Елена Логунова - Конкурс киллеров
Я сбежала к машине, заранее выгнанной из гаража, и, прячась за металлическими боками «шестерки» от неприцельно швыряемых Иркой тапок, напомнила подруге ее клятвенное обещание встать с утра пораньше. Растратив метательные снаряды, Ирка немного успокоилась, усовестилась и ускакала приводить себя в порядок. Времени это у нее заняло немного, уже через пять минут, энергично жуя заменяющий чистку зубов «Орбит» без сахара и застегивая на ходу пуговицы блузки, подруга спустилась во двор.
В переулок Разбитого Фонаря мы въехали ровно в восемь ноль-ноль, в «жигуле» как раз запищало радио. Однако специальная машина с поднимающейся «рукой» уже стояла на тротуаре. Рядом топталась дородная фигура в оранжевом жилете.
— Проезжай мимо, мне не нужно, чтобы они видели, как я подъехала! — велела я Ирке.
Мы проехали дальше, на набережной Ирка остановила машину, я выскочила из нее и побежала в обратную сторону. Фигура повернулась к заборам задом, ко мне передом, и стало ясно, что это баба лет сорока. Я приблизилась. Окинув меня хмурым взглядом, баба потерла о борт жилета поднятую с земли спелую сливу, сунула ее в рот и отвернулась.
— Здравствуйте! Сколько я должна вам за вызов? — Я потрясла в воздухе кошельком.
— Ты, что ли, вызывала? — слегка просветлев лицом, баба окинула меня испытующим взором.
— Я!
— Ну, тогда с тебя полтинник за лампочку и сотня за работу. — Она сплюнула под ноги сливовую косточку, обернулась к машине и заорала: — Костик, твою мать! Кончай храпака давить! Работать будем!
— Скажите, а это долго? — забежав сбоку, опередила я труженицу.
— Да нет, — баба пожала могучими плечами и неожиданно хохотнула. — Щас вознесусь по-быстрому и все починю!
— А можно я с вами вместе вознесусь? — Ухватив собеседницу за полу оранжевой робы, я засеменила рядом. — Пожалуйста, разрешите, мне очень нужно!
— Это еще зачем? — баба остановилась.
— Вас как зовут?
— Ну, Марина.
— А я Лена. Мариночка, вы, как женщина женщину, должны меня понять, — я принялась вдохновенно врать. Эх, слезу бы еще выжать для убедительности, но, боюсь, не получится! — Вот у вас, Мариночка, муж есть? Впрочем, что я спрашиваю, чтобы такая красавица да без мужика…
Красавица с обветренным рябым лицом и талией, на которую не налез бы ни один хулахуп, кокетливо заправила за ухо выбившуюся прядь крашенных хною волос:
— Ну есть, зараза! Васька, кровосос этакий…
— Надо же, и у меня Васька! — Я всплеснула руками. — Такое удивительное совпадение! Только вот не знаю: ваш Василий, может, приличный человек и хороший семьянин, а мой, паскуда, кобель проклятый, при живой жене полюбовницу себе завел!
— Все они такие сволочи, — убежденно кивнула Марина. — Мой тоже: «Маришка-Маришка, цыпочка-лапочка», а чуть не доглядишь — он уже у чужого подола вертится!
— Вот видите! За ними глаз да глаз нужен! — Я доверительно положила ладошку на крепкий локоть Марины. — Понимаете, мы с моим поганцем Васькой живем вот в этом доме, а рядом, во-он в том красном дворце, обитает такая штучка, от каких нам, нормальным бабам, одни только слезы! Наташка, белобрысая вертихвостка двадцати пяти лет, Барби лупоглазая! Она с утра пораньше мужа своего, идиота слепошарого, на работу выпроводит, тот, осел рогатый, весь день вкалывает, шубы и бриллианты этой стерве покупает, а она, не будь дура, привечает у себя чужих мужиков!
— Стерва! — выплюнула Мариночка, злобно сверкнув глазами в сторону дома с попугаем.
— Не то слово! — поддакнула я. — А дом-то у подлой Наташки, сами видите, какой, просто крепость, не подступишься, не заглянешь! Вот я и придумала вас вызвать, чтобы подняться на этой вашей «руке» и посмотреть сверху. Если и впрямь, как я думаю, мой Васька с гадиной Наташкой кувыркаются в травке у бассейна, я все это своими глазами увижу и уж тогда ему, мерзавцу, спуску не дам!
— Пошли! — Марина решительно потащила меня к машине. — По технике безопасности, конечно, вдвоем подниматься не положено, но хрен с ней, с безопасностью! Ты молодец, правильно рассуждаешь, кобелей наших наказывать надо, а как же! На вот, надень жилетик для маскировки и полезай в корзину!
— Назвался груздем — полезай в кузов, — тихо произнесла я, не без страха наблюдая, как под мерный шум двигателя отдаляется от нас земля.
