Елена Логунова - Ванна с шампанским
Петрович с напарником успели уже упаковать донну ванну как положено, в деревянный ящик с пластмассовыми стружками. Треснувший скейт, матерчатый чемодан и наши с Зямой джинсы были безжалостно выброшены на помойку. В ней-то и пришлось копаться мне и Сане.
Не могу сказать, что это доставило мне какое-то удовольствие. Охотничий азарт – да, поначалу он присутствовал, но быстро иссяк. Единственным, что как-то радовало, была похвальная европейская манера сортировать мусор, так что ковырялись мы исключительно в куче тряпья. И оно, кстати говоря, было не таким уж ветхим, так что периодически у меня возникало ощущение, будто я роюсь в корзине со шмотьем на распродаже, и пару раз я даже поймала себя на желании отложить тряпку-другую для более внимательного дальнейшего рассмотрения.
Мои джинсы с проблемной молнией нашел Санек. Он не был уверен, что это те самые штаны, и позвал меня. Я, разумеется, свою одежку опознала, но на этом всякая радость открытий и закончилась.
Никакой подвески на молнии не было. Она опять потерялась.
– Переходим к плану «Б», – намертво задушив в зародыше возникшие в душе чувства сожаления и разочарования, постановила я.
Россия, около часа ночи по московскому времени
– Кулебякин, слушаю, – сонным голосом пробормотал в телефонную трубку разбуженный ночным звонком майор.
– Слушай, Кулебякин! – сказала трубка звенящим голосом любимой майорской девушки Индии Кузнецовой. – Мне срочно нужен телефон Руслана Барабанова.
– Зачем тебе телефон Барабанова? – посуровел Денис. – Он женатый мужик!
– А мне, по-твоему, только холостякам и можно звонить? – съязвила любимая.
– Нет, – подумав, решил майор. – Холостякам тебе звонить вообще нельзя! Женатым – можно, но не всем и не ночью. У Русика супруга очень нервная, ты же знаешь. За ночной звонок женским голосом она убьет мужа прямо в постели.
– Это было бы очень некстати, – досадливо согласилась далекая любимая Индия. – Тогда ты сам ему позвони! Скажи, чтобы он срочно передал своим итальянским коллегам: у нас для них подарочек!
– У кого это – у вас?
– У нас с Зямой, но этого пока говорить не надо. Это вы скажете, если у нас будут какие-нибудь проблемы с полицией.
– Какие еще проблемы с полицией?!
– Любые! – далекая Индия рассвирепела, как восставший сипай. – Тебе ли не знать, как широк диапазон возможных проблем с полицией! Какие будут, такие и будут! А может, никаких не будет! Тогда будет все нормально! Но если будет плохо, то хорошо будет, если у полиции будет повод быть нам признательной, понятно?!
– Нет, – честно сказал майор, основательно запутанный всеми этими «будет-не будет».
– Короче, Кулебякин, не морочь мне голову, – вздохнула несправедливая любимая. – Запоминай адрес: сад Квиринале.
– И… что там?
– Там памятник Карлу Альберту.
– Какому?
– Какому-то! Не перебивай, это неважно, слушай дальше: на лавочке лицом к памятнику сидит мужик в сером костюме. Это мафиози, пусть его полиция забирает и делает с ним, что хочет.
– А мафиози будет ровненько сидеть на лавочке в ожидании полиции? – язвительно хмыкнул майор.
– Не сомневайся, будет, и даже очень ровненько, – уверенно пообещала Индия и, заручившись майорской клятвой немедленно исполнить ее наказ, отключилась.
Через две минуты оперативная информация о мафиози, ожидавшем свидания с полицией на лавочке с видом на Карла Альберта, поступила к майору Барабанову, а через десять минут – к штатному агенту Direzione Investigativa Antimafia Марио Росси.
В четвертом часу утра телефонный аппарат под подушкой майора Барабанова забился в экстазе ответного международного звонка.
– О боже! Сколько… – завыла нервная супруга Руслана, стремительно дезертировавшего с телефоном в кухню.
– Барабанофф! – в ответ на сдержанное: «Алло, слушаю» – восторженно завопил в трубку итальянский агент Росси. – Вижу, нам действительно есть чему поучиться у русских коллег! Сначала ближний бой с сумками, а теперь вот это… Барабанофф, клянусь, я никогда не слышал, чтобы, не имея при себе наручников, задержанного фиксировали на лавочке строительным степплером! Это просто гениально! Можно, теперь я приеду к тебе на стажировку?!
– Можно, – сказал майор Барабанов, не зная, смеяться ему или плакать. – Только ты со своим степлером приезжай. И еще один для меня привези – он будет… табельным!
