Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Вы через «Пилигрим» в Испанию ездили. Я хозяйка этого туристического агентства.

— Я вас узнал, — медленно проговорил Алексей Иванович.

— Вы поездкой не довольны? — спросила я, уловив в его голосе напряженность. — Вас плохо встретили? Программа была плохая? — я спрашивала и не верила, что такое возможно. Никогда прежде не поступало никаких жалоб на наших испанских коллег. Всегда принимали, встречали, экскурсии организовывали — и все на высшем уровне. — Или случилось что-то?

— Случилось, — выдавил из себя Алексей Иванович. — Литовченко домой не вернулся. В последний день, в первой половине у нас не было экскурсий. Потому его и не сразу хватились. После обеда мы должны были уезжать, но он не вышел к автобусу. На рецепции нам сказали, что он съехал еще вчера.

— А Настя Ольшанская?

— С этой девицей он и удрал. Хоть бы сказал кому: так и так… Жена Антона рвет и мечет, грозиться голову ему оторвать, когда появится. Ну кто так делает? Мы переволновались. И отпуск он брал на неделю. Работать, кто будет?

— Понятно. А на трубку ему звонили?

— Не отвечает гад, — в сердцах пробурчал Алексей Иванович.

— Скажите, если он остался в Испании с Ольшанской, то значит, у них возникли отношения? — отвернувшись к окну, спросила я шепотом.

— Отношения, — хмыкнул Алексей Иванович. — Какие отношения? Он женатый человек! У него жена, ребенок. Петр Николаевич сказал, чтобы я, когда Андрей явится, вернул ему трудовую книжку. Нам такие директора фирменных магазинов не нужны!

— Спасибо, Алексей Иванович.

— За что «спасибо»?

— Что информацию дали. Я звоню по просьбе друга Насти. Они тоже волнуются. Но если Настя вдвоем с Антоном, то самого худшего не случилось, — сказала я, скосив глаза на Андрея.

— Для кого как, — ответил Алексей Иванович и положил трубку.

Я повернулась к Жарову.

— Андрей, вы хотели знать, что Настя жива и здорова. Она жива и здорова. Только этим могу вас утешить. В остальном… Она решила еще на некоторое время остаться в Испании. Не одна, — вздохнула я. — С ней молодой мужчина. Мне очень жаль.

— А почему она на мои звонки не отвечает? — спросил Андрей. Казалось, что присутствие соперника рядом с его дамой сердца совершенно его не расстроило.

— Откуда я знаю. Может, связь такая. Может, они намеренно отключили телефоны, чтобы им не мешали, не призывали одуматься и вернуться в лоно семьи. Кстати, этот мужчина женат и имеет ребенка, — сообщила я.

— Не верю, — упрямо крутанул головой Андрей.

— Что Настя могла закрутить роман с женатым мужчиной?

— Нет, что с ней все в порядке. У меня плохое предчувствие.

— Андрей, я понимаю, вы переживаете измену любимой девушки. Она предпочла другого, оскорбив ваши чувства. Но это жизнь! Встретите другую девушку. Я верю, у вас все будет хорошо.

— Ничего хорошего не будет. Мне сон плохой снился.

— Впервые вижу молодого человека, который верит в плохие сны, — вмешалась в разговор Алина и, понизив голос до шепота, сказала: — Вы обратите внимание на нашу секретаршу. Не девушка, а конфетка. Красавица, закончила университет, английским владеет в совершенстве. Присмотритесь.

Жаров посмотрел на Алину как на ненормальную. Все читалось на его лице: у него горе, трагедия, мир под ногами рухнул, а она сватает ему другую. Никто кроме Насти ему не нужен.

— Не верите мне, позвоните Маргарите. У нее тоже душа не на месте.

— Душа, — протянула я, — понятие абстрактное. Случилось бы что-то, нам бы уже позвонили. Плохие новости распространяются быстрее хороших. К сожалению, Андрей, больше ничем вам помочь не могу. Вы не волнуйтесь, появится ваша Настя.

— Хотелось бы. Я пойду. Вот вам все мои телефоны, — он выложил на стол визитку. — Если что-то узнаете о Насте или об этом парне сообщите мне, пожалуйста.

Он поднялся с дивана и пошел к выходу. Когда за ним закрылась дверь. Алина сказала:

— Похоже, мы так и не смогли его утешить.

