Елена Логунова - Шопинг с Санта Клаусом
— А теперь криминальные новости.
В квадратном окошке, под которым растрепанный диктор в студии смотрелся как болтливая деревенская кумушка на завалинке пасторальной избушки, живописное изображение пасущейся на альпийском лугу буренки сменилось фотографией какой-то темной мохнатой туши. Картинка ожила и приблизилась, вытеснив за кадр тарахтящего диктора. Камера крупно показала огромную косматую лапу с когтями, похожими на огрызки карандашей, а затем вдохновенно проехалась по сложной кривой, объединив ажурные чугунные перила, поблескивающую под мостом маслянисто-черную воду, пластиковую ленту полицейского ограждения и вытянутую физиономию какого-то дедушки с собачкой, лохматая мордочка которой выглядывала у него из-за пазухи, как хризантема из петлицы. Невидимый диктор с большим чувством озвучил шокирующее сообщение о том, что из-под моста в историческом центре города извлечен труп юноши в карнавальном костюме медведя. И сразу после этой новости на экран выскочил тот самый живой труп в костюме одалиски, появления которого Ирка ожидала с камерой наизготовку. Однако фотоохотница уже потеряла интерес к съемочному процессу.
— Ленка! Ты это видела?! — завопила она.
И тут же сообразила, что Ленка не могла «это» видеть, так как удалилась из номера минут пять назад.
— Надо ей рассказать! — срываясь с кровати, пробормотала Ирка.
Госпожа Максимова не считала себя слабой женщиной, но на то, чтобы удержать в себе распирающие ее эмоции до возвращения подруги, ее сил не хватало. Мельком глянув на себя в зеркало и решив, что в полотенечном тюрбане на голове и махровом халате на более обширных территориях организма она выглядит внолне подходяще для короткого визита в бассейн, Ирка выскочила из номера и просквозила по пустому коридору в лифт.
Чтобы попасть в раздевалку бассейна, достаточно было пересечь холл, однако там оказалось неожиданно многолюдно. Ирка, не рассчитывавшая на дефиле в присутствии большого скопления народа, в смущении замешкалась на выходе из лифта. И только поэтому заметила подружку! Та как раз вспорхнула с дивана, мелькнув в поле зрения Ирины ярким розовым пятном.
— Как это она? — хлопнув глазами, Ирка недоверчиво посмотрела на дверь, за которой находилась раздевалка бассейна, но, оказывается, вовсе не было Ленки.
Потом до нее дошло, что подружка ее обманула, и она актуализировала вопрос:
— Куда это она?
Фигура в розовом и голубом шустро пересекла холл и выскочила из отеля. Ирка, как сомнамбула, потянулась следом, в растерянности соображая, не подвели ли ее глаза. Может, это все-таки была другая женщина? И словно в подтверждение того, что она не ошиблась, какой-то мужчина на крыльце крикнул, опережая ее с репликой:
— Ленка, стой! Ты куда?!
Ирка перестала рефлексировать и ускорилась, насколько позволяли спадающие с ног тапки и раскручивающийся на макушке тюрбан. Люди в холле не показывали на нее пальцами, и это позволяло надеяться, что выглядит она относительно прилично, однако скверная аэродинамическая форма головного убора обещала в самом скором времени изменить Иркин экстерьер к худшему. Это случилось буквально в метре от двери: сырое полотенце тяжело спланировало на пол, явив миру голую Иркину голову в ежиках бигуди. Она затормозила, наклонилась, чтобы подобрать беглую тряпку, и сквозь стеклянную дверь отчетливо увидела исчезающий в салоне автомобиля мужской ботинок и бешено завертевшееся колесо.
— Черт! — отшвырнув полотенце, Ирка вырвалась на улицу.
Та была пустой в обе стороны, только за поворотом слышался удаляющийся рев мотора, да и таял в воздухе истошный визг резины.
— Куда она подевалась?! — имея в виду фантастически быстро исчезнувшую подружку, набросилась Ирка на чернокожего швейцара.
— Уехала! — немного испуганно ответил тот, имея в виду фантастически быстро укатившую машину.
— Какой автомобиль, живо! Марка, цвет, номер! — Ирка вцепилась в позументы чужого мундира.
— Белый «Вольво» S-80, номер я не запомнил…
— Господи, укрепи меня! — всплеснув руками, вскричала Ирка. — Вадик! Ва-а-адик!!!
Она круто развернулась, тяжелым махровым подолом едва не смахнула помятого швейцара с тротуара на проезжую часть и бегом скрылась в холле отеля.
Вадик, к которому Ирина бессмысленно взывала сквозь четыре бетонных перекрытия, находился в своем номере на пятом этаже в обществе переводчицы Ксении. Словно практикуясь в русском языке, она уже пять минут держала пламенную речь, в которую собеседник лишь изредка вклинивался с короткими репликами.