– Что ж, давайте подведем итоги, – предложил Зяма, бодро чавкая пиццей, на поверхности которой не возлежало ни травинки.
Я, Зяма, Вика с мужем, Настя и Санек сидели за столиком уличного кафе на Кампо ди Фьори, с аппетитом уплетая пиццу с прошуто, суп из бычьих хвостов, жаренные в кляре цветки тыквы, моцареллу с томатами и еще много чего интересного. Наконец-то мы могли насладиться простыми радостями итальянской жизни!
– С домовладельцем вы договорились, – Зяма прижал руку к сердцу и слегка поклонился Вике и ее супругу. – У полиции претензий к нам нет, а если вдруг возникнут, то на этот случай мы уже создали себе положительный образ законопослушных граждан, поспособствовав им в поимке мафиози. Это плюс!
– Но мы потеряли гемму, это минус, – вздохнул Александр.
– Да куда она денется? – легкомысленно отмахнулся Зяма. – Ну, пролежит на свалке еще пятьсот лет, а потом ее снова откопают – то-то будет радости археологам грядущего!
– Гемму жалко, – призналась я. – Как подумаю, что я держала в руках сокровище Медичи и даже не рассмотрела его как следует, так плакать хочется!
– Такой шанс бывает раз в жизни, – опять вздохнул Александр. – Он горестно хрустнул жареным тыквенным цветиком и мечтательно закатил глаза: – Вы только представьте, как это могло быть… Музейная витрина, на черном бархате – возвращенная гемма, а под ней – скромная благородная табличка с нашими фамилиями! И вдохновенные рассказы гидов о чудесном возвращении сокровища! И наши фото – на фоне здания музея – на первых полосах итальянских газет!
– И в подарок от признательных властей – долгосрочная виза! – размечтался и Зяма.
– Кстати, о визах, – я вспомнила, что у меня есть подарок для Санька, и полезла за ним в сумку. – Саш, я знаю, как сделать так, чтобы тебя не выдворили из Италии. Вот!
– Это что? – Зяма первым сцапал книжечку.
– Отдай! – я отняла ее у него и передала Саньку. – Это новенький паспорт гражданина Итальянской Республики. А внутри – еще и водительские права.
– Откуда? – удивился Зяма.
– Из кармана мафиози.
– Ты ограбила мафиози?!
– Почему сразу – ограбила? – Несмотря на то что в голосе братца отчетливо прозвучало восхищение, я обиделась. – Просто вытащила эти документы из мафиозного пиджака, потому что они оттопыривали карман и мешали мне орудовать степлером.
– Минутку! – Санек полез в свой собственный карман. – У меня уже есть один комплект документов этого мафиози!
– Интересно!
Я открыла обе книжечки, сравнила фотографии – одно лицо. А вот имена разные: владельцем слегка потрепанного паспорта, являлся Анджело Тоцци, а в новеньком документе значилось другое имя – Роберто Альбруцци.
– Откуда у тебя эти документы? – спросила я Санька.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Нашел у себя в кармане!
– Интересно, – повторила я и прищурилась.
Постучала пальцем по губам, пошевелила бровями, закрыла глаза, открыла и испытующе посмотрела на Санька:
– Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Я понимаю! – сообразил Зяма. – Это значит, что мафиози не просто так усадил нашего обморочного товарища в свою машину на перевале.
– Он собирался имитировать свою собственную гибель в автокатастрофе, – кивнула я. – А потом начать жизнь с чистого листа – под новым именем… – И ты можешь сделать то же самое! – я подтолкнула к Саньку новый паспорт. – Старый документ советую выбросить, ведь синьор Анджело Тоцци замаран активным участием в мафиозной деятельности. Используй новое имя, оно ничем не скомпрометировано. Только тебе, наверное, придется внешность изменить, хотя бы волосы покрасить и темные линзы начать носить. Думаю, карих глаз и волос для приблизительного сходства с фотографией будет вполне достаточно.
– Можно еще зрительно скулы уменьшить и нос спрямить, – охотно включились в разговор Вика и Настя. – Хочешь, мы научим тебя, как накладывать макияж?
Это было дельное предложение, но Санек его проигнорировал.
Он побледнел и смотрел то на меня, то на Зяму, как будто впервые увидел и не верил своим глазам.
– Что? У меня выросла бородавка на носу или появился третий глаз? – смутилась я.
– Казимир…
– Что? Я уже больше тридцати лет Казимир! – братец тоже напрягся.
– Индия…
– Что? Я уже больше… гм… двадцати лет Индия! – покраснев, сказала я.
– Значительно больше двадцати! – добавил вредный братец и получил пинок под столом. – У-у-у, Дюша – душительница свободы слова!
