Галина Куликова - Фамильное проклятье
На следующий день предстояло рано встать. Не просто рано, а очень рано – на рассвете. Вряд ли сегодня ночью убийца выйдет на охоту. Ему ведь надо подготовиться. Все разузнать о мальчике и его семье. Ознакомиться с замком на двери и так далее. Что там ему требуется еще для того, чтобы организовать очередной «несчастный случай»?
Без всякого аппетита поковыряв салат, Стас отправился в спальню и, погасив свет, минут пять пролежал без сна. Потом отключился, не успев додумать хорошей, светлой мысли об Анастасии.
Прошло примерно полчаса, и в замочной скважине что-то тихонько звякнуло. Но звук был настолько тихий, что казалось, человек, стоявший на лестничной площадке, имеет дело не с металлом, а с чем-то гораздо более мягким. Через некоторое время язычок замка тихонько щелкнул, и дверь приоткрылась на ширину цепочки. Затем в образовавшуюся щель просунулся кончик металлического стержня с крючком на конце. Стержень продвигался все дальше, наконец тихонько звякнул о паз, в который вставлялась цепочка. Прошло несколько минут, и цепочка, поддетая крючком, вышла из паза. Все эти шорохи и позвякивания разбудили Стаса. Затем дверь бесшумно распахнулась, и на пороге в блеклом свете, падавшем из окна кухни в коридор, выросла мужская фигура. Неизвестный постоял немного, прислушиваясь. Потом так же бесшумно закрыл за собой дверь. В руках у него была небольшая сумка. В ней лежали отмычки и завернутая в материю обувь, которую визитер снял перед дверью; теперь он был в новых, с запахом резины, теннисных туфлях. Осторожно ступая, незнакомец двинулся к двери в ближайшую комнату. Приоткрыл ее и долго стоял, вглядываясь в темноту. Наконец понял, что в комнате никого нет. Он направился в следующую комнату и здесь увидел Стаса. Тот лежал на спине и тихонько похрапывал. В балконную дверь вливался свет фонарей, так что визитер прекрасно видел лежавшего на постели человека. Электронные часы со слабой подсветкой стояли в изголовье кровати. На полке справа горел глазок видеомагнитофона. Мужчина в теннисных туфлях достал из кармана леску, намотал оба конца на руки в мягких перчатках и, упершись одним коленом в кровать, молниеносным движением накинул леску на шею Стаса, приподняв его голову. В следующее мгновение кто-то схватил убийцу сзади за горло. Тот инстинктивно вскинул руки, чтобы освободиться. В комнате вспыхнул свет. Стас сидел в кровати, вращая глазами. Волосы его были всклокочены, на шее отчетливо выделялась тонкая белая полоса от лески. Пучков крепко держал незнакомца за горло. Таганов же навел на него короткоствольный пистолет и щурился, как будто прицеливался и собирался стрелять.
– Кажется, я заснул, – пробормотал Стас, спуская ноги с кровати. – Господи, он ведь меня чуть не прикончил! Я с самого начала знал, что он сволочь.
Он поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Захару Горянскому. Тот оскалился и рванулся изо всех сил. Шагнувший вперед Таганов ткнул дулом ему в печенку.
– Стой, гнида, а то прострелю что-нибудь! Стой, сказал!
– Смотри-ка, а где же рыжая борода? А массивные очки? – с преувеличенным удивлением спросил Стас, хватая телефон и набирая номер.
Анастасия, сидевшая внизу, в машине охранников, через две минуты уже входила в квартиру.
– Захар? – испугалась она. – Это вы его поймали? Не может быть…
– Это ошибка, – тут же заявил Горянский, который при виде Анастасии начисто стер с лица злобное выражение и изобразил оскорбленное достоинство. – Настя, выслушай меня.
– Здесь все записано, яхонтовый ты мой, – ухмыльнулся Таганов, показывая на странного вида устройство, стоявшее на полке; его зеленый глазок Горянский принял за глазок видеомагнитофона. – У нас фирма богатая, обзаводимся постепенно всякими фенечками. Не то что ты. Отмычка, леска да крючок – вот и вся твоя экипировка, киллер хренов. Мы, как дураки, спрятались, Стас делал вид, что знать о нашем присутствии не знает – думали, может, у тебя есть какое-нибудь хитрое прослушивающее устройство. Сидели мышками. И, выходит, зря. Лучше бы чаю попили всей компанией.
– У него даже не хватило воображения изобрести еще один несчастный случай, – сказал Стас, с ненавистью глядя на Захара, которого Пучков с Тагановым принялись привязывать к венскому стулу. – Мог бы связать меня сонного, а потом засунуть в глотку фаршированную оливку. У меня в холодильнике всегда есть баночка. Я бы задохнулся, а ты бы потом веревки развязал – и все, дело в шляпе. Умер при неосторожном употреблении пищи в лежачем положении. Газетку бы сунул мне в руки. Будто бы я читал на сон грядущий новости и жрал оливки. Что же ты, а? Фантазия совсем иссякла?
