Сельма Эйчлер - Аллергия на убийства
Барри Лундквист убила свою сестрёнку.
Откуда я узнала?
Да просто потому, что только у неё была возможность это сделать.
* * *Но сначала поговорим об остальных.
Как только я определилась с орудием убийства — а следовательно, получила право безоговорочно исключить некий яд, который невозможно отследить, и прочие версии, — сразу же должна была вычеркнуть Тодда из списка подозреваемых. У него просто не было возможности совершить это преступление. Всё утро он провёл с Сондрой Кинг, кроме тех пяти минут, когда она выходила в туалет, а это было за несколько часов до того, как Луиза отправилась в магазин за молоком и Кэтрин осталась одна внизу, в библиотеке. Понятное дело, я исходила из предположения, что Кинг не солгала, прикрывая ребёнка. Но зачем бы ей врать? Тем более что она бы только выиграла, если б его упекли в тюрьму за убийство, а так живи вместе с этим чудовищем.
Проверку на наличие возможности не выдерживала и Донна. Да, она запросто могла проскользнуть в дом, прервав поход по магазинам, убить свою падчерицу, а затем вернуться в «Сакс», куда за ней заехал шофёр. Но кое-что Донна не учла, когда, если помните, столь любезно предложила мне сей незатейливый сценарий (да и я-то сообразила только несколько минут назад). Никоим образом она не могла предугадать, что Луиза отправится в магазин. Даже если, допустим. Донна сама извела остатки молока в пакете, вынудив экономку отлучиться из дома для пополнения запасов, то как бы она вычислила, когда именно Луиза этим займётся?
Кроме того, ещё одна причина убеждала меня в полнейшей непричастности младшей миссис Корвин. Никто, в том числе и Донна, не мог предвидеть, что метёлка для пыли будет оставлена там, где она была оставлена.
Совершенно очевидно, что Кэтрин умерла в тот день и в том месте лишь потому, что так сложились обстоятельства.
И никто, кроме Барри, не сумел бы воспользоваться этими обстоятельствами.
Откуда мы знаем, в котором часу она на самом деле ушла с работы в день убийства? Вполне возможно, не в полвторого, как она утверждает, а гораздо раньше. А придя домой и застав Кэтрин одну…
Конечно, я могла только гадать, что толкнуло её на столь гнусное преступление. Но не нужно быть Эйнштейном. чтобы найти вполне убедительный мотив.
Для Барри было жизненно важно сохранить в тайне истинную природу своей дружбы с Кинг. Верно? Предположим, Кэтрин — которая большую часть времени проводила дома — увидела или услышала что-то такое, что выставляло эту «дружбу» в новом свете. И предположим, Барри об этом знала. Стала бы она рисковать — а вдруг девочка проговорится, пусть даже нечаянно, своей бабушке? Не стала бы, если только ей не плевать на потерю нескольких миллионов долларов.
Поймите, мне было очень трудно даже допустить возможность того, что Барри убила свою младшую сестрёнку. Тем более она, кажется, по-настоящему её любила. Но в свете откровений Пола Лундквиста о стремлении бывшей супруги получить деньги ради Тодда я могла представить, что любовь Барри к сыну взяла верх над всем остальным и вынудила её принести в жертву (иначе не скажешь) свою сестру.
Лундквист попал в точку, когда поведал мне, что его Барри особенная. Ещё какая!
Итак, наконец-то я нашла разгадку, и вроде всё сходится. Но как, скажите на милость, убедить хоть кого-то в своей правоте? Убийцу я вычислила, но что касается улик — тут полный нуль.
Не знаю, сколько ещё я просидела за кухонным столом, поглощая одну чашку поганого кофе за другой (к сожалению, без мороженого) и пытаясь решить, что делать дальше. Но где-то под утро, уже с трудом припоминая, как меня зовут, я капитулировала и поплелась в постель. И мгновенно отключилась.
В пятницу я проснулась совершенно разбитая и с твёрдым убеждением, что если сделаю ещё хоть глоток своего кофе, то попросту захлебнусь. Поэтому заварила чай, поджарила в тостере пару ломтиков ржаного хлеба и уселась, дабы продолжить размышления.
Примерно между третьим и четвёртым тостом я выработала план действий. Если честно, он родился скорее от отчаяния: я просто не знала, что ещё предпринять. Но, даже мысленно утвердив этот проект, отдавала себе отчёт, насколько он ненадёжный.
* * *Прибыв в офис, я довольно долго собиралась с силами, чтобы позвонить Барри, понимая, что должна держаться более-менее дружелюбно, чтобы не насторожить её. И ужасно боялась, что провалю роль, поскольку при мысли об этой женщине сразу ощущала горечь во рту.
