
– Быстро не получится, – уныло предупредил я. – Навигатор показывает, что мне до трактира около двух часов езды.
– А ты где? – поинтересовался Макс.
– Пробираюсь по улице Волокова, – уточнил я, – двигаюсь еле-еле.
– Понятно. На Раковского сняли асфальт, а на перекрестке с тупиком Круглова авария, – «обрадовал» меня Макс.
– Ладно, ужинайте без меня, – вздохнул я.
– Нет, сначала чаю хлебнем с пряниками, подождем, пока ты явишься, – возразил Макс. – Работы полно, без дела маяться не будем. Аня еще раз посмотрела снимки комнаты номер четыре и поняла, что она…
– …коза, – перебила Макса Анна. – Ничего Ване не рассказывай, лучше я объясню.
– О, – издал Воронов смешок, – она сама о своем косяке доложить хочет.
* * *– У тебя вид человека, выигравшего в лотерею, – сказала Аня, когда я сел за стол.
Я хотел раскрыть сумку, но криминалист меня остановила:
– Нет, нет, подожди. Предлагаю сначала спокойно поесть. Знаю, что произойдет, когда ты вытащишь кролика из шляпы: мы забудем про ужин, понесемся на работу и закажем пиццу. Ребята, я хочу курицу с овощами, а не кусок теста, смахивающего на мокрый картон, покрытый нарезанной колбасой не пойми какого происхождения. Ваня, твой рассказ может подождать или у нас пожар?
– Думаю, тридцать минут ничего не изменят, – улыбнулся я.
– Супер! Значит, спокойно едим. И ни слова о делах! – приказала Аня.
Мы быстро сделали заказ и уставились друг на друга. Спустя минуту эксперт хихикнула:
– Ну, чего молчим? Говорите.
– Так не о чем, – пробормотал Воронов. – Решили ведь поужинать, не обсуждая служебные вопросы.
Аня посмотрела на меня:
– Ваня, заводи отвлеченную беседу.
Я откашлялся.
– Сегодня прекрасная погода.
– С ума сошел? – скривился Макс. – То дождь хлещет, то солнце светит, у всех голова болит.
– Не умеешь ты поддерживать светское чириканье, – констатировал я. – Надо отвечать: «Да, да, стоит хорошая осень. И лето было прекрасным, я в отпуск ездил в Испанию». Мы попросим тебя рассказать о твоих впечатлениях, вот так разговор и потечет.
– Макс, где ты провел летние каникулы? – осведомилась Аня.
– На работе, – удивился вопросу Воронов, – ты же меня каждый день видела.
– И я тоже в своем подвале просидела, отпуск пока не использовала. Ваня, изложи нам свои впечатления от заграничных вояжей.
Я замялся.
– Дел навалилось невпроворот, удалось только один раз съездить за город, на дачу к Протасову. И я, как Александр Пушкин, не люблю время с июня по сентябрь. Помните его строки: «Ох, лето красное! Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи». Но у Протасова хорошо было, посидели на берегу речки.
