Дарья Донцова - Букет прекрасных дам
— Ну что вы, — попытался я образумить хозяйку, — девушка, молодая, никому в жизни не сделала зла, коммерцией не занималась, жила как птичка, не мешая другим. Ну зачем лишать ее жизни?
— Вот это-то главный вопрос, — протянула Нора и побарабанила пальцами по подлокотнику, — очень, очень интересный вопросик, и мне хотелось бы знать на него ответ…
Повисла тишина. Моя хозяйка уставилась в незанавешенное окно, подергала себя за волосы и заявила:
— Ладно. Значит, так, Ванечка, я теперь ни есть, ни спать не смогу, пока не докопаюсь до истины.
— Что вы имеете в виду? — решил уточнить я.
Элеонора вытащила из кармана пачку сигарет, золотой «Ронсон», и, щелкнув зажигалкой, спокойно ответила:
— Буду искать убийцу Риты.
Я попытался вразумить Нору:
— Дорожное происшествие вещь распространенная. Капитан Резов, ну тот, что составлял протокол, сказал мне: если водитель, сбивший человека, сам не остался на месте происшествия или если свидетели не запомнили точно номер, то найти преступника практически невозможно.
— Мне насрать, кто ее сбил, — прошипела Нора.
Я оторопел:
— Как это?
— Просто, глубоко плевать на того, кто сидел за баранкой, гораздо интересней узнать, кто заплатил киллеру. Меня волнует не исполнитель, а заказчик, понял?
— По-моему, вы слишком усложняете ситуацию, — осторожно начал я, — дело было вечером, шофер, скорее всего, пьяный…
— Ее убили, — спокойно заявила Нора.
— Это мнение милиции?
— … … — рявкнула Элеонора, — милиции! Тоже мне, блин, специалисты фиговы! Да они там все твердят, что Рита нарушила правила дорожного движения. Перелезла через железное ограждение и пошла через дорогу. Следовало направиться к пешеходному переходу, а тот в двухстах метрах от места происшествия. Да еще алкоголь!
— Какой?
— У нее в крови нашли алкоголь, — хмуро пояснила Нора, — незначительное количество, эксперт сказал, что, скорей всего, один-два фужера вина.
— Для Риты это ерунда.
— Мы с тобой знаем, что Ритка могла выпить две бутылки коньяка и не окосеть, — вздохнула Нора, — а специалист твердит, что для девушки ее хрупкого телосложения такого количества спиртного вполне достаточно, чтобы съехать с катушек. Вот и получается картина: пьяная, вечером, на темной улице.
— Там великолепное освещение, — перебил я Нору, — извините, пожалуйста, что не дал договорить, но прямо у остановки установлена гигантская реклама, лампочек сто, не меньше, горят, Риту было видно как на ладони, и потом…
— Что, — резко спросила Элеонора, — что потом?
Я вновь вспомнил, как «Вольво» вилял вслед за Маргаритой, и сказал:
— Водитель так странно себя вел. Рита побежала, на шоссе было полно места, он запросто мог ее объехать.
— Вот видишь, — прошептала Нора, — даже тебе ясно, что дело нечисто. Ладно, хватит трепаться попусту. С завтрашнего утра начинаю сама искать убийцу.
— Как? — изумился я. — Сама? Зачем?
— А кто еще этим займется? — фыркнула Нора и раздавила в пепельнице окурок.
— Милиция.
— Ой, не смеши меня, они давным-давно списали это происшествие в разряд «глухарей». Никто и палец о палец не ударит. И потом, наши доблестные правоохранительные органы способны только бороться с бабушками, торгующими возле метро укропом.
Я попытался вразумить Нору:
— Ладно, если не доверяете милиции, наймите частного детектива, сейчас много контор.
— Шаромыжники и обманщики, — дернула плечом Нора. — Не нужен никто, сама найду.
Я рассердился:
— Нора, жизнь — это не ваши любимые детективы.
— Не занудничай!
Я обозлился вконец и от этого весьма бестактно ляпнул:
— Но как вы собираетесь заниматься оперативной работой? Извините, конечно, но в инвалидной коляске это достаточно трудно проделать.
Нора прищурилась:
— У меня есть ноги, молодые, здоровые, резвые.
— Откуда? — удивился я, подозрительно посмотрев на хозяйку. Элеонора — это совершенно необыкновенная женщина, у такой и впрямь могут оказаться запасные конечности.
— Мои ноги — это ты, — спокойно заявила Нора и вновь вытащила сигареты. — Помнишь, мы читали Рекса Стаута, про Ниро Вульфа и Арчи?
— Конечно.
— Так вот, я — Ниро, а ты — Арчи.
— Я?!
— Именно. Ты станешь ходить там, где мне не пройти, собирать информацию, а по вечерам докладывать результаты. Подумай сам, какая чудесная пара из нас получится. Ты молод, здоров, а я умна. Моя голова, твои ноги.
— Но я совершенно не приспособлен к подобной работе.