Горянский уставился на аппарат, который зафиксировал его появление в комнате и все, что происходило в дальнейшем. Чтобы он особо не напрягался, Таганов решил развеять все его сомнения. Вытащив из прибора крохотную кассету, он вставил ее в специальный блок и понес к видеомагнитофону. Через несколько минут на экране появилась дверь комнаты. Кадры были светлые, словно снимали днем. Вот дверь открылась, и криминальный сюжет пошел своим чередом. Когда Захар набросил на шею спящего леску, Настя вскрикнула и, кинувшись к Стасу, прижалась к нему всем телом, словно хотела защитить.
– Зачем он это сделал? – прошептала она.
– Сейчас разберемся.
Таганов выключил магнитофон и, с усмешкой покрутив перед носом у Горянского кассетой, спрятал ее в нагрудный карман.
– Нет, но я-то какой молодец! – похвалился Пучков, прохаживаясь гоголем по комнате. – Это я нарисовал верный морально-психологический портрет убийцы и спрогнозировал его сегодняшнее покушение на Стаса. А нас с тобой, Саня, может, и Веронику Матвеевну в придачу наш герой, наверное, поджег бы прямо в офисе. А то слишком много возни, если мочить всех по очереди.
Анастасия в изумлении раскрыла рот.
– У парня полетели тормоза, – пояснил Стас, поглаживая ее по плечу. – Когда ты ему сегодня рассказала про мальчика-инвалида, он решил: прежде чем расправляться с мальчиком, надо угробить всех нас, потому что в противном случае мы найдем еще какого-нибудь свидетеля. Милиция ведь его не разыскивала в связи с серией так называемых несчастных случаев. По-настоящему его разыскивали только мы. Только мы представляли для него настоящую угрозу. Мы и Руслан Фадеев. Сначала-то он нацелился на одного Руслана, но, когда дело не выгорело, пошел, что называется, вразнос.
– Совершить столько бессмысленных убийств, сколько совершил Горянский, мог только человек, обезумевший от страха, – заметил Пучков. – Первое убийство совершено, но опасность не миновала, страх не ушел. И начинается безумие: за первым трупом следует второй, третий…
– Захар, – пробормотала Анастасия, – неужели ты убивал?
Стас не выдержал и рассмеялся. Захар драматически вздохнул и покачал головой:
– Не слушай их, дорогая моя. Эти трое просто параноики, которые не смогли найти настоящего преступника и накинулись на меня.
– Но ты хотел убить Стаса!
– Ничего подобного, – живо возразил Захар. – Я просто хотел связать его, вот как меня сейчас связали, и поговорить. Я все это сделал из-за тебя, Настенька! Я ревновал. Хотел заставить его отказаться от тебя! Но я бы не сделал ничего такого.
– Да что ты говоришь! – поцокал языком Стас. – Святая невинность! Ты меня ни с кем не перепутал? Попугать ты хотел Пашу Локтева. Но потом что-то на тебя нашло, затмение какое-то, да, Захар? И ты вместо беседы по душам устроил маленькое аккуратное убийство. Самое первое и потому самое трудное. Ты думал, что сможешь потом все забыть, но ничего не получилось. Это первое убийство перевернуло твои мозги и изменило тебя навсегда. Ты сделался социально опасным типом, что и доказал не так давно в полной мере.
Захар смотрел на Стаса, как смотрит хороший учитель на тупого ученика – с жалостью во взоре.
– Настенька, ты ему веришь? – спросил он, глядя на Анастасию.
– Да, – жестко ответила та. – Ему я верю. А тебе нет.
– Сучка ты, – внезапно произнес Захар безо всякого выражения. – Жаль, что мне не удалось тогда тебя прикончить.
Анастасия даже не вздрогнула. Она молча смотрела на Захара. Таганов с Пучковым замерли, словно зрители в цирке, заслышавшие барабанную дробь. Стас демонстрировал кривую ухмылку.
– И Локтева вашего драгоценного я не убивал, – сообщил Захар как бы между прочим. – С помощью Чекмарева я засунул его в машину, хотел дождаться, когда он очухается, и напугать. Чтобы отстал от тебя, Настенька. Я ведь любил тебя, да-да. И все это делал из-за тебя. Локтев же был наркоман, да еще «голубой» к тому же. Если бы я открыл тебе на него глаза, ты бы мне не поверила. Подумала бы, что это я так некрасиво ревную. – Он обернулся к Пучкову с Тагановым и пояснил: – У Локтева была ангельская внешность, никто не смог бы догадаться, насколько он порочен. Он мастерски дурил головы своим родным и даже близким друзьям.
