Ли Голдберг - Мистер Монк и две помощницы
Топлин шагнул вперед, доставая наручники. — Натали Тигер, Вы арестованы за убийство Рональда Вебстера.
Он указал Дишеру на Шарону. Понятный молчаливый приказ. Рэнди колебался, но, когда шагнул вперед, чтобы выполнить долг, Стоттлмайер остановил его.
— Нет, Рэнди, я сам, — капитан посмотрел в глаза Шароне. — Мне очень жаль. На самом деле. Шарона Флеминг, Вы арестованы за убийство Эллен Коул.
Ладлоу, торжествуя, растянул рот в омерзительной улыбке и выключил крошечный диктофон, спрятанный в кармане. Он раскрыл очередное дело и завершил то, что станет завершающей главой нового бестселлера.
Монк ничего не сказал. Даже не посмотрел на нас. Он опустил голову и поплелся прочь, пока нам зачитывали права.
Глава 27. Мистер Монк и арестантки
Мы с Шароной попали в камеру с парой женщин — подозреваю, проститутками и наркоманками. Они выглядели изможденными и обезвоженными.
Думаю, через несколько месяцев я буду выглядеть так же.
Перед тем, как посадить в камеру, у нас сняли отпечатки пальцев и зарегистрировали. Шарона воспользовалась правом на телефонный звонок, чтобы связаться с сестрой, любезно согласившейся позаботиться о Бенджи и Джули, облегчив мои волнения. Как объяснять дочери произошедшее и облегчить ее страхи по поводу будущего? Потому что у меня нет ответов.
Я же позвонила родителям в Монтерей. У меня не много денег, но я из богатой семьи. Я знала, что родители наймут лучшего уголовного адвоката в Сан-Франциско для нашей защиты, как только прослушают сообщение на автоответчике. Они уехали на выходные.
По крайней мере, я надеялась, что на выходные, а не в месячный круиз по Карибскому морю.
Уверена, их шокирует мое сообщение. Не каждый день их ребенка арестовывают за убийство. Я попыталась представить, как отреагировала бы на аналогичное сообщение от Джули.
Неважно, где находятся мои родители, сколько времени будут отсутствовать, одно ясно: мы с Шароной проведем воскресную ночь в тюрьме. И, если не повезет, оставшуюся часть жизни.
Я не боялась. И даже не злилась. Слишком устала. Громкое заявление о невиновности против гор обвинительных доказательств — изнурительный труд.
Устала я настолько, что бетонная скамейка казалась комфортной и приглашающей прилечь. Шарона присела рядом, плечом к плечу.
В течение долгого времени мы молчали. Просто смотрели в одну точку, покорно смирившись с ситуацией. Нас арестовали в такое время, когда мы мало что могли контролировать. Осталось лишь ждать и наблюдать, что произойдет дальше.
В некотором смысле, я благодарна за покой. Мои уши не звенели от лживых обвинений.
— Это кара, — прошептала Шарона.
— Чья?
— Господня. За неверие в Тревора. Теперь я страдаю, как он.
— Если нас посадят, дети станут сиротами.
— Их жизнь будет испорчена, — всхлипнула Шарона.
— Абсолютно, — согласилась я.
— У них будут складываться плохие отношения. Они станут искать стабильности, которой не получили в детстве.
— Они, вероятно, превратятся в алкоголиков или наркоманов, если повезет.
— Полагаю, вряд ли мы можем побороться за звание Матери Года, — закатила глаза Шарона.
— Я дисквалифицирована из гонки задолго до ареста за убийство, — горько констатировала я.
— Если подумать, — подтвердила Шарона, — я тоже.
Мы шутили, но в каждой шутке есть доля правды. Мы в самом деле боялись, что потеряем наших детей.
— Прости, — извинилась я.
— За что? — спросила она.
— За все гадости, которые я эгоистично думала о тебе, боясь потерять работу.
— И ты меня тоже прости.
— За что?
— За то, что бросила Эдриана, заставив его искать новую помощницу, — вздохнула она. — Не поступи я так, ты не оказалась бы в этом бардаке.
— Оказалась бы в другом, — скривилась я.
— Возможно, ты права, — кивнула она. — Но обвинили бы тебя в убийстве?
— Думаю, ты не слышала историю о том, как мы познакомились с мистером Монком?
— Нет, не слышала, — заинтересовалась она.
— Я застала в своем доме парня, ворующего камень из аквариума Джули. Он попытался убить меня, но я оказалась проворнее. Капитан Стоттлмайер отправил меня к мистеру Монку, чтобы выяснить обстоятельства.
— И что особенного в том камне?
— Он с Луны.
— Ты летала на Луну?
— До четверга нет, — улыбнулась я.
— Пожарный? — подмигнула она.
Я кивнула. — Дело в том, что Ладлоу рассказал много верных вещей обо мне и моей жизни, чтобы перекроить ложь в правду.
— И единственная причина сотворить то, в чем он тебя обвиняет, — убийство мной Эллен Коул, — подхватила Шарона, — чего я не совершала.
— Я знаю.
— Просто, чтобы ты убедилась. Дело против тебя основывается на деле против меня.
— Домыслы. Против тебя мало улик.
— Против меня улик нет, — подтвердила она. — Если мы докажем неправоту Ладлоу насчет убийства Рональда Вебстера, то дело против меня развалится.
— Как мы это сделаем? — хмыкнула я. — Если даже мистер Монк не сумел?
— Эдриан даже не пытался, — возразила Шарона. — Он просто застыл.
— Как он посмел поступить так с нами, после всего, что мы для него сделали?!
— Потому что он не знает.
— Не знает, что мы невиновны?
Она покачала головой. — Не знает, кто виновен.
Несмотря на усталость, уснуть мне не удалось. Лишь чуточку подремала. Во время бодрствования, когда было холодно и страшно, я думала обо всем, что случилось.
Размышляла о словах Шароны, что Монк застыл из-за незнания, кто настоящий убийца. Смысл есть. Неизвестность убийцы Труди заморозила Монка на годы. Он фактически не функционировал. Теперь два близких ему человека оказались в беде, и их свобода зависела от раскрытия двух убийств, которые он не мог раскрыть.
Повезет, если Монк не вернется к состоянию, в котором находился до знакомства с Шароной.
Или станет кататоником.
Я задалась вопросом: кто его спасет?
И кто спасет нас?
Я снова задремала — не знаю, надолго ли — и внезапно очнулась в панике, не понимая, где нахожусь. Мгновение спустя вспомнила, что я в тюрьме, по ложному обвинению в убийстве. Я мечтала, чтобы появился загадочный однорукий мужчина, настоящий преступник.
В попытке заснуть я начала считать одноруких мужчин вместо овец.
— Я тоже люблю его, — заговорила Шарона.
— Я не говорила, что люблю.
— Тебе и нет нужды говорить.
Я подумала о ее словах. — Тогда почему ты бросила его?
— Я вернулась к Тревору.
— Это не ответ. Если Тревор сильно хотел жить с тобой, то мог бы остаться в Сан-Франциско. Но ты решила бросить мистера Монка.
— Работа на Эдриана — не просто работа, — ответила она. — Она становится твоей жизнью. Сначала он нуждается в тебе, требует всего времени и внимания. А потом ты обнаруживаешь, что нуждаешься в нем почти так же, как и он в тебе.
Она права. Иначе зачем бы мне защищать свою работу? Раньше я меняла сферу деятельности как перчатки. Но тут что-то большее. Я это знаю, Шарона знает, и даже моя дочь знает.
— Тем больше причин не уходить, — не сдавалась я.
— А что будет, если ты снова влюбишься? А если захочешь выйти замуж?
— Не думаю, что это произойдет, — потупилась я.
— Произойдет, — заверила Шарона. — И как тогда Эдриан впишется в новую ситуацию?
— Я продолжу работать на него, — слабо сопротивлялась я.
— Ты не сможешь оказывать ему внимание, в котором он нуждается, без ущерба для брака.
— Тогда я уйду. Мы могли бы остаться друзьями и частью жизни друг друга.
— Вариант не сработает. Эдриан терпеть не может перемены. Он потребует уделять ему время. Я хотела дать браку новый шанс. Я многим обязана Тревору и Бенджи. Знаю, рядом с Эдрианом ничего бы не получилось.
— Значит, чтобы стать счастливой, мне придется причинить боль мистеру Монку.
— Ты не причинишь ему боль. Ты сломаешь его.
Шарона заснула, а моих сил повторить этот подвиг не хватало. Каждый раз, когда я начинала клевать носом, храп проститутки прогонял сон. Мне не хотелось бодрствовать в одиночку, и я растолкала Шарону.
— Между вами с Дишером что-нибудь было?
— Например?
— Эротическая напряженность, — вспомнила я его слова.
— Возможно, у него и была, — ухмыльнулась она. — Я соблазняюще действую на мужчин.
— Я тоже, — прохрипела проститутка.
Мы уставились на нее, но она закрыла глаза и снова захрапела.
— А ему кажется, что и у тебя она была, — зашептала я.
— Невинный флирт, — кокетничала Шарона. — Не более того, чем с кассиром в продуктовом магазине или механиком, ремонтирующим машину.
— Я бы даже не назвала это флиртом, — улыбнулась я. — Дружелюбие, внимательность, интерес. Но люди принимают обычные признаки социальной вежливости за эротическую напряженность.