— Глупости.
— У меня плохо с логическим мышлением.
Элеонора в раздражении ткнула недокуренной сигаретой в хрустальную пепельницу.
— От тебя никто не требует наличия серого вещества.
— Но я не умею быстро бегать, стрелять…
— Ты насмотрелся фильмов про Джеймса Бонда.
— Не люблю боевики, кстати, и детективы читаю только тогда, когда нужно развлечь вас.
Нора вздернула брови, подкатила к моей кровати и схватила книги, лежащие на ночном столике.
— Ага, Маркес, «Сто лет одиночества» и Брюсов «Стихотворения». Ты обожаешь занудство.
— Можете называть эти произведения занудством, они от этого хуже не станут.
— Вава, — коротко сказала Нора, — я плачу тебе деньги, следовательно, могу заставить делать все, что угодно.
— Ну…
— Не ну, а слушай, — резко перебила меня хозяйка, — с завтрашнего дня ты начинаешь сбор информации. Я буду говорить, куда и к кому идти, понял?
Можно ли спорить, когда на тебя с бешеной скоростью несется бронетранспортер? Я кивнул.
— Вот и отлично, — повеселела Нора, — завтра и начнем.
На этой фразе моя работодательница вынеслась в коридор и заорала:
— Лена, черт тебя побери, где мое какао?
Я смотрел на захлопнувшуюся дверь. Бывают же такие дамы! Просто ведьма на помеле. Ведь великолепно знает, что я терпеть не могу, когда кто-нибудь зовет меня дурацкой кличкой Вава. Вот наберусь окаянства и выложу ей это прямо в лицо.
Глава 3
Утром я покинул дом ни свет ни заря. В карман пиджака положил крохотный диктофончик, в отличие от Арчи, с которого предлагалось брать пример, у меня не слишком-то хорошая память, лучше подстрахуюсь техникой.
Путь мой лежал к Насте Королевой, ближайшей подруге Риты. Это у нее на вечеринке была в день своей смерти внучка Элеоноры. Настя, как и ее покойная приятельница, считается студенткой, только мне кажется, что на занятия она ходит так же, как Рита, раз в неделю, к третьей паре. И если Маргарите Нора никогда не дала бы умереть с голоду, то на что рассчитывает Настя, мне непонятно. Богатых родственников у девушки нет. Воспитывает ее одинокая мать, неделями мотающаяся по командировкам. Поэтому глагол «воспитывать» тут совершенно ни при чем, Настя растет, словно лопух в придорожной канаве, и мне всегда казалось, что она не лучшая компания для Риты.
Но, как вы понимаете, моего мнения по этому вопросу никто не спрашивал, а Нора позволяла Рите практически все. Она ее баловала совершенно без меры, тот же, кто говорил о Маргарите нелицеприятную правду, мигом становился для Элеоноры врагом. Холодная, расчетливая в сфере бизнеса, она совсем теряла голову, когда речь шла о внучке. Впрочем, если быть справедливым, то Риточка вовсе не была такой уж противной. Избалованной, да, частенько капризной, вздорной, ленивой. Но, с другой стороны, доброй, готовой помочь людям, отзывчивой и совершенно не жадной. Хотя, если разобраться, денег у нее всегда было столько, что Рита не знала, куда их деть, и потом, она их не зарабатывала. А то, что легко достается, мигом тратится.
Припарковавшись около дома Насти, я поднялся на четвертый этаж и позвонил в звонок. Сначала за дверью царило молчание, потом послышался сонный голосок.
— Кого черт принес?
— Открой, Настенька.
— Да кто там?
— Иван Подушкин.
— Сейчас, — ответила девица и загремела замками.
Через секунду дверь отворилась, и на пороге предстала Настасья во всей красе своих восемнадцати лет.
Мне недавно исполнилось сорок, но для Анастасии я глубокий старик, ее мать моложе меня на два года, поэтому девушка воспринимает меня как некое бесполое существо. Настя стояла в коридорчике в коротенькой рубашонке, открывающей ее круглые коленки, довольно глубокий вырез не скрывал стройную шею и высокую грудь.
— Здравствуйте, Иван Павлович.
— Добрый день, дорогая, — ответил я.
— Случилось еще что-то? — поинтересовалась Настя, зевая.
— Можно пройти?
— Ступайте, конечно, — милостиво разрешила хозяйка, — только не пугайтесь, гости вчера были, убрать не успела.
Хорошо, что она меня предупредила, потому что при виде дикого беспорядка я сумел удержать возглас укоризны. Комната походила на трактир, который после трехдневной гулянки покинули гусары. Повсюду: на столе, стульях, даже на полу — стояли грязные тарелки с объедками, чашки и стаканы. Пустые бутылки батареей выстроились у балконной двери, а из железных баночек, заменявших тут пепельницы, просто вываливались окурки. В квартире отвратительно воняло. Я курю, но вонь от окурков просто не переношу, поэтому предложил:
