Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки
– И в чем фишка?
– Ха! Помнишь, я говорил про пятнадцать умерших?
– Ну?
– Среди них Иван Петрович, муж Зои.
– Правильно, он скончался.
– От инсульта, в больничке города Мираново, недалеко от Бруска.
– И что?
– Внимание, головокружительный трюк! – возвестил Свиридов. – Шестого декабря в клинике населенного пункта Алехино умерла девочка Анастасия Ивановна Килькина. Бедняжка скончалась от перитонита, спасти ее не сумели.
Я потеряла дар речи, а Иван, страшно довольный собой, летел дальше, словно спортивный автомобиль по трассе.
– Вот почему Зоя уехала из Бруска пятого, а в Фолпино явилась двадцатого. Дочь у нее в дороге заболела.
– Но в психоневрологический интернат Зоя Андреевна прибыла с девочкой Настей!!!
– Не знаю, не знаю. Анастасия Килькина похоронена на кладбище в Алехине.
– Она точно там?
– Так значится в документах.
– Слушай, спустя десять лет после кончины можно произвести эксгумацию?
Свиридов чихнул.
– Даже представить не можешь, какой гемор со вскрытием могилы! Но только в данном конкретном случае ничего поделать нельзя. Не получится до косточек докопаться.
– Почему?
– Анастасию кремировали.
– А пепел можно изучить?
– На предмет?
– Он человеческий? А может, в нише просто урна пустая стоит!
Свиридов цокнул языком.
– Кладбища нет.
– Куда же оно подевалось?
– Алехино умирало, ну совсем загибалось, лет восемь назад явился в городишко некий немец, и теперь нет ни Алехина, ни погоста. Построили там здоровенный завод, стиральные порошки производит и всякие средства бытовой химии.
– А могилы?
– С землей сровняли!
– Разве это разрешено?
– Понятия не имею, – ответил Иван, – в нашей стране, сама понимаешь, коли денег лом, то все можно. Завод здоровущий, обеспечил работой кучу людей, на предприятии народ из окрестных населенных пунктов пашет, достойная зарплата плюс социальный пакет. Вон, я его сайт открыл, дивное место! И кто про старый погост вспомнит?
– Ясно, – протянула я, – это все?
– Еще чего надо? Только свистни! Про денежки не забудь.
– Да, естественно, не волнуйся.
– Я вовсе не переживаю, – весело воскликнул Свиридов, – куда тебе от меня деться?
Я положила трубку и легла грудью на руль. Интересное кино.
Зоя теряет дочь, и ведь она говорила про операцию аппендицита, в первый день на работе бросила фразу сестре-хозяйке, которая радушно пыталась накормить новую сотрудницу:
– У меня дочь после операции, да еще с воспалением легких, некогда в столовой чаи гонять!
Значит… что это значит? В голову приходит лишь одно предположение: кто-то по непонятной причине украл Настю Медведеву и отдал ее Зое Андреевне!
Внезапно у меня заболела голова. Люди, которые, как и я, имеют обычное давление девяносто на шестьдесят, хорошо знакомы с приступами слабости и головокружения, они начинаются в самый неподходящий момент. Оксана в свое время посоветовала мне всегда иметь при себе пакетик с сахаром, кусок рафинада, засунутый под язык, моментально приводит в чувство.
Я полезла в сумочку и обнаружила, что бумажная упаковка с сахаром порвалась, белые крупинки перемешались с косметикой и прочей ерундой. Мало того, что я сейчас упаду в обморок, так еще потом придется долго наводить порядок в сумке!
Глава 25
Первое, что я увидела, придя в себя, было лицо милой женщины с большой родинкой над губой.
– Ну как? – тревожно спросила она. – Оклемались? Мы «Скорую» вызвали, только ей по пробке и за сутки не доехать.
– Я упала в обморок?
– Ага, – закивала женщина, – вы не первая за сегодняшний день! С утра мужчину принесли, ближе к полудню еще одного, теперь вас. Может, мне при кафе медпункт открыть? У народа нервы не выдерживают! Сесть можете? Хотите кофе? Правда, вам его небось нельзя! Вы гипертоник?
– Нет, – ответила я, – наоборот, гипотоник со стажем, поэтому изредка и ухожу в астрал.
– Повезло вам, – с легкой завистью заметила женщина, – а у меня давление шарашит! Я не старая совсем, а за двести скакануть может.
– Это опасно, вы к врачу ходили?
– Некогда, – отмахнулась она, – бизнес! Только успевай поворачиваться. Вечно кафе битком!
– Рита! – прокричал звонкий голос. – Дай ключи от склада!
– Во! – подняла брови собеседница. – Ни минуты без меня не могут. Вставайте, идите вон туда, за дверку. Это мой личный туалет, и приводите себя в порядок. В кафе мужики в основном сидят, шоферы, свалка рядом, вот мусорщики у меня жрать и приспособились. После них в туалете беда, а у меня чисто! Не волнуйтесь, я с хлоркой мою. Как придете в себя, я вас покормлю!
