Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки
Неделю в семье бушевала битва, и Ольге, невиданное дело, пришлось капитулировать! Аркадий сам отправился в мастерскую, и очень скоро особняк украсился невероятно тяжелыми дверями из цельного массива дуба и карнизами с затейливой резьбой. Как вешали последние, рассказывать не стану, скажу лишь, что они несколько раз пытались упасть, под их тяжестью гнулись крепления, в конце концов в стены заколотили штыри длиной с меня, а толщиной в Дегтярева, вот они и держат карнизы и занавески. Но сейчас, под весом болтающейся на шторах отнюдь не худенькой медсестры, дубина пришла в движение.
– Спасайтесь! – заорала я, но было поздно.
С грохотом карниз обвалился, Марина упала раньше, на нее рухнула конструкция из дерева и тряпок, а сверху приземлилась стоявшая на подоконнике Ирка.
– Ой, ее задавило! – заорала Машка, кидаясь на помощь медсестре.
Маруся добрый человек, она всегда готова выручить даже неприятную личность из беды, но ей мешают торопливость и порывистость.
Вот и сейчас, желая побыстрей вызволить нахалку, Манюня кинулась, не глядя под ноги, запнулась о веревку, привязанную к Брунгильде, попыталась удержаться на ногах, схватилась за торшер и начала падать…
Раздался звон – торшер завалился набок и разбил оконное стекло. По гостиной мгновенно пошел гулять холодный ветер.
– Жесть! – заорала Зайка, хватая с дивана подушку и затыкая ею дыру. – Спокойно, без паники!
– Командовать буду я, – оживился полковник, – всем смирно!
Пока Ольга и Александр Михайлович спорили, кто из них главный, я помогла Ирке встать, отправила ее за совком и веником, потом мы с Маней еле-еле стащили с Марины карниз.
– Ты жива? – забыв про обиду, спросила я.
– Нога! – простонала медсестра.
– Боюсь, у нее перелом! – протянула Маня, изучая лодыжку Марины.
– Может, ты ошибаешься? – с надеждой спросила я.
– Нарастающий отек, – начала загибать пальцы дочь, – бледность кожи, еще у животных шерсть мгновенно выпадает от страха.
– Последнего симптома нет, – радостно отметила я, – может, это просто вывих?
– Способна ли собака сломать ключицу? – хмыкнула Машка. – Подобное невозможно!
– Почему? – спросила я, подсовывая под голову медсестры подушку.
– У псов нет ключицы, – заявила Маня, – а у Марины отсутствует шерсть! Нечему выпадать!
Я бросилась вызывать «Скорую».
Бригада прибыла неожиданно быстро, две хмурые тетки вошли в гостиную, одна взгромоздила на стол железный чемодан, вторая мрачно оглядела Марину, карниз, занавески и лениво спросила:
– Чем вы тут занимались?
– Я пошел смотреть улитку, – решил, как всегда, быть первым полковник, – она ползла там, в простенке.
Врач моргнула.
– А Марина бросилась к Брунгильде, – перебила его Маня, – все Ирка виновата, развыступалась!
– Я молчала! – ринулась в бой домработница. – Волокла на веревке Брунгильду.
– Так она фальшивая! – осенило полковника. – Вы решили опять меня обдурить!
Доктор покраснела.
– Марина схватила улитку, – дополнила выступающих я, – но потом увидела ноги Ирки, думаю, они в щель между полотнищами высунулись!
– Ни фига подобного! – затопала Ирка. – Я стояла тихо как мышка!
– Голосистый грызун, – отметила Маня, – на фиг ты Брунгильду завалила?
– А кто торшер уронил? – пошла в атаку Ирка.
– Спокойно! – трубно возвестила медик. – Пусть говорит один человек.
– Я! – хором закричали все.
– Похоже, надо милицию вызывать, – жестко заметила врач, – зафиксировать факт драки.
– Менты тут! – запрыгала Маня. – Они у нас свои, не по вызову! Знакомьтесь, полковник Дегтярев, ща я его удостоверение притащу.
– Вы сотрудник органов? – изумилась доктор.
Толстяк одернул верхнюю часть спортивного костюма и привычно представился:
– Полковник Дегтярев Александр Михайлович.
– Ирина Петровна Лаврова, – машинально ответила врач, – что у вас случилось?
– К нам приехала Вера Рыбалко, – завела Маша, – с улиткой Джульеттой! Мы побоялись, что Александр Михайлович рассердится!
– Улитка по дому ходила, – вступила в беседу Ирка, – чистый каток, даже Хуч упал, хорошо, что ничего не сломал.
– Потом она улетела в Лондон! – продолжала Маша. – А полковник вызвал «Скорую», приехали Марина и Петр Ильич, они ему глюки убирать решили.
– Пришлось рассказать правду, – вздохнула я, – но он не поверил, и что нам оставалось делать? Она решила у нас целый год жить!
– Улитка? – уточнила Ирина Петровна, оседая на диван.
– Нет! – подпрыгнула Маня. – Она в Лондоне! Марина! И тогда я ее привязала за веревку.
