Дарья Калинина - Умри богатым!
Когда Мариша пришла домой, Любушка возилась в кухне. Услышав, что Мариша вернулась, она крикнула ей:
– Привет! Это ты? А я вот решила приготовить для нас фирменное блюдо моей мамы.
– Да? Значит, свою маму ты тоже вспомнила?
Последовало продолжительное молчание, а потом в дверях кухни появилась Любушка и промямлила:
– Память потихоньку возвращается ко мне. Не полностью, но кое-какие фрагменты мне удалось вспомнить.
Но тут она увидела в руках у Мариши найденную ею в кабинете Евгения сумочку – и буквально остолбенела. А затем глаза девушки наполнились слезами. И она протянула к Марише дрожащие руки:
– Что это у тебя?
– Нравится? Купила!
– Купила? Дай ее мне!
Мариша передала ей сумочку. И Любушка стала мять и разглядывать ее.
– Купила, говоришь? А у кого? Кто тебе ее продал? Скажи! Мне нужно это знать!
– А что это мы так разволновались? – хмыкнула в ответ Мариша. – Тебе эта сумочка тоже знакома? Так ведь?
– Нет.
– Не ври мне! Вижу, что ты отлично знаешь, чья она.
Слезы полились из глаз Любушки сплошными потоками.
– Ну-ка! – сказала Мариша. – Идем-ка в комнату, и ты мне все расскажешь. Только, чур, не врать!
– А обед? – дернулась Любушка. – За ним нужно следить! А то все пригорит и весь вкус испортится.
– Тогда пошли в кухню. Там и поговорим.
Любушка покорилась без слов. Однако она никак не решалась выпустить из своих рук найденную сегодня Маришей сумочку. И Мариша начала подозревать, что эта сумочка принадлежит самой Любушке. Неужели девушка состояла в интимной связи со своим хозяином? Наверняка так и было!
– Это ведь твоя сумочка? Верно?
– Что? – встрепенулась Любушка. – Нет! Что ты!
– А чья же?
Любушка помолчала, но потом, низко наклонив голову, все же прошептала:
– Милкина!
– Милы? Убитой проститутки?
– Да.
– Не ври! Тут вышиты инициалы. И ни одни из них не подходят Людмиле! Она же была Уткина! А тут вышито «Л» и «Ш».
– Да, верно, – кивнула головой Любушка. – Людмила Шахова.
– Шахова? Почему Шахова? Они что, были женаты?!
– Людка влюбилась в нашего хозяина, как ненормальная! Бегала за ним, как собачонка. Воображала, что он на ней женится. Не знаю, с чего она это взяла. Возможно, Евгений ей что-то такое и пообещал в свое время. Не знаю. Но Люда незадолго до своей смерти купила эту сумочку. И вышила на ней его и свои будущие инициалы.
Мариша слушала – и не могла поверить. Проститутка Людмила Уткина влюбилась в хозяина мойки?! Влюбилась до такой степени, что у нее поехала крыша и она начала считать себя его законной женой?! А как же Нелли? Неужели Нелли ни о чем не знала?
– Знала она все прекрасно! – воскликнула Любушка. – Уж хозяин постарался, чтобы Нелли лично застукала их вдвоем. И не только с Милкой. Он все свои связи перед женой афишировал. Но вот странное дело! Людка, хоть и сама была проституткой и женой Евгению Петровичу не была, все равно ревновала его ко всем подряд как сумасшедшая. А вот законная жена – Нелли – ничуть!
– Действительно странно!
– И, главное, Евгений специально все так подстраивал, чтобы Нелли заставала его с девушками. Мне даже иногда начинало казаться, что он сознательно ее провоцирует.
– Провоцирует? На что?
– На скандал. На ссору. На… На развод!
Развод! Вот оно, ключевое слово! Выходит, Евгений хотел развода со своей молодой женой. Похоже, Нелли допекла его своим занудством точно так же, как и он допек ее своими выходками. Но по каким-то причинам сам Евгений подавать на развод не хотел. И пытался вынудить Нелли сделать это первой. Однако не на ту напал! Нелли оказалась крепким орешком. И ни на какие провокации своего мужа она не поддавалась. Вряд ли она приходила в восторг, заставая его с другими женщинами. Но почему-то предпочитала делать вид, что все у них в полном порядке.
– В чем же дело? – пробормотала Мариша.
И тут ее осенило! Ну, конечно! Все дело в том самом злополучном брачном контракте, который составили супруги, вступая в брак. Наверняка помимо пункта о невозможности выполнения супружеских обязанностей есть там еще и пункт о том, кто первым подает на развод. Видимо, если бы Нелли подала на развод сама, то ей бы ничего не обломилось из денег мужа. Вот она и терпела до последнего.
