Елена Логунова - Принц в неглиже
Она подвезла нас к моему дому, и мы с Доном выгрузились из машины.
— Я зайду попозже, — сказала Ирка. — У тебя еда-то в доме есть?
— Как обычно, — уклончиво ответила я, в потемках слепо тыча ключом в невидимую замочную скважину. — Будешь идти, принеси банки три-четыре тушенки, я помню, у тебя в кладовке была. И картошки пару кило.
— И морковки, и лука, и хлеба, — кивнула Ирка, отъезжая.
— А черный перец у меня есть! — крикнула я ей вдогонку. Наконец справилась с замком, обернулась к гостю: — Ну, добро пожаловать!
Я распахнула перед Доном калитку, и притаившийся за забором Томка сиганул на плечи не мне, а ему. Крепкий парень, устоял на ногах, я нередко падаю!
— Ой, простите, это мой пес, соскучился, зараза, Том, проваливай! — проговорила я на одном дыхании, с усилием отворачивая собачью морду с высунутым языком от лица гостя.
— Хорошая собака, — вежливо сказал Дон, стряхивая с плеча комочки грязи. Ничего, костюм мой, мне и стирать.
Мы вошли во двор, я немного задержалась, закрывая калитку.
— Вы идите-идите, вперед по дорожке и за угол, там вход. Поднимайтесь, на крыльце вас Томка не тронет, он кота боится, — сказала я Дону в спину. — Только будьте осторожны, из второй ступеньки кирпич вываливается…
Поздно. Судя по грохоту, предупреждение поступило поздно. Я поспешила к упавшему. Дон сидел в клубничных грядках, баюкая незагипсованной рукой ушибленную ногу. Прочь от крыльца по газону прыжками удалялся Том, держа в зубах больничную тапку.
— Идти можете?
Дон кивнул, мученически улыбаясь.
Я открыла дверь, помогла ему подняться на крыльцо, провела на веранду и усадила в плетеное кресло:
— Посидите здесь минутку, я принесу аптечку.
— М-ма? — хмуро спросил кот, выходя к нам из кухни.
— Есть нечего, ждем Ирку с продуктами, — сразу предупредила я его. — Где у нас аптечка, ты не помнишь?
— Кис-кис, — позвал Тоху Дон. Кот презрительно отвернулся. — Не надо аптечку, я не поранился. Можно мне пройти в туалет?
— О, конечно. — Я обрадовалась тому, что аптечку искать не нужно.
Откровенно говоря, в моем доме из лекарств обычно есть в наличии разве что аспирин да горчичники. Ага, и еще валерьянка, которую приходится так тщательно прятать от Тохи, что я и сама забываю, где ее искать.
— В туалет по этому коридору, прямо и направо, — сказала я в спину гостю. — Эй, стойте!
Дон замер на одной ноге.
— Предупреждаю заранее: электрический выключатель в туалете неисправен, может ударить током, поэтому лучше зажигать боковой свет, бра висит слева от входа.
— Понял. — Дон удалился в указанном направлении.
Займусь-ка я пока его экипировкой, костюмчик-то придется снять, вон как свинтус Томка измазал его своими грязными лапами!
Я полезла в кладовку, разыскивая мешок с невостребованными одежками экс-супруга. Искомый мешок, как водится, обнаружился в самом дальнем углу. Недолго думая, я перевернула его, вытряхнула содержимое на пол и поворошила кучу тряпья ногой (после развода дала себе клятву, что и пальцем не прикоснусь к вещичкам бывшенького). Что бы из этого дать гостю? Он и ростом повыше и в плечах пошире, чем мой экс-супруг. Пожалуй, вот эти спортивные брюки и эта джинсовая рубаха подойдут, а что делать с обувью?
Грохот и крики в районе туалета прервали мои размышления и выгнали меня из кладовки, как сирена пожарной тревоги.
— Я же предупреждала про выключатель! — Увешанная тряпками, как передвижной магазин секонд-хенда, я ворвалась в туалет и снова увидела Дона на кафельном полу с ногой в обнимку.
Страсти в этом объятии не было ни грамма: с отвращением косясь на свою ступню, Дон отворачивал голову и морщил нос. С ноги капало, длинный мокрый след на плитке пола тянулся к перевернутому пластмассовому лотку у унитаза, вокруг лотка растекалась тускло блестящая лужа. Моих ноздрей коснулся незабываемый запах, и я сразу все поняла: гость умудрился влезть в кошачий туалет, совсем недавно задействованный Тохой по прямому назначению!
— Боже мой! Нет, не наступайте на эту ногу, шагните ею сразу в ванну! Вот так.
С моей помощью Дон забрался в ванну, и я собственноручно закатала ему штанины, мельком подумав, что спортивному костюму изрядно не повезло, оба моих зверя приложили к нему лапы и сделали свое грязное дело. Я осторожно сняла с Дона куртку — гипс очень мешал — и помогла как следует вымыть испачканную ногу. Подала полотенце, подставила плечо, помогая вылезти из ванны, проследила, чтобы бедолага не вляпался снова в безобразие на полу, провела его в гостиную, усадила в кресло, быстренько приготовила на диване постель. Слава богу, уже ночь на дворе, уложу-ка скорее его спать, авось тогда до утра доживем без происшествий! Если, конечно, он не лунатик!
