Татьяна Луганцева - Силиконовое сердце
— Особенно если половина из них числится в розыске, — согласился и он.
Ева содрогнулась.
— Все-таки, Дима, как только ты появился в моей жизни, я встала на криминальную дорожку. Хочу угостить следователя кофе, а у самой в комнате сидит человек, которого накануне собственноручно стукнула ножом и потом помогала зашивать в морге. А кухонный ящик набит украшениями, неизвестно с кого снятыми…
Ева не успела закончить свой бурный монолог, как в дверь позвонили.
— Что же это такое? — вздрогнула она.
— По-моему, начинается то же самое, что и в Болгарии. Нам не дадут остаться наедине. Весь мир, так сказать, против нас.
Ева открыла дверь и схватилась рукой за сердце, стараясь не упасть. На нее, как всегда исподлобья, смотрел взлохмаченный и неряшливо одетый Иван Костов.
— Вы?! Не может быть!! Что вы-то тут делаете?!
— Ого! А как же хваленое русское гостеприимство? — спросил болгарский полицейский, прищурив глаз.
— Простите, — смутилась Ева, — проходите, пожалуйста… Дима!! К нам гости! Не поверишь, это наш старый знакомый Иван Костов из Болгарии! — закричала она не своим голосом.
— Оглушила совсем… — поежился Иван.
— Слышу! — вышел из кухни Дмитрий, прихрамывая и протягивая руку для приветствия Костову. — Давайте сразу пройдем в комнату… как говорится, от греха подальше, — подмигнул он Еве.
— И вы здесь? — то ли удивился, то ли огорчился полицейский.
— Что же это такое, Ева? Сегодня я явно не пользуюсь спросом у населения, все мужчины, увидевшие меня у тебя дома, как-то очень уж расстраиваются.
— Да нет, я просто… — почесал затылок Иван Костов. — Вы же родственники, вы можете жить вместе.
Ева и Дима не стали разубеждать его в обратном, так как из их длинных и путаных объяснений тот вряд ли что-нибудь понял, но зато посчитал бы их обманщиками, а то еще и преступниками. Полицейский развалился в кресле. И без того короткие брюки задрались еще больше, являя миру разные носки и по узору, и по цвету.
— Ой, жениться вам надо, Иван, — вздохнула Ева.
— Так вот… приглядываю себе жену, — ответил он и кинул быстрый взгляд на нее.
Впрочем, от Димы не ускользнул этот момент, и он пожалел, что сразу не признался, что он не брат Еве.
— Как вы оказались в Москве? — спросила хозяйка дома, присаживаясь напротив. — Уж не по нашу ли душу вернулись следом?
— Не совсем по вашу… Я приехал на дорасследование… Оказывается, смерть вашего знакомого Глеба была не совсем несчастным случаем.
Знак вопроса появился в глазах собеседников.
— Несколько месяцев назад в Москве аналогичным образом погибла девушка из Болгарии. Ее тело было доставлено на родину, то же заключение экспертов, та же нелепая смерть от того, что она якобы подавилась. Расследование прекратили, так как решили, что это несчастный случай. Теперь дело вашего Глеба тоже попало в нашу центральную лабораторию, и была установлена та же причина смерти.
— Его уже захоронили, мы знаем, — сказала Ева.
— Вот! А сравнив результаты обследования с данными смерти болгарской девушки, эксперт озадачился их полной идентичностью. Глеб связан с Кристиной, и эта болгарская девушка тоже связана с ней — это установленный факт. Вот мы и подумали…
— Как, Кристина была связана с болгарской девушкой? — спросил Дима.
— Они обе лечились в Москве в одном медицинском центре от ВИЧ-инфекции, и эта девушка собиралась поступать в медицинский институт, их видели вместе. Впрочем, Кристина это и не отрицает, я уже говорил с ней.
— У Кристины СПИД? — изумилась Ева. — Какое несчастье!
— А вы не знали? Я думал, что вы в курсе этого, ведь вы навещали пострадавших женщин в нашей больнице?
— Женщин?
— Кристину и Татьяну.
— Не хотите ли вы сказать, что и… — замерла на полуслове Ева.
— Не знаю, как в ваших больницах, а у нас все поступившие пациенты обязательно проходят контроль на венерические инфекции и СПИД. У обеих пострадавших был обнаружен вирус иммунодефицита.
Ева не ожидала такого поворота событий.
— Боже мой! А они об этом знают?
— Почему вы спрашиваете? Конечно, знают.
— Почему Таня мне ничего не сказала?! Она же была моей… она и есть моя подруга!
— Ну, уж этого я не знаю… Я приехал сюда по собственной инициативе, чтобы с российскими коллегами выяснить некоторые подробности этих случаев, провести дополнительные анализы.
— А ведь в Болгарии были и Татьяна, и Кристина… — задумался Дмитрий.
— Заодно мне нужно с ними встретиться тоже еще раз, — сообщил полицейский и, несколько смутившись, добавил: — Ева Дмитриевна…
— Просто Ева.