– Марину? – склонила голову набок доктор.
– Брунгильду, – терпеливо объяснила Маруся, – а Ира ее с окна тянула! Здорово ползла, без света супер получилось, но затем она его включила!
– Улитка? – окончательно потеряла нить разговора врач.
– Марина!!! – начала выходить из себя Ирка. – Как вцепится! Как зарычит: р-р-р-р! Банди отдыхает!
Услыхав свое имя, пит, до сих пор мирно сидевший у стены, тихонечко гавкнул. Ирина Петровна вздрогнула и спрятала ноги под диван.
– Он безобидный, – поспешила я успокоить врача, – абсолютный тюфяк, обожает поесть и совершенно не способен на решительные действия. Милый мальчик!
– Между прочим, у меня диплом по стрельбе, – возмущался Дегтярев, – я получил его в восемьдесят шестом году и, если понадобится, сумею использовать приемы самбо! Вовсе я не бесполезный тюфяк!
Мне стало смешно, я имела в виду Банди, а не полковника, ну почему толстяк принимает любые высказывания на свой счет? Наверное, это от раздутого самомнения, а еще Александр Михайлович ведет себя, как школьник, которого ругает злая директриса. Пару дней назад я услышала, как Ирка причитала на кухне:
– Ну какая собака полезла в ведро, вытащила из него обертки от конфет, обжевала их и на пол наплевала, а?
– Это не я, – тут же заявил полковник, – я даже не приближался к отбросам.
Ну скажите, такая реакция нормальна? Ирка-то имела в виду собак, она хотела вычислить, кто из четверолапых нахулиганил, а Дегтярев поспешил оправдаться. Это начинающийся старческий маразм или генетический идиотизм?
– А потом она на занавеску прыгнула! – замахала руками Маня.
– Улитка? – нервно воскликнула Ирина Петровна.
– Марина! – ожила Ира. – На бок упала, я ее на бечевке тянула!
– Марину?
– Улитку!
Врач издала стон. Я покачала головой: ну почему любая ситуация, если о ней рассказывать подробно, кажется идиотской? Пора вмешиваться.
– Ирина Петровна, не волнуйтесь, – ласково улыбнулась я, – никакого криминала или драки не было. Обычная бытовая травма!
– Рабочая, – занервничала Марина, – по бытовой за бюллетень не заплатят! Я нахожусь на службе! Защищала больного от улитки! Они его дурят!
– Ничего не понимаю, – устало заявила врач.
– И не надо, – сказала я, – в бумаге просто укажите: в процессе ловли улитки молодая женщина решила вскарабкаться на штору и упала. Обычная история, каждый день такие случаются.
– Хорошо, – неожиданно согласилась доктор.
– Мне больно, – заныла Марина.
– Пострадавшую надо отнести в машину, – скомандовала врач, – отвезем в травму, сделаем рентген. Ой!
– Что-то случилось? – спросила Зайка, глядя на покрасневшего врача. – Хотите кофе?
– И от бутербродов не откажемся, – подала голос до сих пор хранившая молчание девушка.
– Инга! – укоризненно воскликнула Ирина Петровна. – Мы на службе.
– Так чего? – пожала плечами Инга. – Пока вы документы оформляете, я сандвич съем, дом богатый, неужели им кусок сыра жаль?
– Пошли на кухню, – скомандовала Ирка.
– Лучше сюда принеси еду, – велела я.
– Не стоит беспокоиться, – быстро сказала Ирина Петровна, – зачем туда-сюда чашки таскать. Ой-ей-ей!
– Вам плохо? – напряглась я.
– Я великолепно себя чувствую, – заверила врач, – вот только, ой-ей-ей! Не вынимаются!
– Кто?
– Что?
– Откуда? – начали задавать вопросы присутствующие.
– Ноги, – призналась пунцовая от смущения врач, – понимаете, когда он тявкнул…
– Я молчал! – живо оправдался полковник.
– Я говорю про собаку, – побагровела Ирина Петровна, – я испугалась, сунула ноги под диван и теперь не могу их вынуть, ну никак!
Маруська нагнулась и присвистнула.
– Во прикол! Там, под сиденьем, деревяшка торчит! И как вы под нее лапы пропихнули?
– Не знаю, – простонала врач, – случайно! От страха, он гавкнул…
– Я молча стоял, – занервничал полковник.
– Надо поднять диван! – предложила Ольга, и тут в комнату вошел Кеша.
– Очень вовремя, – обрадовалась Зайка, – вот он нам сейчас и поможет. Чего ты так поздно?
– Еле-еле из тюрьмы вышел, – пояснил Аркадий, – контролеры озверели. Ладно на входе, понятное дело, пока всех обшмонают, ощупают, но на выходе проверять! Нет бы дверь открыть и сказать: «Валите, господа, из Бутырки живо». А то скопили очередь, жетоны как под наркозом забирают! Между прочим, мне завтра назад! Слышь, Дегтярев, у тебя никого знакомого в изоляторе нет? Ей-богу, надоело мне в духоте париться!
