Наталья Александрова - Три мужа и ротвейлер
Операции начинал Андрей. Он умело знакомился и заводил легкие необременительные интрижки с секретаршами, менеджерами и бухгалтершами мелких частных фирм. Он проводил с девушками несколько вечеров, был щедр на мелкие подарки, водил их в рестораны, кафе и ночные клубы. И там, умело , подпоив, расспрашивал о делах фирмы.
В постель сразу укладывать свою подружку он не спешил, так что девушки постепенно проникались к нему доверием, считая что у красавца мужчины достаточно серьезные намерения, и развязывали языки.
Дальше все было просто. Андрей узнавал, в какое время директор или бухгалтер возят деньги в банк или, наоборот, когда в сейфе фирмы лежит достаточно наличности для расчетов с поставщиками. Александра Петровна приходила в фирму под видом клиента или покупателя, под пустяковым предлогом проникала в кабинет, а после директор долго потирал виски и не мог понять, куда делись деньги из сейфа, потому что совершенно не помнил, каким образом он своими руками отдал их неизвестной женщине. Разумеется, был риск, что во время внушения кто-то войдет в кабинет или что потом кто-либо из бывших подружек опознает красавчика Андрея и сообразит, что он причастен к ограблению, но зато потом, после успешного завершения дела, Романцова могла быть совершенно спокойна: никто из потерпевших не обращался в милицию, так как наличные деньги были, как теперь говорят, «черными», и никто не хотел иметь из-за них неприятностей с налоговой инспекцией.
Своим подчиненным Александра Петровна ничего не говорила о препарате В-17. Она постаралась убедить их, что обладает даром внушения и чтения мыслей на расстоянии, что она — сильный экстрасенс. Все шло неплохо, но запасы препарата были ограниченны, и Романцова со страхом ждала того дня, когда они кончатся. Кроме того, раз от раза приходилось увеличивать дозу, потому что у нее происходило привыкание к препарату, о чем в свое время предупреждал Валентин Сергеевич Запольский. Вспомнив о профессоре, она решила с ним поговорить, не побоялась открыться, рассчитывая, что старик ни о чем не догадается. Увидев его у себя, Александра Петровна испытала нечто вроде ностальгии по прежним временам. Как спокойно ей в свое время работалось в Институте биохимии! Какими мелкими казались сейчас все неприятности, которые причинял ей этот неуживчивый профессор. Александра Петровна попыталась прощупать его мысли, но, кроме весьма смелых эротический картин, ничего полезного не нашла у него в голове.
Подумать только, вот что значит, старая гвардия! Но в глубине души Александра Петровна была польщена. Он, который смотрел на нее раньше с презрением и ненавистью, теперь изменил свое мнение. И не потому что боялся, нет, она знала, что и теперь ее не боится, просто теперь он увидел в ней женщину. Она уже знала, что Валентин Сергеевич овдовел, живет совершенно один, так что если немножко его приласкать, то он вскоре станет есть с ее руки. Она создаст ему прекрасные условия, пускай себе тихонечко занимается наукой, а ей — поставляет малое количество препарата. В конце концов, всегда приятно иметь дело с интеллигентным человеком.
Мечты Александры Петровны разлетелись в прах ровно через неделю. На фирме, где работал Запольский, был пожар, все сгорело, а сам профессор попал в аварию и потерял память. Препарат исчез, и, судя по всему, профессор приложил к этому руку. Александра Петровна поняла, что в последнюю их встречу профессор весьма ловко ее обманул. Следовало признать свое поражение и продолжать работать как раньше. Но стало значительно труднее. В среде мелких предпринимателей поползли слухи о странной женщине-экстрасенсе, которая выманивает деньги путем внушения. Романцова боялась, что подстроят ей ловушку и поймают прямо на месте преступления, однажды так и случилось бы, если бы Витя не подоспел на помощь. Началась стрельба, и вся тщательно подготовленная операция переросла в обычное ограбление.
Еле ноги, что называется, унесли.
Прошло несколько месяцев, и тут Андрею улыбнулась удача. Он познакомился с сотрудницей Благотворительного фонда имени Ульриха Майера, то есть здесь, в России, было отделение этого фонда. Девчонка наболтала Андрею, что из Германии приходят время от времени крупные суммы на счет филиала с тем, чтобы потом распределяли их тут по больницам и детским домам. Законопослушные немцы все делали официально, никакой «черной» наличности у них в фирме не хранилось, все шло через банк. Понаблюдали за директором фонда и выяснили, что он совершенно одинок и достаточно нелюдим, то есть вполне подходит для преступной операции.
