Наталья Александрова - Перстень Калиостро
– Спасибо, я постою, – упрямо ответила она.
– Тогда поговорим стоя. Кто вы такая? Как вы оказались замешаны в эту историю?
Надежда нервно взглянула на часы.
– Вы куда-то опаздываете? – участливо осведомился Гусев.
– Ничего, меня подождут, – вежливо ответила Надежда.
– Я ценю в людях чувство юмора, – ответил Гусев с беспокойной улыбкой, – но если вы рассчитываете на чью-то помощь, смею вас уверить, зря. Даже если бы ваши друзья узнали чудом, где мы с вами находимся, – попасть сюда они никак не смогут. Это здание – шедевр автоматики: любого незваного гостя встречают здесь десятки смертоносных сюрпризов… Итак, как вы узнали о нас столько интимных, так сказать, сведений?
Надежда с нежностью посмотрела на кактус у себя в руках.
– Прелестное создание! Скажите, это тот же самый, что цвел тогда на Офицерском пять лет назад или его родственник?
– Ах, вот оно что! – воскликнул Гусев. – Как к вам попала фотография?
– Случайно, – коротко ответила Надежда. – И кактус помог мне выйти на вас. Через общество кактусоводов. Прежде, чем женщину из окна выбрасывать, нужно было кактус убрать, чтобы вас не опознали.
– Нельзя, – серьезно возразил Гусев, – пилоцереус цветет только при свете, даже на минуту нельзя убирать с окна при цветении. Это теперь у меня оборудование, а тогда ничего не было, большая удача, что он вообще расцвел.
– Сволочь! – простонал Саша. – Какая же ты сволочь! О кактусах он заботится…
– Спокойно, спокойно. – Надежда прервала его и опять обратилась к Гусеву: – Меня интересуют два вопроса: во-первых, почему вас не тронули после фиктивной гибели Ларисы те самые кавказские друзья, о которых вы тут упомянули, и, во-вторых, почему вы не последовали за женой в Испанию?
– Ну надо же, как вы хорошо информированы! – Гусев посмотрел на Надежду с живейшим интересом. – Что ж, вся информация умрет вместе с вами… Так и быть, я расскажу вам перед смертью несколько забавных историй.
– Деньги любят все, – начал он издалека. – А человеку, имеющему хобби, деньги просто необходимы. Плюс красивая жена, которая тоже требует расходов. На зарплату в нашей стране давно уже никто не живет, ни бедные, ни богатые…
– Короче, – презрительно вклинилась Лариса.
– Спешить нам некуда, ну да ладно, – согласился Гусев. – С кавказскими друзьями у нас были дела, прибыль от которых получили только мы, а они не только ничего не получили, но еще и потеряли жизни.
Надежда вспомнила газетную заметку про взрыв на складе.
– Пожар на Обводном канале, – неуверенно произнесла она.
– Что за женщина! – восхитился Гусев. – Вас просто необходимо остановить. Тут, видите ли, смешались вместе два дела. Во-первых, к Ларисе очень кстати обратились с предложением поработать двойником. Обратились, замечу, они к нам сами, то агентство…
– «Барс», – невозмутимо произнесла Надежда.
– Ой, – по-детски воскликнул Гусев, – вы меня изумляете… Так вот, агентство «Барс» по просьбе Долорес Санчес нашло Ларису. И она очень неплохо провела время на уединенной вилле у теплого моря, в то время как влюбленные ворковали здесь. И дальше, когда Ларисе понадобилось исчезнуть, мы вспомнили про Долорес. Почему бы на этот раз ей не поработать двойником? – решили мы.
Саша низко опустил голову. Вся его поза выражала немую скорбь. Но меня это не тронуло. Он уже потерял свою Долорес пять лет назад, а если я потеряю сына, то жить мне станет не для чего.
– Когда наивный кавказский абрек, – продолжал Гусев, – своими глазами увидел на асфальте мертвое тело известной актрисы, – тут последовал легкий кивок в сторону Ларисы, – он, разумеется, захотел взяться за ее мужа… Но тут, на беду, муж, безобидный кактусовод, попал в больницу с инфарктом миокарда… Абрек, конечно, установил наблюдение за больницей и несколько дней спустя узнал, что кактусовод скончался. Трогательная и печальная история! Не смог человек пережить потерю любимой жены! Что называется – они жили долго и счастливо и умерли в один день. Так и доложили Тенгизу… Абреку даже показали мой труп в морге и медицинское заключение… Сами понимаете, в больницах люди мало получают… А ждать похорон он не стал, опасно ему было тут находиться. И все вышло хорошо, Лариса под видом Долорес уехала в Испанию, но вот он, – Гусев указал на Сашу, – с ним были проблемы. Лариса прислала ему письмо электронной почтой, что у нее дела, и вообще, ей надоело все русское. Казалось бы, все логично, каприз богатой молодой женщины кончился. Но скромного писателя обуяла гордыня, и вместо того, чтобы напиться, а потом махнуть рукой на испанку и утешиться с первой попавшейся русской девицей, он начинает забрасывать Ларису письмами, обрывает телефон и, не получив ответа, собирается ехать в Испанию. Ну не понимают люди намеков!