Ветер играл распахнутыми полами моего рыжего буддистского одеяния, свистел в ушах, а рядом грозно сопела Марина, крепко сжимая в руке новую лампу.
— Приехали, — сказала она, когда кабина остановилась. — Ну, у тебя своя работа, у меня своя! Даю тебе пять минут на наблюдение, дольше сидеть не будем, подозрительно это, да и озябнем мы тут на ветру…
Я во все глаза уставилась на объект. Флюгер-попугай оказался на одном уровне с нами, просторный двор был виден как на ладони. Вот какая я умница! Наверняка камеры слежения не в состоянии уловить наблюдающего сверху!
Слегка перегнувшись через ограждение люльки, я внимательно осмотрела участок. Так, бассейн вижу, еще какие-то постройки, лужайки, клумбы. Точно, не соврала девчонка из магазина, слоняются по газону какие-то пернатые, сверху не разберешь… Ага, вот и страус пожаловал!
В чистом вольере в углу просторного двора бродила большая птица, сверху похожая на грязную серо-коричневую подушечку с воткнутой в нее булавкой.
Понаблюдав за ней с минуту, я наконец отвела взгляд в сторону и в этот момент мельком уловила какое-то движение в бассейне. А там кто у них, морской котик?
«Котик» выбрался из бассейна, потянулся, рухнул на спину в подстриженную травку — и я чуть не выпрыгнула из корзины: на газончике вольготно раскинулся один из моих злобных хоббитов!
— Это он! — не удержавшись, воскликнула я.
— Что, там все-таки Васька твой? — обернулась ко мне Марина, закончившая возиться с фонарем.
— Там, — кивнула я, торопясь от нее отделаться. — Ну, теперь я ему покажу где раки зимуют!
— Вира! — громогласно завопила Марина, опасно перегнувшись через перила. Потом сказала мне: — Все, ехаем вниз!
— Ехаем, — согласно кивнула я, нетерпеливо притопывая на месте.
Мне хотелось как можно скорее очутиться в более комфортной обстановке и по возможности обстоятельно обдумать свои дальнейшие действия, а для этого сначала надо попытаться связать оказавшиеся у меня в руках разрозненные ниточки.
— Трогай, — велела я Ирке, устраиваясь на сиденье.
Сердобольная Марина, получившая полтинник сверх оговоренной суммы, трогательно махала нам вслед клетчатым носовым платком размером со скатерть.
Оценив мое состояние, Ирка не стала донимать меня вопросами и молча тронула машину с места. Безразлично глядя на мелькающие за окном дома, деревья, машины, я усиленно размышляла. Вернее, пыталась размышлять. Мозги ворочались со скрежетом, который должны были слышать даже пешеходы, — и с нулевым результатом.
Повторю-ка я все сначала… Усов составил список страусолюбов, и его убили. Галка со своего компьютера прислала мне его, ее убили тоже. Неоднократно, но, к счастью, пока безуспешно (тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!) пытались убить меня, причем сначала в роли киллера выступал Жора Клюшкин, ныне тоже покойный, а потом хоббит — торговый агент, ныне покалеченный, а с ним еще один карлик, имени которого я не знаю, зато мне известно, что он жив-здоров и находится в доме господина Раевского-Косорылко. А он есть в «страусином» списке… Ну, вот, круг замкнулся, а ничего не прояснилось!
— Я тупая, — с отчаянием в голосе произнесла я. — Полная дура!
— Ну-ка, ну-ка! — подзадорила меня Ирка.
— Я кретинка! — самокритично призналась я. — Идиотка, дебилка, олигофренка!
— Истеричка, — подсказала подруга.
— Нет, это уже из другой оперы, — помотала головой я. — Я не истеричка, а просто глупа, как пробка! Никак не могу понять, что к чему! Поэтому меня обязательно убьют!
— Совсем не обязательно, — видя, как я убиваюсь, подруга все-таки сочла нужным меня подбодрить. — По-моему, твои преследователи еще более глупы, чем ты! Отваливаются один за другим в полуфинале! Поэтому ты вполне можешь остаться в живых!
— Не-ет, — я малодушно шмыгнула носом и позорно расплакалась. — Вот увидишь, в конце концов они меня убью-у-ут! И правильно сделают! Так мне и надо, раз я такая дура!
— Ну уж какая есть, — проворковала Ирка.
Стрельнув в нее гневным взглядом, я проглотила слезы, глубоко вздохнула и упрямо выпятила подбородок.
Нет, я не позволю каким-то негодяям лишить моего любимого мужа жены, а моего любимого сына — матери! Если я не в состоянии понять логику происходящего и нанести хирургически точный удар в нервный центр противника, то буду лупить куда ни попадя! Авось нервный центр найдется сам собой, в числе прочего!
— Все, хватит разводить нюни! Мы железные леди и железной рукой схватим противника за горло! И подавим его своей железной пятой!