По иронии судьбы оказалось, что живет Эрик в том же доме, где жил профессор Запольский, но так как к тому времени профессор уже умер, то Александра Петровна не обратила на этот факт должного внимания и даже не сказала о нем своим компаньонам. С Эриком следовало работать серьезно, нужно было полностью подчинить его своей воле, а для этого держать его под контролем как можно дольше. Кроме того, она не знала точного времени прихода денег и должна была поэтому находиться все время поблизости. Дом, где жил Эрик, подходил для этого как нельзя лучше, потому что жильцы в нем полностью сменились за последнее время и мало общались друг с другом. Можно было бы постараться купить одну из квартир в том же подъезде, но, во-первых, это требовало некоторого времени, а во-вторых, пришлось бы иметь дело с официальными организациями, то есть, по выражению Вити, сильно светиться. Романцову обуяло нетерпение, она никак не могла упустить такие деньги. Она поняла, что судьба дала ей последний шанс. Провести операцию, получить достаточное количество денег (по предварительным прикидкам, не меньше полумиллиона долларов), расплатиться с компаньонами и уехать из страны.
Делать ей здесь было абсолютно нечего — запасы препарата кончаются, и в последнее время у нее были нелады со здоровьем. Ее мучила бессонница и кошмары, пропал аппетит, временами начинались сильные головные боли. Профессор Запольский, несомненно, был прав, когда утверждал, что препарат обладает сильным побочным действием и при длительном приеме пагубно влияет на кору головного мозга. Так что при успешном окончании операции Александре Петровне следует срочно позаботиться о своем здоровье.
Итак, следовало не упускать свой шанс и тщательно разработать план операции. Изучили список жильцов — все шесть этажей, по три квартиры на каждой площадке. Люди все были солидные, обеспеченные, семейные.
Исключение составлял подопечный Романцовой Эрик Лангваген и еще одна дама, про которую никто в доме ничего не знал. Она выходила из квартиры один или два раза в день, причем обязательной была утренняя прогулка в Сосновском парке. С соседями дама никогда ни о чем не разговаривала, это было очень удобно для злоумышленников.
Далее, по наблюдениям Вити, никакие визитеры странную женщину не посещали. Вездесущий Витя сумел даже подключиться к телефонной линии, идущей в интересующую их квартиру, и выяснить, что в течение трех дней хозяйке квартиры позвонили только один раз, и то оказалось, что ошиблись номером. К тому времени удалось выяснить через болтливую паспортистку в ЖЭКе, что даму зовут Амелина Мария Николаевна, что лет ей от роду сорок шесть и по паспорту она совершенно одинока — нет ни мужа, ни детей, ни сестер-братьев. Витя торопил Романцову, говорил, что все так удачно складывается, что устранение неизвестной он берет на себя, но Александра Петровна все медлила с окончательным решением. Что-то точило ее изнутри, какой-то червячок сомнения — уж больно странная была дама. И тогда Романцова решила обратиться к бывшим коллегам и попросить их по своим каналам выяснить все о Марии Николаевне Амелиной. Нельзя сказать, чтобы у нее сохранились хорошие отношения с бывшими коллегами, да и осталось их в ее родной организации немного.
Собственно говоря, и сама организация была уже не та, называлась по-другому, и люди в ней работали другие, во всяком случае усиленно делали вид, что они другие, и с прошлой организацией нет у них ничего общего.
Однако порывшись в памяти и в телефонной книжке, Романцова нашла кое-кого нужного — работающего в архиве тщедушного жадного человечка с постоянно бегающими глазами. Разных людей в организации увольняли, перемещали, снимали с должностей, но этого типа никакие бури не задевали, и через неделю (сроки в нынешней организации были такие же, как раньше, в один день ничего не делалось) Романцовой выдали интересующий материал. Сведения оказались очень занятными. Оказывается, с Амелиной все было не так просто. Была когда-то в Москве драматическая актриса Мария Царева. Играла она у Захарова в Ленкоме, подавала надежды.
Пара спектаклей с ней запомнились. Потом Мария Царева как-то вышла из поля зрения публики — не то болела, не то пила, — сплетничали всякое, потом перестали. А потом она вышла замуж и оставила сцену. Так вот, Мария Царева — это и был псевдоним Марии Николаевны Амелиной. С тех пор мало что про нее могли узнать — обыватели не интересуются обычными людьми. И Марию Николаевну Амелину, жену крупного бизнесмена, никто уже не вспоминал как бывшую актрису.
