Ингрид Нолль - Благочестивые вдовы
– Я… я хотела только припугнуть вас, чтобы вы отдали картину, – заикалась она. – Это всего лишь шутка.
– С заряженным револьвером шутки плохи! – сказала я, поводя дулом револьвера, но все же целясь в матрас. – Неужели вы собирались убить меня?
И опять я подумала о Коре: она точно такая же, как Пам, только моложе – избалованная, жадная и абсолютно бессовестная.
– Задумайтесь на миг, как вы объясните полиции мое исчезновение? И куда денете тело?
Памела всерьез призадумалась, словно хотела порадовать меня верным ответом в этой викторине.
– Садовника впутывать я бы не стала, он слишком правильный. Но Дино, друг Лючии, безусловно, не замучился бы сомнениями, копая в саду могилу, – размышляла она. – Тогда придется заплатить за молчание обоим.
– Слишком дорого обойдется. Эта парочка может вас всю жизнь шантажировать, если убийство не откроется, в чем лично я сильно сомневаюсь.
– Как раз поэтому вы меня тоже не застрелите! – Логика вернула Пам уверенность и прежнюю спесь.
– Знаете, подобные предположения ни к чему не ведут. Не лучше ли нам прийти к соглашению, которое бы позволило всем присутствующим остаться в живых?
– Согласна, – вздохнула с облегчением Пам. – Сколько?
– Мне не нужен ваш мешок денег. Я предлагаю обмен: дом против Матисса. Что скажете?
Она вытаращила глаза, потом отмахнулась:
– Шутите? Дом куда дороже!
– Не особенно, – заявила я, хотя понятия не имела, сколько бы стоило полотно кисти Матисса, будь оно легально выставлено на торги.
Спор опять заходил в тупик. Чувствуя это, Пам сделала следующий ход:
– Honey, спуститесь на землю! Я предлагаю другую сделку: Италия мне наскучила, скоро я уеду. А жить в Европе больше одного месяца в году я не могу и не собираюсь. Пока я буду в Штатах, вы можете совершенно бесплатно проводить на вилле отпуск, только извольте платить за воду и электричество, а зарплату персонала я беру на себя, так и быть. А может, вы согласитесь у меня работать? Будете управляющей?
Ну вот еще! Стать консьержкой! Я помотала головой:
– Картина – единственная ценная вещь, которой я владею. Если вы ее зацапаете, у меня ничего не останется. Ваши условия мне совершенно не по душе.
– Ах вот как! Я сразу не поняла! – Пам изобразила святую невинность. – Тогда мы составим договор, подпишем его как положено, чтобы вы были уверены, что я не смогу выгнать вас ни с чем. Справедливо, что вы требуете гарантий. Как насчет права жить в доме и завещания? Я гораздо вас старше, вы получите свою картину обратно после моей смерти.
– Больше ничего не хотите?
Памела постепенно начинала беситься:
– От скромности вы не помрете! Последнее предложение: если будете прилежно поливать олеандр, я включу вас в завещание, так чтобы к вам перешли и дом, и Матисс!
Очень гордая собственной щедростью, она победоносно посмотрела на меня, но тут увидела в моих глазах алчный блеск, который совершенно правильно истолковала:
– Подождите-ка! Вижу, что такой текст завещания слишком возбуждает фантазию. Неудачная идея. Сделаем иначе: назначим встречу в присутствии нотариуса, я перепишу дом и землю на ваше имя, так сказать, как преждевременное наследство. Для себя сохраню пожизненное право проживать здесь сколько и когда захочу, но как я уже сказала, вам не придется часто меня терпеть. Но если я лишусь жизни насильственной смертью, влекущей возбуждение уголовного расследования, то Матисс возвратится в музей, а дом станет собственностью Соединенных Штатов.
Молодчина Пам, времени даром не теряла – пройдя через три развода, поднаторела в юридических тонкостях.
Итак, соглашение было достигнуто к полному взаимному удовольствию сторон.
16
Ночь боевых действий и капитуляции моей противницы привела за собой утро: мирный завтрак за одним столом и дружеское прощание до скорой встречи. Похмельная Памела назвала меня Синди и грустно помахала вслед грузовичку Умберто, увозившему меня в сторону поселка, где ждала отремонтированная на скорую руку машина, готовая пуститься в обратный путь.
Пролетая мимо оливковых плантаций, я вспомнила о масле и вине, которые так и не купила, но не остановилась ни у одной фермы: так мне хотелось увидеть лицо Коры, когда она узнает о моем сенсационном успехе. С тех пор как несколько лет назад я сбежала во Флоренцию с ребенком на руках, я жила в тени своей подруги. Впрочем, я ведь не была пустой обузой: помогала ей во всем, иногда даже выручала, но, боюсь, все равно буду по гроб ей обязана, если только в нашей жизни не произойдет каких-нибудь важных перемен.