– Если бы даже она и разлюбила меня, она никогда бы не уехала как воровка, тайком. Она бы все мне объяснила, – сказал Александр, поднимая голову. – Кроме того, – он усмехнулся, – она же оставила у меня важнейшие документы. Вы про это не могли знать, а я сразу понял, что дело нечисто.
– М-да, с документами вышла накладка. Но все равно, пришлось нейтрализовать скромного писателя, которого обуяла мания величия. Вы уж простите, но никак нельзя было выпустить его в Испанию.
Обычная авария, ничто не вызывает подозрений. Итак, вы удовлетворены? – обратился он к Надежде.
– А что насчет моего второго вопроса? Почему вы не уехали вслед за женой?
– Нет, женщины – удивительные создания! – Гусев смотрел на Надежду почти с восхищением. – Вам осталось жить, может быть, считанные минуты, а вы все еще пытаетесь удовлетворить свое любопытство. Неужели вам не очевиден ответ на этот вопрос? Ведь вы видели мое детище, мое сокровище, мою коллекцию… Неужели я мог все бросить, оставить без присмотра и заботы? А вывезти такую коллекцию представлялось затруднительным…
– Достал ты меня своими кактусами! – буркнула Лариса.
– О дорогая, ты ревнуешь меня! – Гусев повернулся к жене. – Это очень даже лестно мужчине моего возраста.
– Прекрати паясничать! – взорвалась она. – Не для того я пять лет сидела в Биаррице и изображала из себя чокнутую. Ах, у нее провалы в памяти! Ах, у нее даже голос изменился! Все, хватит! Бумаги у меня, теперь я заживу нормальной жизнью, и твои советы слушать больше не намерена! Так что хватит болтать, кончай с ними, у меня скоро самолет!
В глазах Гусева блеснуло что-то, даже отдаленно не напоминающее любовь и нежность к супруге. Он повернулся к Надежде:
– Кто еще осведомлен о наших делах?
– Очень много народу, – злорадно ответила она. – Это вам только кажется что вы такой умный и предусмотрительный. На самом деле, за каждым вашим шагом давно наблюдают, вы все время под колпаком…
Я поняла, что Надежда блефует, как и тогда, в квартире, когда она говорила про Павлину Ивановну. Я-то точно знала, что старухи вообще не было дома. Несомненно, Надежде надо потянуть время – но зачем? На что она рассчитывает? Лешки здесь нет, и где он, я уже никогда не узнаю…
– Только не говорите мне о милиции, – говорил Гусев, – я в нее никогда не поверю…
– А вы не допускаете, что кроме вас и кавказцев может существовать еще третья сила?
– И что это за третья сила? – насторожился Гусев.
– Да брось ты с ней разговаривать! – закричала Лариса. – Чушь все это!
Она включила рубильник на стене, и в углу лаборатории раздвинулись металлические пласты пола. Под полом разверзлась черная пустота, откуда пахнуло влагой, металлом и смертью. В глубине заурчало какое-то устройство… Измельчитель? По спине у меня пробежала ледяная волна ужаса…
Невзрачная бежевая «пятерка» остановилась на углу Наличной улицы и Шкиперского протока. К машине тут же подбежал подросток с ведром воды и тряпкой.
– Машину помыть?
Водитель, невысокий худощавый человек с невыразительным восточным лицом, отрицательно покачал головой. Подросток вплотную приблизился к опущенному стеклу, незаметным движением передал водителю конверт и тут же отошел в сторону. Водитель поднял тонированное стекло и вскрыл конверт, откуда вынул строительные чертежи и планы. Быстро их просмотрев, он сделал еще один звонок по сотовому телефону и снова углубился в чертежи.
Через десять минут рядом с «Жигулями» остановилась темно-синяя «тойота». Из нее выскочил человек в форме майора внутренних войск. Водитель «пятерки» открыл заднюю дверцу, майор бросил на заднее сиденье мешок из плотной прорезиненной ткани и уехал, не сказав ни слова. «Пятерка» проехала вокруг поросшего ряской водоема в сторону залива и остановилась в укромном месте под прикрытием густого ивняка.
Водитель достал из прорезиненного мешка компактный спецназовский акваланг и гидрокостюм, переоделся в него, сложил в непромокаемую сумку необходимое оборудование и нырнул в тинистый проток.
