Керри Гринвуд - Убийство в «Зеленой мельнице»
Она вытянула ноги, чтобы Дот поскребла ей ступни. Как приятно, когда за тобой ухаживают!
— Мисс! — окликнула Дот.
Фрина села — очень вовремя, не то еще немного, и она утонула бы от удовольствия. Дот улыбнулась, однако вид у нее был немного встревоженный.
— Дот, дорогая, расскажи мне про бал!
— Мисс, это было чудесно! Я надела то платье, и Хью сказал, что я очень красивая, а я танцевала все-все танцы и совершенно стоптала туфли. Это было восхитительно! — Она мечтательно улыбнулась и добавила: — Я танцевала с начальником полиции.
— Правда?
— Он наступил мне на ногу.
— Что ж, если начальник полиции отдавит тебе ногу, это тоже своего рода знак уважения. А вот по мне прогулялся вомбат.
— Вы летали так далеко, мисс! Я очень переживала! Но в газетах ничего не сообщали, поэтому я знала, что вы живы-здоровы.
— Да. — Фрина прикрыла улыбку мочалкой.
— Вы нашли того парня, мисс? Который на фото?
— Да, на вершине горы. Очень милый человек, он бы тебе понравился.
— Наверняка, — согласилась Дот. — А что случилось с этим господином Фриманом? Он сюда приходил; его чуть удар не хватил, когда он узнал, что вы улетели. Господину Батлеру пришлось его выпроводить.
— Больше мы его не увидим, Дот.
Девушка сосредоточенно терла Фрине лодыжку, явно не решаясь задать следующий вопрос.
— Он что… умер?
— Да, причем совершенно случайно, что сильно облегчает жизнь всем нам. Дот, не смотри на меня так — говорю тебе, это был несчастный случай. Господь тому свидетель. — Дот отпустила ногу Фрины, перекрестилась и вздохнула. — Упокой Бог его душу, — хмуро сказала она. — Хотя не думаю, что это большая потеря. Правда, брат его мне понравился. Он собирается приехать сюда, в город?
— Нет, в город он не вернется никогда. Я могу иногда летать туда, навещать его. Мне он тоже понравился. Но оставаться там, в этой холодной тишине я не могу.
— У меня от одной мысли мороз по коже, — согласилась Дот, которая с глубоким недоверием относилась к природе более дикой, нежели ближайший городской парк. — Ну вот, мисс, с вашими ножками я сделала все, что могла. Здесь еще на подошвах смола или нечто подобное.
— Живица, наверное. Не беспокойся, потом ототрется. Ох, какая же я чистая, какое блаженство эта горячая вода! Великое изобретение. Неудивительно, что римляне правили миром. Помоги-ка мне выбраться из ванны. Иначе я пролежу тут, пока не растворюсь без остатка.
Фрина вытерлась громадным пушистым полотенцем и облачилась в шелковую ночную сорочку и бархатный халат с кроличьим воротником. Пока Дот расчесывала ей волосы, она сидела, поглаживая мех, глядела в зеркало на знакомое изображение и размышляла, почему в ее глазах не видно следов того, что ей довелось пережить в горах. Глаза смотрели на нее из зеркала — зеленые и непроницаемые, как обычно.
— Были какие-нибудь сообщения, пока я отсутствовала?
— Да, мисс. Подождите минутку, я их записала. Несколько джентльменов интересовались, когда вы вернетесь. Господин Линдсей[57] сообщил, что сдал экзамены, и интересовался, не хотите ли вы устроить афинские вечера. Понятия не имею, что он имел в виду, он всегда так мудрено выражается. — К иронии Дот была совершенно нечувствительна. — А еще господин Стоун, мисс, тот музыкант.
— Неужели?
— Он хотел, чтобы вы позвонили, когда вернетесь.
— Боже, я совсем забыла про это дело. Кто еще?
— Господин, который не пожелал назваться.
— Я знаю, кто это. Специалист по любви, который не осмеливается называть вещи своими именами. Пытается остаться неузнанным.
Это замечание, как и предполагала Фрина, Дот пропустила мимо ушей. Затем девушка что-то вспомнила и пошла в спальню.
— А вот это вам принесли. Тут есть этикетка.
На небольшой замусоленной коробке виднелась надпись: «Спасибо за все, Перси и Вайолет». Внутри лежал кусочек свадебного пирога.
— Значит, с этим все решилось. Надеюсь, они будут счастливы. А то вся эта история не слишком-то изобилует счастливыми развязками. Когда пойдем обедать, напомни, пожалуйста, попросить госпожу Батлер приготовить мне плотный завтрак. Придется идти к госпоже Фриман, сказать, что ее непутевый сын умер, а для этого нужно подкрепиться.
