Валентина Андреева - Бенефис чертовой бабушки
Незаметная до сей поры Денька встрепенулась и приветливо тяфкнула с заднего сиденья. Всего пару раз. Дальше не было возможности – у нее в зобу дыханье сперло. Впрочем, как и у нас. Димка даже не остановился. Наоборот, поравнявшись с нашей машиной, прибавил скорость. У меня мелькнула безумная мысль, что он что-то забыл и, задумав сэкономить на бензине, решил сбегать домой трусцой. Но муж быстро вернулся, таща в руках кучу чего-то торчащего в разные стороны, короче, очень непонятного. Впрочем, таковой его ручная кладь оставалась недолго. Что мы, сосисок не знаем? Можно сказать, на них выросли. Разница только в том, что в то время в магазинах выбора не имелось. Все они по качеству соответствовали ГОСТу и периоду развитого социализма, то есть за неимением лучшего являлись условно-съедобными. Впереди, как считалось, маячил коммунизм, не до сосисок было. Во всяком случае, в Моральном кодексе строителя коммунизма про них ничего не говорилось.
Наташка тихо ахнула, разблокировала двери и, обежав машину, подскочила к Димке. До меня стала доходить картина случившегося. С моей легкой руки, вернее, это дело моих обеих рук, сумка Брусиловых «похудела» не менее чем на два килограмма. Именно мной был организован тянувшийся за машиной шлейф из сосисок…
Рывком открыв дверь, Наташка восхищенно поцокала.
– Фига себе! Сверхточный расчет! Ир, ты ухитрилась прищемить связку как раз между двумя сосисками. Та, которая застряла с твоей стороны, по праву принадлежит тебе. Моя, так и быть, уличная. Надо бы их пометить фломастером – относительно чистые. Остальные, Ефимов, – твоя добыча. Не забудь поделиться с попутчиком. Не вижу радости в глазах.
Радости не было и тогда, когда Димка широким жестом запустил всю кучу на заднее сиденье к собаке. Причем радости не было и у Деньки. От страха и неожиданности бедняжка жалобно мяукнула и вжалась в угол. И пока я спасала псину от крайне ограниченного ассортимента продовольственного изобилия, запихивая вывалянные в дорожной пыли сосиски в первый попавшийся пластиковый пакет, Димка вдохновенно читал мне нотации. Я покаянно молчала.
– Ну хватит! – выдержав полторы минуты, заявила Наташка. – Ефимов, ты ошибаешься в главном. Сосисочная цепочка – это не верх рассеянности и безалаберности твоей жены. Это приспособление для снятия статического электричества. В следующий раз испробуем его в качестве реверса. Хочешь, вливайся.
– Без меня!!!
Муж круто развернулся, быстрым шагом вернулся в свою машину и рванул вперед, явно нарушая скоростной режим.
В тот момент мы не думали, что он разозлился всерьез и надолго. За что, спрашивается?
Наличие ограничивающего скорость дорожного знака предполагало засаду гаишников. Так и мерещилось, что все они с нетерпением поджидают в кустах нашу «Ниву». На худой конец, Наташка была знакома с дорогой на дачу Брусиловых – ездила туда в качестве главного консультанта и советника по вопросу ее приобретения. Именно благодаря упорству подруги стоимость домика была снижена на пять тысяч рублей.
Мы и не предполагали, чем обернется наша вынужденная «отсталость» от основного коллектива! В тот момент она нас не пугала. Нам даже хотелось намеренно подзадержаться, чтобы мужья по полной программе прониклись пониманием того, что они сейчас потеряли на большой дороге – свою спокойную, обеспеченную любовью и заботой старость. В плане все того же пресловутого стакана воды. Пусть бы помучились. Главное – объявиться в тот момент, когда обидчики, придавленные грузом вины за свое недостойное поведение, начнут рвать на голове волосы. Не хотелось бы видеть их скоропостижно лысыми.
Никогда еще Наташка с таким рвением не соблюдала правила дорожного движения, хотя мы давно уже свернули с основного шоссе. Многочисленные деревни проезжала на черепашьей скорости и с полным пониманием отнеслась к стаду коров и овец, которое никак не могло перевести пастуха на другую сторону, а посему просто разбрелось по дороге. Куда делся этот стадный вожак, так и осталось неизвестным – Наташка спохватилась, что мы свернули не там, где следовало, и дала задний ход. И мимоходом посетовала на то, что во время поездки на дачу слишком много отвлекалась на болтовню с Маринкой и не глядела по сторонам в оба.
