Дарья Донцова - Канкан на поминках
– Что это случилось с Наталией Михайловной? – спросила я, ища телефонную книжку.
Кирюшка заломил руки и закатил глаза:
– Так Наташка на пенсию ушла, и прислали вместо нее ненормальную энтузиастку. Гармония, какофония, опера… Жуть прямо! Сегодня на уроке слушали какого-то Верду!
– Верди, – поправила я, пряча улыбку.
– Один хрен, – злился Кирюшка, – ужас, ни почитать, ни математику сделать. Прямо над ухом – бум, бум, бум… Запустила на полную мощь идиотского Вердя… А потом этот вопрос задала да еще так противно фыркнула: «Дети, это задание на сообразительность». Чтоб ей упасть и ногу сломать!
– Не расстраивайся, – сказала я, – сейчас узнаем ответ.
– Где? – тяжело вздохнул Кирюшка.
Но я уже услышала в трубке бодрое «алло» и сказала:
– Здравствуйте, Ипполит Семенович, вас беспокоит Романова, арфистка.
– Добрый день, деточка, – обрадовался старик, – сколько лет, сколько зим! Как матушка?
Решив его не расстраивать, я сделала вид, что не слышу вопрос, и задала свой:
– Ипполит Семенович, вы наш старейший лучший мастер по струнным, золотые руки, ответьте мне на такой вопрос…
Старик молчал, внимательно слушая всю информацию, потом осторожно переспросил:
– В школе задали? Твоему сыну?
– Да.
– Сильно подозреваю, что речь идет просто о количестве букв в словах. Посуди сама: у гитары их шесть, у домры, если, конечно, не путать ее с домброй, пять, а у арфы всего лишь четыре!
Пораженная столь простым решением проблемы, казавшейся неразрешимой, я потрясенно спросила:
– Вы полагаете, что учительница могла задать такой вопрос?
Ипполит Семенович вздохнул:
– Сейчас, душенька, преподаватели любят задания, как они выражаются, на сообразительность. Вот моя внучка учится на театроведа, так она получила… неуд, не сумела ответить на вопрос профессора…
– Какой?
Мастер рассмеялся.
– Ну-ка, послушай. Значит, так. В 1544 году в Италии, в городе Падуя, открылся этот театр, получивший потом всеевропейскую славу. Он был возведен в форме овального помещения с ярусами для посетителей. И хотя зрители ломились в него толпой, ни один из корифеев не стремился на его подмостки, скорей наоборот – всеми силами оттягивали момент знакомства с великой сценой. Почему?
Я задумчиво пробормотала:
– Ну, просчет архитектора, «яма» в зале. Звук не «летит» со сцены, а «гаснет». Такое иногда случается. Если не ошибаюсь, из-за этого закрыли оперный театр в Милане, пришлось итальянцам строить новый.
– Ну, – захихикал Ипполит Семенович, – не угадала. Хотя «яма» действительно встречается. Лично я не советую сидеть в Большом в десятом ряду, а Дворец съездов вообще одна сплошная беда… Давай, пробуй еще раз!
– Театр был открытым, и его заливало дождем и засыпало снегом, – выдала я.
Ипполит Семенович совсем развеселился.
– Снег! В Италии! Изумительное воображение! Еще версии есть?
– Нет.
– Вот и у моей внучки не было.
– И почему же актеры не хотели выступать на подмостках?
– Душечка, это был анатомический театр!
Секунду я переваривала услышанное, потом переспросила:
– Вы имеете в виду…
– Именно так, детка. В Падуе в 1544 году открылся первый в Европе анатомический театр, где проводили при большом скоплении народа вскрытие трупов.
Да уж, можно понять великих актеров! Я бы тоже не захотела исполнять главную роль в подобном действе.
Глава 23
Провертевшись всю ночь без сна, я приняла решение и засобиралась к милой девушке Федоре, владелице детективного агентства «Шерлок». Телефон у нее был наглухо занят, и я подумала, что быстрее будет добраться до конторы, чем дозвониться. Но сначала нужно было зайти к Володе в квартиру и притащить оттуда кварцевую лампу. Невесть как сей предмет оказался у майора. Предстояло забрать из роддома Ксюшу, и мне захотелось истребить в кварцевом свете все микробы.
Погремев ключами, я вошла в прихожую и чихнула. Явственно пахло сигаретами, вернее, окурками. Я сама курю нерегулярно и мало, но, как многие курильщики, терпеть не могу пепельницы, забитые бычками, кажется, в прошлый раз я выбросила все… Но нет, в комнате, на столе, стояла керамическая плошка с трупами сигарет. Я посмотрела на скомканные, желтые фильтры. Что-то в них было странное, но что?
Высыпав окурки в унитаз, я спустила воду, тщательно вымыла пепельницу, водрузила ее на стол, прихватила кварцевую лампу и ушла.