По окончании великолепно приготовленного и безупречно сервированного ужина в роскошной столовой без всяких отшельников и вомбатов Фрина отправилась на боковую, чтобы вновь полетать во сне.
Возле двери госпожи Фриман она помедлила. Подписанный и теперь уже датированный документ, в котором Виктор отказывался от наследства, лежал у нее в сумочке. Фрина выполнила обещание. Сделав глубокий вдох, она заставила себя протянуть руку к звонку.
Госпожа Фриман по-прежнему лежала на кушетке — под бдительным присмотром и в окружении носовых платков. Фрина шепотом велела прислуге остаться — в случае бурных излияний она за себя не поручилась бы. Когда госпожа Фриман узнает, что лишилась любимой игрушки, последует истерика, сравнимая по мощности с извержением вулкана, сметающего с лица земли все живое.
— Что скажете?
— Я нашла Виктора, — сообщила Фрина. — Он оказался жив и жив до сих пор. Он подписал бумагу, в которой окончательно и бесповоротно отказывается от какого-либо наследства отца.
Фрина передала документ госпоже Фриман, и та жадно впилась в него глазами.
— А где же Викки? Почему он не пришел ко мне? — простонала она. — Вы уверены, что эта бумага имеет законную силу?
— Он никогда не покинет горы, госпожа Фриман. И уверяю вас, что это совершенно правильный с юридической точки зрения документ, который он подписал добровольно, находясь в здравом уме и твердой памяти. Он очень счастлив там, в горах, — добавила Фрина.
Пора было переходить к рискованной части. Госпожа Фриман ее опередила.
— А где Чарльз? Что вы с ним сделали? Он помчался вслед за вами в эти ужасные горы, и уже неделю от него нет никаких вестей.
— Госпожа Фриман, боюсь, у меня для вас плохие новости, — начала мисс Фишер.
Пожилая женщина не дала ей продолжить.
— Викки жив, — прошептала она. — А Чарли умер.
Фрина кивнула; она обрадовалась, что ей не пришлось произносить это самой. Повисла пауза.
— Он приехал, чтобы найти Вика и убить его. У него не получилось. Потом он упал в темноте и разбил голову. Я это видела, видел и местный фермер. Вик отвезет его тело в Толботвилль. Думаю, в Дарго проведут расследование и установят, что это был несчастный случай. Вик его не убивал.
— Это я знаю, — рассеянно проговорила госпожа Фриман. — Вик никогда не был способен на убийство. Потому война и свела его с ума. У него было золотое сердце. Однако Чарли могли убить вы. Так и было?
— Нет.
— Значит, они оба покинули меня, — всхлипнула она. — Чарли и Викки. И Джимми. И осталась я одна-одинешенька.
— При этом вы достаточно богаты и возглавляете семейную компанию, — заметила Фрина.
Взгляд неожиданно сухих глаз пригвоздил ее к креслу.
— Всю жизнь они не давали мне ничего делать. — Госпожа Фриман говорила по-прежнему слабым надтреснутым голосом женщины преклонных лет. — Всю жизнь мне приходилось смотреть, как у них все валится из рук, хотя у Чарли таланта было больше, чем у его отца. Он унаследовал его от меня. Вы правы, мисс Фишер. Теперь семейное дело в моих руках. И управлять им я буду так, как я сочту нужным.
У Фрины зародилось столь чудовищное подозрение, что больше оставаться в одной комнате с этой женщиной она была не в силах. Ухватившись за ручку кресла, она рывком поднялась. Госпожа Фриман хихикнула, заметив, как побледнела Фрина.
— Вы думаете, что это я послала Чарльза убить Вика в надежде, что и с ним что-нибудь случится, — констатировала она.
— Так и было?
— Лучше вам, милочка, этого не знать, — хмыкнула она. — Лучше не знать.
Не говоря больше ни слова, Фрина выскочила из дома, добежала до стоящей у обочины машины и щедро выплеснула свой завтрак в водосточный желоб.
Потрясенная до глубины души, она проспала большую часть послеобеденного времени, а проснувшись, сумела осилить лишь вареное яйцо и ломтик поджаренного хлеба. Она решительно постаралась собраться, сказав себе, что людей, подобных госпоже Фриман, надо топить при рождении, и стала собираться в «Джаз-клуб». Дот подала ей белье и чулки, сегодня Фрина предпочла мягкий костюм от Шанель и маленькую, плотно сидящую шляпку с кокардой из красных перьев. Но, несмотря на наряд, настроение у нее было вовсе не праздничное.
Тинтаджел Стоун немного развеселил ее. Он приехал, одетый элегантно и респектабельно, а пристальный взгляд его синих глаз все еще бередил ей душу. Она рассказала ему о полете над горами; он улыбнулся и отделался вежливой фразой — тема была ему явно неинтересна.
