Дарья Донцова - Королева без башни
На меня напал кашель, Макс пару секунд смотрел на Капу, потом произнес:
– Не получится со снимками, и история, придуманная тобой, не лучший вариант! Скелет находится в подвале, и в этом доме нету ни ковров, ни деревянных панелей.
– Ерунда, – отмахнулась Капа, – не делай проблем там, где их нет. Текст напишем любой! А скелет надо перетащить!
– Забудь, – твердо сказал Макс.
Капа стукнула кулаком по матрасу.
– Чьи сюда деньги вложены? Мои! Кто раскручивает «Комареро»? Я! Следовательно, все остальные обязаны молчать!
Макс медленно втянул в себя воздух. Я сообразила, что сейчас он его выдохнет и скажет Капитолине слова, о которых потом сильно пожалеет.
Я откашлялась.
– Капа, думаю, надо поступить иначе. Вам следует дать интервью газетам: «В помещении особняка, где живут девушки-конкурсантки, случайно обнаружен скелет. Меня потрясла трагедия, поэтому я приняла решение помочь милиции расследовать преступление прошлых лет. Я наняла частных специалистов…», ну и так далее.
– А конкурс? – нахмурилась Капа. – Завтра финал! Шоу состоится!
– Может, лучше прекратить состязание? – посоветовала я. – Вспомните о трагедии, о Наташе, которая зарезала отца с матерью. Не очень-то прилично…
Капа фыркнула.
– Хватит! Когда вложишь в какое-нибудь дело мешки денег, тогда и будешь раздавать советы. Все! Девушек в зал! Пойду к Зиновию!
Капитолина резво вскочила с кровати и унеслась прочь, словно юркая ящерица. Макс подошел к окну и уставился на улицу. У меня хватило ума понять, что мужу хочется побыть одному, поэтому, сказав: «Сбегаю пока к Нине Егоровне, ей надо непременно сообщить, что случилось в семье сына», я поторопилась уйти.
И лишь нажимая звонок на двери матери Антона, я внезапно задала себе вопрос: зачем я пришла сюда? Ведь муж Наташи открытым текстом заявил, что после женитьбы не очень-то общался с родной маменькой. Мне следовало найти лучший повод для того, чтобы удрать из дома Груздевых, но отступать поздно, кто-то уже гремит замком.
Глава 28
Я навесила на лицо улыбку и хотела спросить у подростка, который открыл дверь в полутемную прихожую, где бабушка, но тут хрупкое существо в лилово-красной юбчонке и белых колготках щелкнуло выключателем.
Под потолком вспыхнула пятирожковая люстра. Безжалостно яркий свет осветил стройную женщину в обтягивающем свитерочке с глубоким у-образным вырезом. Тонкую талию незнакомки перехватывал широкий лаковый ремень. Уже упомянутый лоскут ткани, чуть больше носового платка, служил юбкой. На ногах вместо уютных тапочек красовались туфли на каблуках. Ярко-белые вытравленные волосы каскадом искусно завитых локонов падали на прямые плечи. Но самым впечатляющим было лицо. К телу юной стройной девушки прилагалась голова старой черепахи со слишком вульгарным макияжем. Толстый слой тонального крема цвета загара покрывал щеки, лоб, подбородок, спускался на шею и обрывался в районе декольте. Веки цвели бело-сине-голубой гаммой перламутровых теней и заканчивались щетиной накрашенных, карикатурно загнутых искусственных ресниц, на которых висели комки туши. На щеках пылал кирпично-оранжевый румянец, пухлые губы походили на две сардельки, обмазанные перламутровой помадой. Довершало образ огромное количество бижутерии. Серьги в виде колец, ожерелье из пластмассовых шаров размером с куриное яйцо, штук десять браслетов и примерно такое же количество перстней на морщинистых, смахивающих на куриные лапы, руках. Ногти у хозяйки были явно наращенными. Ни разу в жизни я не видела женщину с натуральными десятисантиметровыми, загнутыми, словно у старого грифа, когтями. На секунду мне захотелось осведомиться у дамы:
– Наверное, вам крайне неудобно умываться? И сколько колготок вы рвете за день?
– Хай, – приветливо произнесла тетенька, но ее лицо сохранило неподвижность маски. Слишком много ботокса вколото в мышцы, отвечающие за мимику.
– Здрассти, – выдохнула я, – мне нужна Нина Егоровна.
Дама уперла тощую ручонку в костлявое бедро.
– Ну к чему отчество? Я еще не в том возрасте, когда оно необходимо. Зовите меня Нинулей.
– Очень приятно, – кивнула я, – Лампа.
Нина чуть наклонила голову набок.
– Торгуете электроприборами? Давно хочу купить малюпусенький ночничок в ситцевом абажуре. Ищу такой беленький, в голубенький цветочек. Заходите, покажу занавесочки, нужно под них подобрать.
Я вошла в холл и моментально отразилась в несчетном количестве зеркал.
– Прикольно? – радостно воскликнула Нина. – Бойфренд подарил мне на Новый год ремонт. Пабло душка! Сам дизайн придумал и всем руководил. Меня отправил в Ниццу. Я в море купалась и ни о чем не знала. Пабло решил сделать мне сюрприз, ну и получилась белибердятина! Я на побережье встретила Марко, влюбилась, переселилась на пару месяцев к нему, отправила Пабло емайл: «Милый, давай останемся друзьями. Ко мне пришла новая любовь». Он ответил: «Нинон, я рыдаю, но ничего поделать не могу. Будь проклят Марко, который вытеснил меня из твоего сердца! Дома тебя ждет сюрприз».