Долго искали, «где следовало». О деревне с замысловатым названием Кулябки никто и слыхом не слыхивал. Решили возвратиться на главное шоссе и окончательно запутались. Асфальт вскоре кончился, дорога приняла проселочный характер и увела в лес. Очередной раз развернулись и оказались в поле. Меж высоких хлебов и затерялись. Долго спорили, в какую сторону следовало податься. Наташка упорно ссылалась на необходимость поиска асфальтового покрытия, оно проложено по всей деревне и заканчивается сразу за участком Брусиловых. Он последний. Уж это-то она помнила точно.
Жажда мщения мужикам давно иссякла, поскольку приняла мазохистский характер. А мы себе не враги. Бодро наигранным тоном поддерживали друг друга тем, что еще не вечер. Вернее, не совсем вечер, скорее ночь. А если и так, то до утра недалеко. Да и какая темнота в полнолуние, тем более что на заднем сиденье верная собака.
Нервы сдали, когда выяснилось, что мы остались без мобильной связи. Борис еще в машине позаимствовал мобильник у жены для срочного звонка на работу – не хотелось тянуться за барсеткой, где лежал его собственный. По большому счету, это и явилось первопричиной раздора супругов Кузнецовых. Дальше обстановка накалялась в молчании. После переговоров Борис машинально сунул аппарат в свой нагрудный карман, с ним и перешел в «Ниву». Наташка этого не заметила, но предположила, что было именно так. Мой выключенный мобильник спокойно полеживал за ненадобностью в сумке за спинкой Димкиного сиденья, и вот вам конечный результат: я – дура, охраняющая чужие, вывалянные в грязи сосиски.
– Ну ты не очень на них наезжай, – неуверенно проронила Наташка. – Может, это судьба – единственное, чем нам придется питаться в ближайшие месяцы. Бензина осталось не так много – километров на сто. Сколько еще здесь колесить будем, неизвестно.
– Почему неизвестно? Известно, – дрожащим голосом возразила я, бережно прижимая к боку пакет с сосисками. – Не больше ста километров. Нам бы теперь по пути хоть какую-нибудь обитаемую деревеньку отыскать и на ночевку напроситься. Только я не могу без снотворного спать не на своем месте.
Денька сочувственно заскулила, но Наташка ее осекла. Правда, очень своеобразно:
– Ирка, прекрати ныть! Лучше посмотри по сторонам, может, где-нибудь мелькнет огонек цивилизации. И куда это луна слиняла?
– Ее дождь спугнул. Слышишь, шумит? Луна боится полинять. И потом, договорились же: еще не вечер, – пробормотала я. – Еще ночь. Скоро это люминесцентное светило покажется. Как только дождик кончится. Или следующей ночью.
– Прекрати действовать мне на нервы. И так память отшибло. По-моему, мы по кругу катаем… Что это?! О! Показалась!
Я с надеждой вглядывалась в непроглядную небесную тьму, пытаясь углядеть хоть маленький лучик ночного светильника – безуспешно! Денька глухо заворчала. Пакет с сосисками съехал вниз к ногам, но я даже не стала его поднимать – мешала сумка, по-прежнему лежавшая на моих коленях.
– Не туда смотришь! Вон, видишь, по краю поля цивилизация тащится? То ли мужик, то ли баба. Странная какая-то фигура.
– А если это бандит?
– А он что, не плод цивилизации? И потом, один в поле не воин. Вот только зря я монтировку из багажника не вынула. Какое-никакое, а тоже порождение цивилизации.
Денька в знак осуждения хозяйки пару раз гавкнула и спряталась внизу между сиденьями.
– Все отлично! – подбодрила я обеих. – В случае чего сосисками закидаем. Чем не автоматная очередь? Главное – фактор неожиданности. В темноте не сразу поймет. Успеем удрать. В пределах ста километров.
Незнакомый объект приближался большими шагами. Я с удивлением вглядывалась в нечеткий, колеблющийся силуэт. Свет фар его не доставал. В этот напряженный момент и выглянула долгожданная луна. Ночную тишину прорезал дикий Наташкин крик «Мама!!!» – и отчаянный Денькин лай из-под сидений. Я замерла в том положении, в котором сидела. Вытянуться в струнку не позволяли условия. Будучи не в силах закрыть глаза, с ужасом вглядывалась в то, что неуклонно к нам приближалось: черная фигура без головы с косой на плечах. Лезвие ее ярко серебрилось в свете равнодушной луны.
3
Денька захлебывалась лаем. Наташка безуспешно пыталась завести машину, меня в ней как будто бы не было. Во всяком случае, я сама себя не ощущала.
Тем временем фигура вступила в полосу света фар и явила себя во всем великолепии. Машина неожиданно завелась, и Наташка почувствовала себя «на коне».
– Дениза, фу! Бли-ин. Ирка, это мужик с косой и ведром на голове. Живой. Но, похоже, чокнутый… В такое время и в такую погоду на покос!
