Татьяна Луганцева - Табу на женатых мужчин
– И мне так кажется. Ну, не самоубийство же? Тогда бы это сразу произошло, а не по прошествии такого длительного времени, – задумалась Муза, – хотя, если ее Толик женился недавно, он мог спровоцировать такой поступок и сейчас.
– Из-за давнишней истории? – спросила Юлия Михайловна.
– А я смотрю, вы очень проницательная женщина.
– Да я всю жизнь была в месткоме на станции! Председателем! – гордо произнесла она и, поймав недоуменный взгляд Музы, пояснила: – Всю жизнь с людьми! Они ко мне и в горе, и в радости обращались! Я всю жизнь разруливала их проблемы и как никто другой научилась разбираться в людях! Вижу насквозь!
– Тогда вы – ценный кадр для меня, – печально улыбнулась Муза.
– Ничего в жизни просто так не бывает, и наша встреча – тому подтверждение.
– Вот и поймите, что в это дело лучше не лезть. А то все, кто замешан, рано или поздно плохо кончают, – ответила Муза, которой реально стало плохо физически, перестало хватать воздуха и в горле встал какой-то ком.
– Нет, без моей помощи ты не справишься. Не найдешь ты Толика в нашем поселке. Да и не боюсь я уже ничего. Чего мне бояться, и так одной ногой уже в могиле!
– Не говорите так! – вернулась на эту землю Муза.
– Да ладно! Сейчас вниз по скверу и налево, там эти общежития и расположены. Есть хочешь? – спросила Юлия Михайловна. – Тут пирожковая классная.
– Есть? Да что-то не очень.
– Нет, ты, девка, не дури! Надо покушать! Там просто сногсшибательные пирожки! Тесто на минеральной воде замешивают! И начинку добросовестно кладут. Лесные ягоды – значит, это клюква, черника, купленные у бабушек из лукошек на рынке, грибы – так это отборные шампиньоны, с мясом – так это не из фарша, в который перемалывают и кости, и субпродукты, а из настоящей мякоти, промолотой вручную. Это все я знаю, потому что живу здесь и моя подруга в том кафе работает. Конечно, продукты у нас несколько подгажены радиацией, поэтому и грибы большие… да шучу я! Мы живем здесь, а ты – проездом, ничего тебе от одного раза не будет! Пошли, не пожалеешь! В кровь поступят питательные вещества, и мозги заработают!
– Хорошо, – без энтузиазма согласилась Муза, – если заработают…
Уже при подходе к небольшому непрезентабельному кафе с простым названием «Пирожковая» чувствовался аромат свежей выпечки. А внутри он просто дурманил, и Муза, не хотевшая есть, заказала себе аж три пирожка и одну ватрушку и уминала их с превеликим удовольствием. Юлия Михайловна взяла большой рыбный расстегай, причем, как было обещано, с двумя видами рыбы, красной и белой, в начинке. И еще визави Музы взяла целую гору хрустящего свежайшего хвороста, щедро посыпанного сахарной пудрой. Они взяли по большой чашке кофе и заняли небольшой столик.
– И правда вкусно, – отметила Муза.
– Я же говорила! Ты слушай тетю Юлю, я плохого не посоветую.
– Я, пожалуй, сделаю один звонок, – сказала Муза. – Это из-за того, что мозги уже заработали.
Муза набрала номер следователя Константина Сергеевича и представилась. Не сразу, но он ее узнал.
– Это дама из Москвы, заселившаяся в «Турист»? – сказал он ленивым голосом.
– Да, это я! Вы мне сказали, чтобы я пока не уезжала из Верхневолжского.
– Да, это так. А вы что, уехали? – спросил Константин Сергеевич уже бодрее.
– Я уехала, но недалеко! Я в области и скоро вернусь!
– Все равно вы не должны были уезжать, но хорошо, что предупредили, – ответил ей следователь. – Это все?
– Нет. Я звоню предупредить, что одному человеку угрожает опасность, – сказала она.
– Какому человеку? Какая опасность? Вы там, Муза, обкурились или опять напились? Только не убивайте снова! А то это уже будет отягчающее обстоятельство, – зевнул Константин Сергеевич.
– Я не обкурилась! Почему вы так со мной разговариваете? И я не пьяна! А если с этим человеком что-то случится, то это будет на вашей совести! – выпалила Муза.
– Ты не кипятись, Кипяткова! Кого ты имеешь в виду? – спросил следователь.
– Женщину Тамару, проживающую в городе Бежецке, адрес сейчас скажу, – сказала Муза.
В трубке повисла тяжелая пауза.
– Муза, как вас там по батюшке?
– Батюшку моего не трогайте. Муза Юрьевна я, – ответила она.
– Вот-вот. Вы приехали из Москвы и, насколько я помню, говорили, что никогда до этого не были в нашем городе.
– Никогда, – подтвердила Муза.
– Так какого же хрена ты сейчас крутишь мне мозги про какую-то Тамару? Да еще проживающую в Бежецке? Ты с ней знакома лично?
– Нет.
– Это уже хорошо для Тамары! Или ты уже выехала, чтобы прикончить ее? Почему выбор пал именно на эту несчастную? – распалялся Константин, и Муза понимала, что разговора не получится.
– Что вы такое говорите? Никого я не убивала и не собираюсь. Просто этому человеку может грозить опасность, я так думаю…
– Какая опасность? Почему?
– Она останавливалась в гостинице «Турист», – ответила Муза, понимая сама, насколько неубедительно звучат ее слова.
Это была как раз одна из тех ситуаций, когда она что-то понимала и предчувствовала, но внятно объяснить и доказать это не представлялось никакой возможности. Тем более с таким настроем следователя относительно ее слов.
– Опять ты за свое? При чем тут «Турист»? Или, по-твоему, всем людям, останавливающимся там, автоматически угрожает опасность? Уж не потому ли, что там ты остановилась? – ехидно спросил следователь.
– Опасность грозит только одиноким женщинам, – повторила Муза.
– Я не хочу слушать этот бред! – оборвал ее Константин Сергеевич.
– Мое дело – предупредить.
– Ты сама сейчас где? – вдруг спросил он.
– В городе Удомля.
– Понятно! Может, это так радиация с непривычки действует? Ты побереги себя. Муза Юрьевна, ты нам еще понадобишься по делу об убийстве Людмилы, я не снял с тебя подозрение, – сказал следователь и прервал связь.
Муза еще несколько минут просидела с трубкой около уха, смотря в пустоту.
– Что? Не поверил? – спросила Юлия Михайловна.
– А чему верить? Ни одного факта, да и вообще ощущение, что я попала в параллельную реальность. Да и относится он ко мне предвзято, это тоже факт.
– Хочешь сказать, что если ты сейчас поедешь в Бежецк к какой-то Тамаре, которую тоже не знаешь, тоже можешь поспеть прямо к несчастному случаю? – спросила с набитым ртом Юлия Михайловна.
– Именно это я и хочу сказать. А вот доказательств и подозрений никаких. – Муза поняла, что ей удобно разговаривать только с этой женщиной, потому что она единственная, кто ей верит, не задавая лишних вопросов, как-то участвует и сочувствует.
– Давай выпьем? – предложила Юлия Михайловна. – У них клюквенная настойка потрясающая.
Недолго думая, Юлия Михайловна заказала графинчик с настойкой.
– Расскажи мне, в чем суть вопроса? Вдруг что-нибудь вместе надумаем? Говорю же: я полностью свободна, – попросила она.
И Муза, полностью ей доверившаяся, рассказала историю, в которую невольно влезла.
– Интересное дело, – задумалась женщина, закашлявшись. – И в полиции не верят?
– Нет, конечно! Сама же слышала реакцию представителя власти.
– Ну да. Что им копать? Ворошить неизвестно что в прошлом? Нароешь еще себе на жалобу и понижение по службе… – Да и жалоб-то не было! Не было жалоб в полицию – нет и пострадавших! Глупо ввязываться. Их тоже можно понять, что слышать ничего не хотят, – прокомментировала Юлия Михайловна.
– А я теперь тоже не знаю, что мне делать? Наверное, не надо никуда ехать, забыть всю эту историю и тем самым сохранить жизнь хоть Тамаре? – размышляла вслух Муза.
Юлия Михайловна усмехнулась, снова разливая довольно «забористую» наливку.
– Ты уж из себя этакого Ангела Смерти не строй! Не ты им несешь неприятности, влезли они уже, похоже, во что-то.
– А кто? Кто во всем виноват?
– Началось все, как я поняла, когда горничная проговорилась о нелицеприятных событиях годовалой давности. Ее и убрали.
– Мы с ней были вдвоем, больше этот разговор никто не слышал, – сказала Муза.
– Кто-то мог подслушать, или она с кем-то еще поделилась, не только с тобой… Вывод из этого какой?
– Какой? – спросила Муза, оценив и наливку на вкус.
– Значит, события имели место быть, раз на эту информацию так отреагировали и стали убирать участников той истории. Поэтому поедешь ты в Бежецк или не поедешь, той женщине все равно будет грозить опасность, – заключила Юлия Михайловна, и Муза согласилась, что в ее словах есть доля правды.
– Тогда я туда поеду, – решила она, – а вдруг успею лично предупредить, чтобы человек был осторожней!
– Когда? – спросила Юлия Михайловна, хрустя хворостом.
– Да я думаю, прямо сегодня и поеду.