Прежде чем набрать номер, я провела блиц-сеанс аутотренинга, внушая себе: «Ты справишься!» Но к тому времени, когда Барри сняла трубку, меня трясло как в лихорадке.
— Хотелось бы уточнить с вами пару моментов, — промямлила я. (Зря беспокоилась: мой голос так дрожал, что просто не мог показаться враждебным). — Буду очень признательна, если уделите мне несколько минут.
— Ой, только не сегодня, — ответила она, явно не уловив ничего необычного в моём тоне. — Мы тут по уши в работе: готовимся к презентации… очередной. — Она хихикнула, совсем как Эллен. — Вам вообще провезло, что застали меня. С восьми утра сижу на совещании, а сейчас на секунду заглянула в кабинет за кое-какими документами — и уже бегу обратно, в конференц-зал.
— Не обязательно днём, я же понимаю, как вы загружены работой. А если попозже — вечером? В любое время.
— Ох, миссис Шапиро, прошу прощения, но вечером меня не будет в городе. Мы с Тоддом уезжаем на выходные в Вермонт к моей подруге. По-моему, вы с ней знакомы. Это Сондра Кинг. Давайте договоримся на вечер понедельника. Скажем, часов на девять?
Чёрт!
— Ну конечно, отлично, — отозвалась я с фальшивой любезностью, подавив желание шмякнуть телефон об пол. — Приятного вам отдыха.
* * *Как я уже, кажется, говорила, долготерпение никогда не значилось среди моих достоинств. Но после разговора с Барри я чуть на стену не полезла. Ждать до вечера понедельника — всё равно что целый год! Я усиленно старалась не думать об этом, но какие бы занятия себе ни изобретала, мысль о том, что наконец-то встречусь лицом к лицу с убийцей Кэтрин Корвин, совершенно выбивала из колеи.
Около четырёх позвонила племянница — выяснить, какие у меня новости. Я рассказала о своей встрече с Полом Лундквистом.
Пока я говорила, она несколько раз охнула. А когда я закончила, Эллен спросила, поверила ли я ему.
— На все сто!
— Значит, он не собирался сойтись с бывшей женой?
— Нет.
— И у него не было причин убивать Кэтрин?
— Никаких.
— О-о.
— Она была так разочарована, что я сочла своим долгом её утешить:
— Не переживай. Я уже счёт потеряла бредовым идеям, которые посещали меня в связи с этим расследованием. Не в том смысле, что твоя идея была бредовой, нет-нет, Эллен, но…
— Всё нормально, тётя Дез, я не обиделась. Ну ладно. Куда мы отправимся дальше?
Я улыбнулась этому «мы». А затем объявила, придав своим словам должный драматизм:
— Отправляемся прямиком к Барри Лундквист. Убийца — она.
— Шутишь? О боже… С чего ты взяла?
Я поведала о мыслительных процессах, которые привели меня к этому заключению. Выслушав, Эллен робко спросила:
— А ты… уверена, что это была Барри?
— Всё сходится, разве не видишь? А что? Почему спрашиваешь?
— Наверное, ты права — ты ведь всегда права. И вроде бы такое возможно… — Она умолкла.
— Так что тебя тревожит?
— Просто я подумала, как это ужасно для миссис Корвин — одна внучка убила другую. Ты ей уже сказала?
— Нет. И не скажу, пока не поговорю в понедельник с Барри.
И тут до меня дошло: с прошлого вечера я усиленно напрягала мозги, изобретая способ разоблачить убийцу. А ведь очень скоро мне предстоит по-настоящему тяжкая работёнка: придумать, как сообщить жуткую новость клиентке.
* * *В начале восьмого, прикупив по пути домой еды, я уже стояла перед дверью своей квартиры. И едва повернула ключ в замке, зазвонил телефон. Плюхнув авоськи прямо на пол, я бросилась к аппарату и ухитрилась схватить трубку за секунду до того, как включился автоответчик.
— Что ты там возишься? — ворчливо спросила моя соседка Барбара Глисон. — Я уже хотела бросить трубку.
— Погоди минутку, а? У меня в коридоре сумки с провизией валяются. — Забрав свою поклажу, я вернулась к её вопросу: — Только-только вошла. А что ты волнуешься — оставила бы сообщение на автоответчике.
— Терпеть эти агрегаты не могу, сама знаешь. — Вообще-то я не знала: за симпатиями и антипатиями Барбары не уследишь. Единственное, в чём я уверена. — Это что у Барбары есть твёрдое мнение по любому вопросу. — Хотела предложить тебе перекусить и сходить вечерком в кино.
Я быстренько прикинула. Погулять и развеяться было бы неплохо; останься я в четырёх стенах, доведу себя до безумия. Кроме того, последние пару раз, когда Барбара меня куда-то звала, я отнекивалась, и не хотелось обижать подругу — решит ещё, будто я её избегаю.