— Есть хотите? — спросила я Дона, очень надеясь услышать отказ. Мне страшно было даже представить, как он со своей невезучестью управляется с ножом и вилкой! Нет уж, гостеприимство — дело святое, но на сегодня жертв и разрушений хватит!
— Нет. — Дон покачал головой, продолжая подозрительно принюхиваться: похоже, кошачий запах напрочь отбил у него аппетит.
— Очень хорошо! Тогда ложитесь в постель. Спокойной вам ночи, да и нам того же хотелось бы… В общем, спите крепко, не вставайте, а лучше всего вообще не двигайтесь!
Негромко чертыхаясь, я ликвидировала в туалете следы кошачьей жизнедеятельности, вымыла пол, потом руки, собрала в кладовке и по коридору разбросанные мной тряпки, прокралась мимо двери гостиной в кухню, села за стол и задумалась, пригорюнившись, как васнецовская Аленушка. Что же мне делать с этим жутко невезучим типом? Как говорила моя легендарная прабабушка, «Не было заботы — купили порося!». Сбагрить бы его Ирке, да ведь не хочет, зараза такая, взять лже-Монтика! Экое в самом деле свинство!
Рано поутру со двора донесся громкий лай. Господи, дадут мне когда-нибудь выспаться или нет?!
Продирая нераскрывающиеся глаза, я выглянула в окно, увидела за забором женщину с большой сумкой и, подумав, что это пришла моя подруга с кормами для нас, хриплым со сна голосом закричала:
— Ирка, какие черти тебя принесли в такую рань? Входи, не заперто!
— А если не Ирка и не черти? — после короткой паузы поинтересовался знакомый голос. — Можно входить?
— Кого я вижу! — Я окончательно проснулась. — Сестрица Зинаида! Входи, дорогая!
Я поспешила навстречу заокеанской гостье, мы обнялись, расцеловались и пошли в дом, оживленно беседуя.
— Хорошо выглядишь! — оглядев меня, сказала Зинка. — Слышала, ты тоже развелась?
— Потому и выгляжу, — кивнула я. — А ты как?
— Ничего, в порядке, но в разведенках засиделась, — покачала головой Зинка. — Уже подумываю, не пора ли снова искать себе пару.
Я остановилась и едва не захлопала в ладоши. Господи, спасибо тебе! Задача, похоже, решалась сама собой.
— Зина, я хочу тебя кое с кем познакомить, — объявила я, торжественно вводя кузину в дом.
Дон уже не спал. Одетый в секонд-хенд «от бывшенького», он восседал на диване, как я велела, не шевелясь, и очень походил на экспонат музея мадам Тюссо.
— Отомри, — разрешила я. — Дон, знакомься, это моя двоюродная сестра Зина. Зина, это Дон.
— Очень приятно, — оживленно произнесла кузина, оценивающе глянув на мужика. Через мгновение она обворожительно улыбнулась. — Как странно! Как раз нынче утром я нашла бумажник с документами на имя какого-то Дона. Дона… как его там? Ага, Дона Салливана. Удивительное совпадение!
Может, для кого-то и удивительное, а для меня — нисколько! Это же Зинка!
Я посмотрела на Дона. Он встал с дивана, благовоспитанно шаркнул ножкой, и тут я с ужасом вспомнила, что на прошлой неделе рассыпала на паласе английские булавки! Не одну, не две — целую коробку! Шила себе платье, открытую коробку с булавками удобно поставила под рукой, ну и, конечно, опрокинула ее на пол. Часть нашла сразу, визуально, часть извлекла из ворса при помощи маленького магнита, которым обычно прикрепляла на холодильник записки типа «Купи хлеба, склеротичка!». Остальные булавки обнаруживались постепенно, для чего на пороге гостиной я нарочно снимала тапки: по опыту знаю, голые ступни на удивление быстро обнаруживают мелкие колющие предметы.
Дон как раз был бос, и я живо представила, как его пятки превращаются в подушечки для булавок. Надо было, конечно, предупредить человека, но с его невезучестью это не помогло бы, да и поздно уже предупреждать… Дон шагнул вперед, и я зажмурилась: все, сейчас завопит!
Ничего подобного!
— Я и есть Дон Салливан, — произнес он совершенно нормальным голосом, разве что несколько удивленным.
— О, так вы тоже американец? — обрадовалась моя кузина. — Как это удачно!
По голосу чувствовалось, что она весьма довольна новым знакомством. Я перестала жмуриться и вздохнула с облегчением. Ай да Зина! Впрочем, чему я удивляюсь? Еще не было случая, чтобы она не нашла того, что хотела. Или кого хотела.