Неотрывно следя за дорогой, я строила планы. Зачем мне прекраснейший из домов, если у меня ни пфеннига своих денег? Счета за воду, электричество… Еда, одежда, косметика – за все нужно платить, и расходов на сына становится год от года больше. По договору я не могу продавать дом и обязуюсь поддерживать его в отличном состоянии, для того чтобы Памела, приехав на свои законные три месяца в году, ни в чем не испытывала неудобств. Кору бесполезно просить возместить траты на дом хотя бы за те немногие недели, что она проведет в усадьбе. Все равно она надолго не задержится: Кора предпочитает город, особенно зимой.
Идея! Превращу дом в пансион для гостей из Германии! «Итальянские каникулы! Летний курс итальянского на чудесной вилле в Тоскане под руководством немецкоговорящего преподавателя!» – Я просто видела свое объявление в еженедельных газетах.
Нужно предложить дополнительно туристические экскурсии. Вон, Флоренция недалеко, Сиена прямо за порогом – тут много всего. Куплю микроавтобус, Умберто будет возить моих гостей по окрестностям. Вечерами я направлю всех в близлежащие рестораны, с которыми нужно договориться о небольших комиссионных за рекламу. Больше шести гостей принимать не стоит. И тогда останется много места для меня, Бэлы, Коры. Думаю, скоро заявится Катрин с большим чемоданом. Потом, может быть, Пу, когда ей разрешат посещать и солнечные стороны Европы.
Обязательно приглашу Феликса провести в Тоскане каникулы. Да! Феликс! Интересно, что Кора скажет, если я его заарканю? Я улыбнулась этой мысли. Хотя роман со студентом, у которого каникулы два раза в год, может окончиться, как у Памелы с ее другом: она купила ради него прекрасный дворец, но любимый мужчина так и не соизволил ее навестить, отчего она чувствовала себя забытой в чужой стране. Так и я рискую сидеть и ждать месяцами Кору и Феликса, как американка своего художника… А вдруг я вообще не смогу жить одна?
Прочь грустные мысли! Когда есть такой повод для радости! Без угроз и убийства я заполучила ту самую усадьбу, которую так жаждала иметь Кора. Как-то она воспримет мою победу? Сейчас узнаю. Я не стала заезжать домой: там сонное царство – тихий час после обеда, – сразу подкатила к больнице.
У палаты Коры я задержалась в нерешительности, перевела дыхание. Ступив в комнату, я невольно отшатнулась: узкая белая кровать пуста, аккуратно заправлена Только одинокий букет, тот, что я принесла Коре в прошлый раз, ярким, тревожным пятном кричал среди больничной белизны. Мне показалось, что она умерла, но всего лишь на секунду: стряхнув с себя злое наваждение, услышала шарканье ног у самой двери. И – о счастье! – вошла моя подруга в шлепанцах и банном халате.
– Майя! Вот это сюрприз! Я уж думала, ты не хочешь меня больше видеть. – Она обвила руками мою шею. – Сигареты принесла? А шоколад? Я тут совсем оголодала. – Залезая под одеяло, она страдальчески сморщилась: шов болел. – Я так рада, что ты пришла! Вчера ни одна собака не забегала – тоска зеленая. Вообще-то я собиралась сегодня домой, но эти живодеры в белых халатах продержат меня еще два дня. Как Бэла? Выглядишь усталой. Не стыдно танцевать всю ночь на столе, когда лучшая подруга мучается в больнице?
– Кора! Я только что из Кастеллины. Получилось!
Оправиться от шока Коре удалось не сразу.
– Неужели? – сказала она, удивленно хлопая глазами. – Но сейчас я не могу купить дом: не лучшие времена… Но ты же была категорически против насилия! Тебя не видели? Не волнуйся, я подтвержу, что ты всю ночь провела в больнице у постели умирающей подруги. Однако быстро же ты!
Стараясь сохранять как можно более бесстрастный тон, чтобы не предвосхитить эффект моей сенсации, я доложила:
– После того как американка разбила на дороге твой «феррари», я ночевала у нее в доме. Тем временем садовник отогнал машину на ремонт, а меня угощали блюдами голливудской диеты.
– Плохо! – перебила меня Кора, которая, не дослушав, сделала не те выводы, на которые я рассчитывала. – Остались по крайней мере два свидетеля твоего пребывания. Ты загубила все дело, и я не стану мараться вместе с тобой! Только не говори, что тело вытаскивали из бассейна в твоем присутствии!
Так, дамочка надеется свалить на меня преступление, к которому сама же подстрекала! Вот настоящая любовь – я всегда возвращаюсь к той, что готова спихнуть меня в пропасть и больше всего боится, что я потяну ее за собой.