Но каким же образом тут замешалась убитая Людмила Уткина? Тот факт, что она, похоже, являлась постоянной подругой Евгения и была влюблена в него, надеялась на брак с ним, существенно меняло дело. А еще меняло дело то, что Любушка была близкой Милкиной подругой. И наверняка знала о ней немало тайн.
– Значит, ты врала мне о том, что Евгений прогнал Людмилу?
– Ничего подобного! Сказала чистую правду!
– Как же правду, если ты говоришь, что они часто встречались и даже собирались пожениться?
– Ну, свадьба была исключительно в голове у одной Милки. А Евгений бедной Милкой просто воспользовался. Когда жена застала его в обществе настоящей проститутки, она так побледнела, что я уж думала – все! Сейчас скандал разразится, не приведи бог!
– И что?
– Нет! Не было скандала! Снова все обошлось. Я еще тогда подумала – до чего же у Евгения Петровича жена каменная! А он после того случая к Людке как-то сразу остыл.
– Остыл?
– Остыл, а потом и вовсе ее с глаз долой прогнал.
Выходит, Евгений пересилил собственную брезгливость и закрутил роман с проституткой исключительно ради того, чтобы досадить законной супруге. А когда у него из этого ничего не получилось – Нелли оказалась слишком крепким орешком, – он потерял к Людмиле всякий интерес.
– А она?
– Что она?
– Людмила смирилась с тем, что любовник ее бросил?
– А что ей оставалось? Смирилась, конечно. Что бы он там ей ни обещал в свое время, Людка работала-то на панели. А Евгений состоял в законном браке. У них просто не было шансов оказаться вместе! Не понимаю, на что Людка вообще надеялась?
И поднявшись со стула, Любушка подошла к кастрюле, в которой булькало что-то весьма аппетитное и ароматное, и помешала варево.
– Ты все же дружила с Людой? – спросила у девушки Мариша. – Верно?
Любушка молча кивнула. И не поднимая головы, сказала:
– Я ведь Милке сразу же сказала, чтобы она губу насчет Евгения Петровича потуже обратно закатала. Не про ее честь мужик! И дело тут вовсе не в том «бизнесе», которым занималась Людка. Просто не любил он ее, вот и весь сказ! – И Любушка принялась яростно помешивать в кастрюле почти готовую вкуснятину. – Все мужики – сволочи! – сердито произнесла она. – Верно моя мама меня всегда насчет них предупреждала! Попользуются доверчивыми дурочками, вроде Людки, а потом – в кусты! Правда, надо отдать должное Евгению, он Людке здорово мозги запудрил. И появлялся везде с нею. И знакомым своим ее чуть ли не своей невестой представлял. Не знаю, как это Нелли все вытерпела! Стальной у нее характер, вот что! Лично я давно бы уже дала мужику пенделя и прогнала бы его прочь поганой метлой туда, откуда он и появился!
– Только у Нелли была другая ситуация. Поганой метлой прогнали бы ее саму.
И в ответ на недоумевающий взгляд Любушки Мариша сочла нужным пояснить:
– Нелли жила в квартире своего мужа. Вернее, в квартире его родителей. Догадываешься, кому бы пришлось собирать манатки в случае развода?
Любушка поморщилась:
– Как это все гадко и низко! При чем тут какое-то имущество, когда речь идет о чувствах? Терпеть унижения ради денег? Я бы на такое не пошла!
– Для людей вроде Нелли все чувства пересчитываются в звонкой монете. Или, правильнее будет сказать, в свободно конвертируемой валюте. Вот она и не уходила. И терпела до последнего.
Но тут Любушка в последний раз помешала что-то в кастрюле, а потом сняла ее с огня и торжественно провозгласила:
– Ну, все! Готово! Отведаем, что у меня получилось!
И она начала разливать по глубоким тарелкам темно-коричневую густую жидкость. Мариша сначала опасливо принюхалась к своей порции. Пахло приятно – мясом, травами и еще какими-то специями.
– Это что такое?
– Говядина, тушенная в собственном соку с добавлением моркови, лука и специй.
– Но тут все какое-то… жидкое!
– Правильно, – кивнула Любушка. – Блюдо готовится много часов подряд. И изначально все режется на меленькие кусочки. Так что под конец все превращается в однородную массу. Попробуй. Очень вкусно!
Маленькие кусочки? М-м-м… С некоторых пор Мариша стала относиться к мелко порезанным продуктам с симпатией. Мариша попробовала новое блюдо и осталась довольна. В соус полагалось макать мягкий мякиш белой булки, которую она по просьбе Любушки купила по дороге домой. Так что они вдвоем навернули по целой миске, а потом еще и налили себе добавки.
Во время еды Мариша все время поглядывала на Любушку. Девушка выглядела совсем поправившейся. Но что у нее происходило в голове? Вернулись ли все шарики и винтики на свои места? Помнит ли Любушка, кто напал на нее в квартире? И после сытной трапезы Мариша задала своей гостье этот скользкий вопрос.