– А где моя машина?
– Ее на парковку загнали, – сообщила Рита и решила отбросить «вы». – Это неправда, что люди теперь злые. Встречаются же нормальные! Тебя с трассы принесли, автомобиль подогнали, ключи мне отдали, сумочку, мобильный. Мы даже деньги с Алкой при всех пересчитали! Не сомневайся, все на месте! И когда только съезд сделают! Знаешь, из-за чего пробка? Свалка виновата, к ней узенькая дорога ведет, двум мусоровозам не разъехаться. Хрень получается, сначала оттуда грузовики пустые прутся, затем с шоссе полные запускают, очередь выстраивается, тем, кто в область едет, один ряд остается!
– Не слишком удобно, – согласилась я.
– Да разве ж кого люди волнуют, – всплеснула руками Рита, – который год обещают съезд расширить, и чего?
– Маргоша! – проорали издалека. – Ключики!
– Иду! Мойся спокойно, – сказала хозяйка и убежала.
Я огляделась. Небольшой кабинет был обставлен стандартной офисной мебелью, вдоль одной стены тянулся диван, на котором меня устроили добрые самаритяне. Напротив виднелась маленькая белая дверь. Я встала, толкнула ее и попала в очень чистый санузел, куда явно никогда не заглядывали водители самосвалов.
Небольшая раковина сияла белизной, кран начищен до блеска, полочка у зеркала и оно само сверкают, бутылочки с гелем для лица, баночки с кремом, дезодорант стоят, словно солдаты на плацу, этикетками вперед, выровнены по одной линии. От унитаза веет «морской свежестью», туалетная бумага трехслойная. За стеклянными дверками узкого шкафчика спрятаны упаковки с салфетками и всякие мелочи, на крючке висит розовое полотенце.
Я умылась, открыла шкафчик, достала салфетки, вытерла ими лицо, руки и стала озираться в поисках корзины для мусора. Вместо обычного небольшого контейнера с крышкой и педалью в дальнем углу туалетной комнаты стояла довольно высокая никелированная емкость.
Я швырнула туда бумажку и, естественно, не попала. Меня с детства отличала редкая меткость. Когда весь двор самозабвенно играл в лапту, маленькая Даша Васильева тосковала на лавочке, никто не хотел брать в команду девочку с двумя левыми руками.
Я сделала пару шагов и осторожно присела около ведра. Первое, чему обучается «профессиональный» гипотоник, – это умение садиться около той вещи, которую хочешь поднять. Если резко наклониться, а потом столь же быстро выпрямиться, еле-еле текущая по сосудам кровь не успеет за хозяином. Сначала она от ног рванет к голове, затем на полпути замрет и помчится назад. Большинство людей с низким давлением хлопается в обморок на фазе приведения тела в вертикальное положение, поэтому лучше присесть, взять нужное, а затем встать. Еще не рекомендую одним прыжком срываться с кровати по звонку будильника и принимать очень горячую ванну.
Я подхватила бумажку, невольно бросила взгляд на ведро и увидела на боку выгравированную надпись: «Уважаемому Михаилу Семеновичу в день юбилея».
Пятая точка перевесила остальные, я шлепнулась попой на пол и еще раз, не веря собственным глазам, прочла текст.
Передо мной стояло ведро, вернее, странное кашпо. Именно в нем росло деревце, которое преподнесли Мише Медведеву на день рождения. Таня пересадила растение, а железную «кадку» стала использовать вместо помойного ведра. С ним и пошла Настя в день своего исчезновения к мусорным бакам.
Я потрогала пальцем сверкающий бак. Нет, мне не снится сон! Оно настоящее! Стоит тут, в тихом уголке, куда не заходит никто, кроме хозяйки.
– Эй, – воскликнула Рита, заглянув в туалет, – тебе опять плохо?
– Очень хорошо, – стараясь говорить уверенным голосом, ответила я.
– Чего тогда на полу сидишь?
– На плитке поскользнулась.
– Во блин! – заахала Рита. – Не разбилась?
– Вроде нет.
– Пошли кофе попьем, – предложила она, – сюда, налево.
Я послушно двинулась за хозяйкой и очутилась в небольшой комнате, где стоял всего один столик, покрытый накрахмаленной скатертью.
– У тебя такое крохотное кафе? – спросила я.
Рита засмеялась.
– Внизу огромный зал. Я тебя в помещение для своих привела! Ну, изучай меню! Делай заказ! Угощаю!
Я раскрыла кожаную папочку. «Кафе „Шпынь и шпынята“ радо приветствовать вас. Для людей с фамилией „Шпынь“ стопроцентная скидка».