— Алина, он просто не может смериться с тем, что девушка предпочла ему другого. Что собственно мы знаем о Насте? Ничего. Я, конечно, могу найти гида-переводчика, который работал с этой группой, но вряд ли он прояснит ситуацию. Ему платят за проведение экскурсий, а не за то, чтобы он нянькой ходил за всеми.

— Но попробовать-то можно? — пожала плечами Алина.

Я вздохнула и потянулась за телефонной трубкой, потом набрала номер мадридского офиса туристического агентства, принимающего наших туристов на отдых, и сразу попала на Антонио, помощника директора, с которым я встречалась неоднократно, и который в совершенстве знает русский язык.

— Привет, Марина. Как дела? — быстро заговорил испанец.

— Антонио, хорошо, что именно ты взял трубку. Это ведь ты возил группу из шестнадцати человек в Андалусию?

— Не совсем. Мы большая престижная фирма. У нас филиалы по всей стране. Есть филиал и в Севилье. Твоих туристов обслуживал Альберто Гонзалез. Хороший парень, прекрасно говорит на русском языке. А что, какие-то проблемы? Кто-то не доволен обслуживанием? — насторожился Антонио.

— Нет, Антонио. Никаких жалоб на твоих коллег не поступало. Но у нас проблема.

— Ты знала, кому позвонить. Для тебя все, что угодно. Я легко решу все твои проблемы, — хвастливо пообещал Антонио. — Приезжай!

Я не смогла скрыть улыбку.

— Пока воздержусь от поездки, а тебя попрошу позвонить Альберто. Двое наших туристов не вернулись на родину. Это Анастасия Ольшанская и Антон Литовченко. Они выехали из гостиницы в день отъезда группы. Если можно, пусть твой коллега узнает, не переехали ли они в другую гостиницу, и не попадали ли в полицейские сводки.

— Второе я узнаю наверняка. А что касается гостиниц… В одной Севильи, знаешь, сколько их?

— Ладно, пробей хотя бы полицию, — разрешила я, — и перезвони.

Антонио позвонил на следующий день.

— Не повезло твоему туристу, — доложил он.

От его слов у меня по коже пробежал мороз.

— Что значит «не повезло»? Он жив?

— Жив-то жив… — замялся Антонио, — но будет ли здоров, врачи не гарантируют. У него черепно-мозговая травма. Лежит в городской больнице Гранады.

— Господи, кто ж его так? А о девушке ничего не разузнал?

— Нет, девушка в больницу не поступала. Хорошо, что вы хватились туриста. Иностранец не может неизвестно сколько лежать в муниципальной больнице. Надо сообщить его родственникам. Пусть переводят или в платное отделение, или забирают домой. Но сейчас его нельзя транспортировать.

— Следовательно, надо заплатить, — угадала я.

— Да. Страховка у вашего туриста была?

— Была, но она выписана только на те дни, на которые была запланирована поездка. С позавчерашнего дня у него нет страховки.

— Плохо. Его доставили в больницу вчера. Хорошо, что паспорт при нем оказался.

— Антонио, я тебя попрошу, периодически узнавай об Анастасии Ольшанской. Предупреди медперсонал больницы — она может у них появиться. В этом случае пусть перезвонят тебе, а ты нам.

Я положила трубку. Алина выжидающе на меня смотрела.

— Кажется, Жарова предчувствия не обманули, — покачала я головой. — Литовченко лежит с пробитой головой, а что с Настей пока не известно.

— Надо ехать в Испанию, — выдала Алина. — Давно мы не разминали кости. Не в правилах «Пилигрима» бросать своих туристов. Да и плиты мне порядком стоять надоело.

«С этого и надо было начинать», — подумала я, вслух же сказала:

— Да? Может, для начала сообщим жене Антона, что с ее мужем. Мне, кажется, она тоже захочет ехать.

Я открыла папку с адресами и позвонила домой Литовченко.

— Алло, — ответили низким грудным голосом.

— Здравствуйте. Я из туристического агентства «Пилигрим». Мне нужно поговорить с женой Антона Литовченко, Ларисой Васильевной, — прочитала я имя жены в анкете Антона.

— Это я, — ответила дама.

— С вашим мужем случилось несчастье. Он попал в больницу.

— Пусть там и лежит, — быстро отреагировала Лариса.

— Вы даже не спросили, что с ним? — удивилась я.