Дарья Калинина - Бабушка по ипотеке
– Это надо начать с самого начала. Как только мы их задержали, они принялись каяться. Признались в том, что не один месяц следили за вашей тетушкой. Признались, что шантажировали старуху, напоминая о ее прошлом, и даже угрожали ей физической расправой. Правда, опять же клянутся и божатся, что претворять свою угрозу в реальность не собирались. Также они признались и в краже драгоценностей из тайника, о наличии которого догадывались и раньше, а за время слежки окончательно в этом убедились.
– Вот оно что. И давно они этим делом занимаются?
– По их словам, не больше трех месяцев.
– А что же так затянули? Марина уже не девочка. Да и Эрика умерла пять лет назад.
– Как вы знаете, после смерти своей матери Марина продала квартиру и перебралась в другое место. С собой она взяла лишь некоторые предметы прежней обстановки.
– Я была у нее в квартире, видела антикварную мебель.
– Также она взяла пакет с разного рода бумагами. Ну, знаете, всякие там второстепенные дипломы, грамоты, квитанции. Одним словом, всякий хлам, выкинуть который рука не поднимается, потому что можно случайно вместе с бесполезными бумажками выкинуть и что-нибудь стоящее.
– Знаю. У меня самой от мамы осталось несколько таких пакетов. Так и лежат до сих пор неразобранные. Все руки до них не доходят.
– Вот и Марина не сразу взялась за сортировку бумаг. По ее словам выходит, что случилось это всего несколько месяцев назад. Но сортируя бумаги, одни на выброс, другие в семейный архив, она случайно наткнулась на переписку своей матери.
– С кем?
– С самой собой.
– Эрика писала письма самой себе? – удивилась Жанна. – Это странно.
– Одинокие люди делают немало вещей, кажущихся другим странными. А Эрика после смерти ее отца была очень одинока. Вокруг нее образовался своего рода вакуум. Братьев-сестер у нее не было. И ее отец, и мать были единственными детьми в своих семьях, так что тетушек и дядюшек, которыми так богаты вы, у бедной Эрики не было и в помине. Отца расстреляли, от первого мужа она ушла, второй оказался ненадежным и исчез сам.
– Да, ей не позавидуешь. От всего этого недолго и свихнуться.
И про себя Жанна подумала, что она-то справилась куда лучше Эрики.
– Но вообще-то эти письма были адресованы другому человеку, просто отправлять Эрика их не стала. Думаю, что ей надо было выговориться, но делиться с дочерью своей болью она не могла, тогда пришлось бы посвятить Марину слишком во многое, чего Эрика не хотела. Поэтому она писала и отправляла письма в ящик своего стола, откуда их впоследствии вместе с другими бумагами и выгребла ее дочь.
Не глядя, что там хранится, Марина скинула все бумаги в мешок и вместе с ним переехала на новую квартиру. Длительная депрессия после смерти матери, хлопоты по обустройству на новом месте и другие дела заняли у нее несколько лет.
– Марина мне сказала, что работает портнихой.
– Она шьет сценические костюмы. Работает в ателье.
– Уж не «Талия» ли оно называется? – уточнила Жанна.
– В самую точку. Марина сотрудничает с этим ателье.
– Она там взяла костюм шпиона.
– Который перед этим сама же и сшила, – подхватил Широков. – Когда у них с отцом возникла идея попугать тетушку Любовь, Марина вспомнила про этот костюм и взяла его для отца.
– Но мне сказали, что Марина – их клиентка, а не сотрудница.
– А разве сотрудница не может быть одновременно и клиенткой? Но об этом еще рано говорить. До проделок отца и доченьки речь у нас еще дойдет. Пока мы с вами беседуем про письма, которые оставила после себя Эрика.
Произнеся эту фразу, следователь поднес наконец чашку к губам и сделал первый большой глоток. Видимо, в горле у него пересохло, он хотел его смочить. Но заваренный Жанной чай не сильно ему в этом помог. Лицо у следователя сделалось непонятно почему задумчивым, и он поспешно отставил напиток в сторону.
Но затем он все же продолжил рассказ:
– Итак, после смерти матери Марина не прикасалась к ее бумагам. И лишь сравнительно недавно она решила разобраться наконец с ними. Когда она обнаружила письма матери и стала их читать, то даже не сразу поняла, кому они адресованы.
В письмах Эрика обращалась к какому-то мужчине, говорила о своей любви к нему, о своей боли, о своей ошибке, о которой она горько сожалеет и которую хотела бы исправить, кабы не проклятая гордость. Сделать шаг навстречу первой для Эрики казалось невозможным. Однако то, что она любит этого мужчину, было очевидным. Также Эрика рассказывала ему о том, как растет его дочь. Логично предположить, что она писала Кабачкову, который и был записан у Марины в метрике в качестве биологического папаши. Но вот незадача, Эрика обращалась к своему любимому по имени – Борис, а Кабачкова звали совсем иначе.