К агентству «Шерлок» я подкатила около одиннадцати утра. Размещалась контора не в фешенебельном месте. На огромном шестиэтажном здании по улице Подлипова висело штук сорок табличек: «Окна на заказ», «Фирма «Реал», «Двери из дуба», «Клуб «Тото», «Ассоциация любителей кошек» и «Общество братьев по разуму». Агентство «Шерлок» оказалось под самой крышей, и, судя по тому, какой обшарпанной выглядела дверь, дела у Федоры шли не лучшим образом.
Я постучала и, услышав веселое: «Входите!» – рванула дверь.
Перед моим взором возникло крохотное помещение с кукольным столиком и двумя малюсенькими стульями. Федора, сидевшая боком к огромному окну, подняла голову и радостно произнесла:
– О, ты надумала рожать щенков!
Вообще я не слишком общительный человек и при внешней приветливости и говорливости с трудом завожу новых друзей. То есть у меня нет никаких проблем с общением и я преспокойно начинаю разговор с незнакомым человеком, но сразу почувствовать его своим приятелем не могу. Должно пройти довольно длительное время, прежде чем я стану ощущать себя в присутствии кого-либо комфортно и прекращу без конца по-идиотски улыбаться. Но иногда случаются исключения, и симпатия вспыхивает стихийно, настигает, как первая любовь. Так и случилось с Федорой.
– И как, по-твоему, я могу родить щенков? – хмыкнула я. – В лучшем случае получится девочка, а в худшем – мальчик, только твой Лорд тут не помощник!
Федора расхохоталась и, вытащив из шкафа пачку чая, поинтересовалась:
– Любишь цейлонский? Извини, я не пью растворимый кофе, по мне – так жуткая дрянь. Я хотела поставить машинку для варки эспрессо, но, сама видишь, размеры кабинета таковы, что либо тут буду сидеть я, либо стоять кофеварка…
– Да уж, помещение маловато… Что же ты такое сняла?
– Так арендная плата соответствующая. «Шерлок» – новое агентство, пока широкой публике неизвестное, вот раскручусь сейчас и перейду на Тверскую, возле «Мариотт-отеля» есть очень симпатичный домик, правда, только трехэтажный, но пока мне хватит.
Я хмыкнула, но Федора казалась совершенно спокойной.
– А где сидят твои сотрудники?
Федора опять рассмеялась:
– У меня их нет.
– Как?
– Просто, пока работаю одна.
– Но у тебя на карточке написано, что ты являешься директором агентства!
– Правильно, «Шерлок» принадлежит мне, но ведь на визитке не указано, сколько в нем штатных единиц. Честно говоря, я не рассказываю об этом никому, но тебе признаюсь – пока тружусь одна, но скоро все изменится.
Я только хлопала глазами. Федора налила чай и, пододвинув ко мне чашку, сообщила:
– Я очень талантлива, умна и находчива. Вот сейчас веду сразу два дела и должна получить через пару деньков крупную сумму. То-то Плюшик обозлится!
– Кто это, Плюшик?
– А супружник мой. Между прочим, владелец агентства «Поиск». Вот уж у кого и здание есть, и сотрудников бешеное количество… Я к нему в свое время пришла наниматься, но видишь, что вышло… Замужем за предполагаемым хозяином оказалась. И ведь какой гад, только в загс сходили, мигом меня из конторы выпер. «Сиди, дорогая, дома, пеки блинчики». Видала идиота? Да у меня тесто никогда не поднимается, каша пригорает, молоко убегает… Ну, я и стала настаивать на работе. Не поверишь, как муженек поступил.
– Как?
– Велел охране не пускать меня в «Поиск»! А я знаешь что сделала?
– Что?
– Продала серьги бриллиантовые, все равно их носить нельзя, с ушами оторвут, и открыла «Шерлок»! Правда, заказов сначала не было, зато сейчас целых два! Да у Плюшика родимчик откроется, когда я возле «Мариотт-отеля» свою контору открою! Я ему нос утру! А у тебя что случилось? Если за мужем проследить, то извини, это неинтересно, я беру только заковыристые дела!
Я допила чай и сказала:
– Мне нужен твой совет, сколько я должна за консультацию?
Федора хихикнула:
– Советы я раздаю бесплатно, вот если нанимать меня решишь, тогда другое дело. Ну, в чем проблема?
Я глубоко вздохнула и, старательно воссоздавая детали, рассказала все.
– Да, – пробормотала Федора, – интересное кино. В общем, действовала ты правильно, я бы, наверное, тоже пошла тем же путем, но только есть одна деталь…
– Какая?
– Найти любовника этой Репниной трудно будет, сама говорила, что их немереное количество… А что, если взглянуть на ситуацию с другой стороны?
– Не понимаю…
– Господи, – выскочила из-за стола Федора, – ну это же очевидно! Ты решила, что неизвестный убийца, любовник Репниной, задумал избежать ответственности, подставив Костина. Но для этого он должен был знать Володю, понимаешь? Каким-то образом заполучить его кровь, разлить ее в квартире, испачкать полотенце…