Нина вцепилась горячими пальцами в мою ладонь и потащила меня в глубь квартиры. Я покорно шла за хозяйкой, изумляясь, как можно жить в помещении, где стены оклеены ярко-красными в белую полоску обоями. Похоже на зебру, заболевшую краснухой. А Нина говорили и говорила:
– Я приехала в Москву, отпираю замочек! Вау! Крастотень! Зеркала! Плитка! Мебель! А на кухне ваза с розами и записка: «Дорогая! Люблю! Пабло». Из-за меня мужчины дерутся. Мне это неприятно, не хочу ничьих страданий! Но!
Нина втолкнула незваную посетительницу в кухню. Я на секунду зажмурилась, потом осторожно приоткрыла один глаз. Наверное, именно так должен выглядеть дом взбесившегося мандарина: в убранстве представлены все оттенки оранжевого. Думаю, Нина Егоровна здорово экономит на угощении для гостей. Пока они идут к кухне, получают головную боль, а сев за стол, испытывают приступ тошноты и напрочь теряют аппетит.
– Иные женщины никак не могут выйти замуж, – частила хозяйка, – а я отбиваюсь от кавалеров! Луплю их тряпкой! Обливаю водой! И ни малейшего эффекта! Выстраиваются в очередь! Так вы торгуете ночниками? Показывайте! Обожаю покупать вещи! Устраивайтесь удобненько! О! Посидите секундочку! Сейчас!
Нина Егоровна крутанулась на месте и убежала, я не успела перевести дух, как она вернулась и продолжила разговор:
– «Мыло» проверила, переписываюсь с Эдуардо, он живет в Милане, зовет в гости, обещает незабываемое Рождество! Но я в колебаниях. В Италии зимой сыровато, промозгло, у Эдуардо дом на побережье, замерзну там непременно. Лучше слетать к Фридриху в Гамбург или к Генри в Бостон. Как считаешь? Где прикольнее на праздник? В Германии? В Америке? Тебе в какой стране больше нравится? Так ты торгуешь торшерами?
Я попыталась ответить, но, похоже, Нина не ожидала, что собеседница поддержит беседу.
– Или мне поехать в Бразилию? Там, говорят, шикарные карнавалы! О! Емайл! Слышу! Прилетела весточка от Томаса!
Нина вновь умчалась и стремительно вернулась.
– Ну, где ночник? – воскликнула она.
Я быстро сказала:
– Меня зовут Евлампия, сокращенно Лампа! Я пришла поговорить о вашем сыне, не имею ни малейшего отношения к торговле.
– О! Здоровское имя, – восхитилась Нина, – ржачное. Жаль, что не принесли ночник!
– Антон в больнице, – выпалила я, – у него нервный срыв.
Нина Егоровна захлопала ресницами. Несколько комочков туши свалилось на обильно отштукатуренные щеки.
– Кто? – переспросила она. – Зачем он к ним пошел?
Я решила, что информация подействовала на мадам шокирующее, и повторила:
– Ваш Антон под присмотром доктора, ему плохо.
– Мой Антон? – изумилась Нина. – Не помню такого жениха. Понимаешь, за мной бегает вся Москва, Питер, Париж, Лондон, Нью-Йорк и…
– Речь не о мужиках, – рассердилась я, – а о сыне.
– О ком? – воскликнула Нина Егоровна.
– О сыне, – повторила я, – надеюсь, вы не забыли его имя: Антон. Истерический припадок с ним случился после того, как Наташа зарезала кухонным ножом своих родителей.
– Наташа? – очумело повторила Нина Егоровна.
Вот тут я разозлилась по-настоящему.
– Перестаньте прикидываться. Наташей зовут вашу невестку. Не знаю, какие отношения связывают вас с сыном, да и не мое это дело. Но сейчас Антону необходима помощь. Давайте напишу адрес больницы, съездите к нему.
– У меня нет детей, – с подкупающей искренностью ответила Нина Егоровна, – я еще слишком молода для заведения потомства. Может, лет через пять, шесть и задумаюсь о ребенке, но пока хочу пожить для себя.
Я обомлела, потом в голову стали закрадываться сомнения в психическом здоровье Нины Егоровны. Интересно, сколько ей лет? Некоторые женщины считают, что, наложив на лицо тонну краски, будут смотреться моложе, но дело обстоит с точностью наоборот. Избыток косметики старит. По моим подсчетам, Нине Егоровне, вероятно, к семидесяти, может, чуть больше, но она смахивает на бабу-ягу. Никакие уколы ботокса, подтяжки, гель в губы и прочие ухищрения не превратят нимфу пятой свежести в нежный бутон розы. Гладкое личико, отсутствие морщин и пигментных пятен на коже не сделают вас восемнадцатилетней. Взгляд не натянешь, жизненный опыт не исчезнет под пудом силикона. Правда, душа может остаться молодой, но тогда вы и без пластической хирургии будете выглядеть юной. Самая лучшая лифтинговая процедура – это обычная улыбка. Как только вы разучитесь радоваться жизни и смеяться от чистого сердца, мгновенно постареете.