– И читая эти письма, Марина заподозрила, что ее настоящий отец совсем другой человек?
– Да, у нее появилась такая мысль. Она ее не отбросила, наоборот, стала ее прорабатывать и в конце концов нашла своего настоящего отца.
Розыски Марины довольно скоро привели ее к первому мужу ее матери.
– К дяде Боре!
Марина показала ему письма покойной Эрики и сразу поняла, что пришла по адресу. Борис встретил свою потерянную дочь с распростертыми объятиями.
– Он буквально рыдал от счастья.
Также отец рассказал Марине о том, как и почему они расстались с Эрикой. Горько сожалел, что не стал разыскивать Эрику, удовольствовался ее лаконичным сообщением, что у нее все прекрасно, она замужем и просит ее и ее нового супруга не беспокоить своими звонками.
– Если бы я только знал! Если бы я знал! Я ведь видел тебя совсем малюткой. Тебя и мою бедную Эрику.
Также Борис до появления в его жизни Марины понятия не имел о судьбе своего бывшего свекра. Самолюбие Эрики было слишком велико, она не смогла признаться Борису в том, что ее отец оказался вором. Эту тайну следовало хранить в страшном секрете от всех, включая и Бориса. От него в первую очередь!
– Но почему?
– Так ведь Эрика ушла от него по той причине, что в семье мужа есть воры. Что это позор и дурная кровь. А оказалось, что ее собственный отец ничуть не лучше. Признаться в своей неправоте Эрика не захотела, предпочла страдать молча.
– Глупость какая-то.
– Люди очень часто неправильно расставляют приоритеты. То, что кажется им невероятно важным, на самом деле и яйца выеденного не стоит. Но гордыня не позволила Эрике вновь стать счастливой. Она предпочла страдать, лишь бы не признаться Борису в том, что была не права.
– Но письма она ему писала!
– Писала, но не отправляла. Все они скопились в ее столе. При жизни Эрики, когда еще все можно было исправить, Борис не получил из этих посланий ни одной строчки.
Жанна кивнула.
– Я поняла. Отец и дочь, Марина и дядя Боря, встретились, примирились, наверное, поплакали друг у друга на плече…
– Не без этого. Особенно расчувствовался ваш дядя.
– А что было потом?
– Потом они решили выяснить подробности ареста господина Клязьмина. В своих письмах Эрика упоминала о том, что причиной ареста отца стал донос близкого их семье человека. Сама она была слишком раздавлена свалившимся на нее горем, чтобы предпринять какие-то меры в этом отношении. Да и возможностей на тот момент она не имела. А вот у вашего дяди Бори нашлись знакомые, которые помогли ему получить доступ к архивным делам и выяснить, кто же стал причиной свалившихся на господина Клязьмина бед.
– Представляю его ярость, когда он увидел, кто именно настрочил донос.
– Ваш дядя Боря и Марина тут же решили, что должны отомстить старухе. Может, это было и не слишком благородно с их стороны, но ими двигали праведный гнев и злость. И вот они начали следить за тетушкой.
– Зачем?
– Убивать ее они не собирались. Но вот сильно напугать, проучить, а если повезет, то и вернуть назад украденное у Эрики золото, получить своего рода материальную компенсацию за причиненные моральные страдания, им показалось не зазорным.
– Материальную компенсацию! – фыркнула Жанна. – С кого? С тетушки Любы? Легче было из камня нацедить воду! Тетка была такой сквалыгой, какой свет не видывал!
– Но своей жизнью она дорожила. И умирать раньше времени не собиралась. Ей в голову пришла оригинальная идея – откупиться от своих врагов их же золотом, обратив его в деньги.
– Они требовали с тетушки деньги?
– Они много раз бывали у нее дома.
Увлекшись, следователь снова взял чашку с травяным напитком и допил его до конца. Лицо его вновь приняло какое-то странное выражение, но он тут же продолжил речь:
– Сначала отец и дочь пытались договориться со старушкой по-хорошему, но быстро поняли, что с прожженной мошенницей этот номер не пройдет. Ваша тетушка страдала полным отсутствием совести, без конца врала и сама путалась в своем вранье. Сперва Марине и Борису она сказала, что золото давно продала, так как отчаянно нуждалась. Потом сказала, что пожертвовала украшения на благотворительность. Затем принялась врать, что их у нее изъяли еще много лет назад в качестве вещественных доказательств в деле Клязьмина. Это вранье ей не помогло, ваш дядя и его дочь потребовали от старухи выплатить им компенсацию за украденные драгоценности, за донос, за несчастную жизнь Эрики, а в противном случае грозили Любови Михайловне ужасными карами.