— Ева, не совершите со мной экскурсию по Москве? Я здесь очень давно не был и вижу, что многое изменилось.
— С удовольствием. Где вы остановились?
— В гостинице с неподходящим для моего занятия названием «Арктика». Я оставлю вам телефон?
— Да, конечно. Скажите, Иван, а как там… Лев Леонидович и Юрий? — замялась Ева.
— Оба прошли психиатрическую экспертизу, и оба признаны вменяемыми, как ни странно, профессор тоже…
— Как он? Вы же понимаете, почему я беспокоюсь о нем? Это его помешательство на зловредных микроорганизмах… — сказала Ева.
— Ничего. Выражается он, конечно, путано, весь погружен в какие-то свои мысли, но, как выразился в последний раз, когда я его видел, научился дружить с микробами.
— Что?
— Дословно: «Оказывается, рядом с патогенной средой тоже можно существовать, если у тебя правильно работают клетки иммунитета», — напряг память Иван.
— Понятно… значит, все не так уж и плохо, — протянула Ева, — а Юрий?
— Тот все время твердит, что ни в чем не виноват, и требует предоставления ему адвоката.
— А что он говорит по поводу выдвинутого против него обвинения его племянницы?
— В попытке изнасилования? — уточнил полицейский, почесав затылок.
— Да.
— Что это полный бред, что он никогда не рассматривал Кристину как объект вожделения.
— Откуда тогда его ранение? — спросила Ева.
— Юрий Бунеев объяснил полученную травму тем, что в него действительно выстрелила Кристина, только по другой причине. Он подозревает, что девочка употребляет наркотики, и не один раз пытался поговорить с ней об этом. Юрий сам видел порошок у племянницы. Кристина же, как только дядя заводил разговор о наркотиках, менялась на глазах и зверела. В один из таких приступов необъяснимой агрессии и бешенства племянница и выстрелила в него, а затем уехала с Глебом, прихватив его кредитную карточку.
— Можно поинтересоваться? — осторожно спросила Ева. — А почему вы безоговорочно верите Кристине? Какие существуют основания не верить ни единому слову Юрия?
— Откуда у вас недоверие к Кристине, можно задать встречный вопрос? — взволнованно ответил Иван. — Вы же знаете, что мы нашли неоспоримые улики.
— Их могли ему подбросить, — вступился Дима.
— Согласен. Но мы не нашли подтверждения его слов. Когда Кристина находилась в больнице, ее тщательно обследовали. Так вот, никаких следов наркотиков в ее крови обнаружено не было. Она не наркоманка, Юрий ее нагло оболгал. Кроме того, я верю только фактам. Вот и приехал выяснить еще кое-чего, а заодно встретиться с Кристиной. Ладно, рад был вас увидеть, я пойду… меня внизу ждет такси.
Иван Костов простился с молодыми людьми и ушел, оставив свои координаты. Ева облегченно вздохнула.
— Что они все нагрянули в один день? Как специально…
— А ты ни о чем не догадываешься? — хмыкнул Дмитрий.
— О чем?
— Не притворяйся, ты не могла не почувствовать, что и Степан Олегович, и наш болгарский друг положили на тебя глаз.
— Не говори ерунду! У тебя паранойя на мой счет!
— Ты себя сильно недооцениваешь.
— Это ты меня переоцениваешь! Я боюсь, как бы они не стали нас подозревать, раз уж поставили мой домашний адрес на заметку!
— Эх, Ева, тебе выбирать, где будешь жить — в заснеженной России или солнечной Болгарии!
Глава 17
Леонид Иванович Старостин считал себя удачливым человеком во всех отношениях. Он всегда жил так, как хотел, и никто его в этом не попрекал. Известный путешественник, археолог и исследователь считал сам себя искателем приключений и неистребимым романтиком. Наверное, не осталось ни одной точки на земле, где бы он не побывал. Леонида Ивановича привлекало все неизведанное, загадочное, таинственное, а зачастую и опасное. Наверное, в свое время Леонид Иванович удачно выбрал себе спутницу жизни. Надежда Петровна никогда не шумела, не возмущалась и ничего не требовала от своего мужа, понимая, что он особенный человек и не подходит ни под какие рамки и стандарты. Леонид Иванович мог месяцами не появляться дома, пропадая в экспедиции с друзьями на Северном полюсе или живя в каком-нибудь племени в Африке. То, что семья оставалась без денег, Надежду Петровну нисколько не смущало. Она всю жизнь работала учителем музыки и обеспечивала себя и Диму сама. Зато иногда Леонид Иванович привозил огромные суммы денег и все отдавал жене, и тогда семья была обеспечена на несколько лет вперед. Но Надежда Петровна продолжала работать, так как во всем любила стабильность. Леонид часто отправлялся на поиски кладов, сокровищ, ценных вещей, и бывало, что находил. Тогда страна, благодаря исследователя, выплачивала ему процент от стоимости находки, и часто это были очень большие деньги. В конечном итоге деньги и слава Леонида Ивановича обеспечили безбедное существование его семьи.