— Ты же говорил, что у нас особые отношения! — сведя брови птичьим клином, напомнила девушка.
— Да, — устало кивнул Вадик.
Он действительно это говорил, причем всем своим девушкам. И всякий раз проявлял похвальную честность: поскольку девушки были разные, то и отношения с каждой из них складывались по-особому. К сожалению, зачастую в отношения гармонично складывающейся пары третьим лишним вмешивался Амур со своими стрелами. Ксении не повезло: пакостливый крылатый лучник расстрелял бедняжку в упор.
— Тогда я должна познакомить тебя с отцом, — расправив брови, как крылья чайки, сказала обнадеженная влюбленная.
— Нет, — возразил Вадик.
Он считал, что ничего не должен девушкам, а они ничего не должны ему. Вообще ничего! В частности, расширять круг его знакомств за счет своих отцов и старших братьев.
— Но ты называл меня милой и говорил, что тебе хорошо со мной! — вновь группируя брови в районе переносицы, сказала Ксения.
Память у нее была огорчительно хорошая. Почти такая же хорошая, как фигура.
— Да, милая, — со вздохом подтвердил Вадик.
Ему и впрямь было хорошо. И с этой девушкой, и со многими другими.
— Значит, я привезу папу, — улыбнулась Ксения.
Вадик посмотрел на нее с тоской. Девушка была прелестна, как юный котенок, и упряма, как старый ишак. Ее идея-фикс ему ужасно не нравилась. Вадик определенно чувствовал, что знакомство с Ксюшиным родителем не будет способствовать его бурному духовному росту. К тому же само предложение привезти к нему папу отдавало махровым средневековьем. Как будто речь шла о дряхлом папе римском, передвигающемся в паланкине!
— Нет, — Вадик покачал головой.
Гладкий девичий лоб пробороздили морщины — ровные, словно прочерченные игрушечными грабельками. Неотвязный Амурчик, всласть наигравшись с луком и стрелами, взялся за детский набор для песочницы.
— Судьба подарила нам случайную встречу, и мы не должны упустить свой счастливый шанс! — произнесла Ксения с торжественностью, в которой чуткое ухо Вадика уловило плохо скрытую угрозу.
Ксюша с Амуром ясно давали ему понять, что в случае отказа от этого счастливого шанса ему гарантирован какой-нибудь несчастный случай.
Ду-дух! — содрогнулась входная дверь.
— Кто там?! — испуганно дернулся Вадик.
Дверь сотрясалась, стуча о косяк и клацая замком. Нечистая совесть соблазнителя милой девицы мгновенно нарисовала пугающий образ отца Ксении, приехавшего без приглашения. Незваный немецкий папа привиделся Вадику в образе тевтонского рыцаря в историческом бронекостюме, с зазубренным мечом в правой руке и поводьями в левой. Боевой конь в запятнанной вражеской кровью попоне, естественно, был под ним и вносил свою весомую лепту в создание общей какофонии, стуча копытами и издавая характерные лошадиные звуки.
Дверной замок прощально крякнул и прекратил сопротивление. Дверь распахнулась, шумно врубилась в стену и завибрировала, точно в испуге. В узкий коридор вломилась крупная серо-голубая фигура с головой, отливающей металлическим блеском, и темным булыжником в руке. В первый момент изумленный Вадик принял стальной наголовник вторженца за рыцарский шлем, но спустя миг с облегчением понял, что все не настолько плохо. В его гостиничный номер с посвистом и топотом рвалась не вся германская конница, а одна-единственная соотечественница — Ирина Иннокентьевна Максимова, одетая в махровый халат цвета морской волны, с фотокамерой в руке и головой, бронированной старомодными металлическими бигуди.
— Сидите?! — рявкнула она хриплым голосом, в котором угадывались звон мечей и отголоски бешеного ржания. — Вставайте! Нашу подругу похитили! Бежим ее спасать!
— Бежим! — мгновенно согласился Вадик, одним могучим прыжком выбрасывая себя из кресла на середину комнаты.
Его готовность к подвигу во имя дружбы была прямо пропорциональна нежеланию продолжать разговор о любви.
— И я с вами! — мяукнула Ксюша.
— Скорее, скорее! — подгоняла их Ирка.
Задавать вопросы добровольные спасатели начали только в лифте.
— Куда бежим? — деловито спросил Вадик, со скрежетом застегивая куртку.
— К Рейхстагу, куда же еще! — сварливо ответила Ирка, нетерпеливо притопывая. — Куда бы они ни ехали, им придется прокатиться по кругу мимо Рейхстага и Бранденбургских ворот. К воротам мы не успеем — мерзавцы на машине, и у них минут пять форы, но до Рейхстага огородами напрямик добежим как раз вовремя, даже с небольшим запасом. Особенно если они еще где-нибудь в пробке постоят.
