Дарья Донцова - Рыбка по имени Зайка
– Ну и что? Тверская где была, там и осталась, – заявила Мэри, – бессмысленно по ней толкаться! Лучше добираться огородами. У нас в Америке…
– А у нас в России, – перебила сестру Николетта, – ближе по центру!
– Никогда!
– Всегда.
– Лучше застрелиться!
– Экая ты упрямая.
– Сама такая.
– Вовсе нет, я готова тебе уступить! Ваня, давай налево!
Я кивнул и нажал на педаль газа. Вот и отлично, кажется, знаю, куда намылились сестрички.
– Нет, – взвизгнула Мэри, – я тебе уступлю! Ванечка, на Тверскую!
– Через Сущевку!
– По центру.
– Ты сама хотела по окраине, вот я и решила тебе угодить.
– Нет, я сама угожу! По Тверской!
– По Сущевке!
– По Тверской!
– По Сущевке!!! Алло! Ой, Кока, мы уже почти приехали, – защебетала в телефон Николетта, – это Вава еле-еле тащится!
Я испытал чувство глубочайшего удовлетворения, поняв, что маменька надумала посетить кого-то из заклятых подруженек, то ли Коку, то ли Зюку, то ли Люку, то ли Маку, и вот теперь я точно знаю, куда рулить.
«Жигули» влились в поток автомобилей, но сестры не заметили, что давным-давно находятся в пути, и продолжали спор с незатухающей страстью.
– Ты хотела по Тверской, так поедем.
– Уступаю тебе, по Сущевке лучше.
– Тверская редко стоит.
– На валу тоже нет пробок.
– Зачем по задворкам шляться! По Тверской!
– Вот еще! По Сущевке!
– Вечно ты споришь!
– Не смей мне настроение портить!
– Ни разу не согласилась с сестрой. Помнишь, как в детстве ты всегда мои ботинки рвала.
– Я? Я? Это ты хватала мои платья и превращала их в тряпки!
– Вранье! Кто разбил в тридцать девятом году фарфоровую куклу?
– А ты в сороковом наговорила про меня Вениамину гадостей!
– Твой Веня был идиот.
– А твой Николай? Ха-ха-ха! Вот уж убила бобра! Да его стыдно слушать было! Крестьянин с навозными лапами.
– Ой-ой-ой. А Веня-то! Интеллигент в первом поколении, умереть можно! Рыбу с ножа ел! Тоже мне, джентльмен! Судака пилой ковырял.
– Замолчи!
– Сама закрой рот!
– Грубиянка!
– Хамка!
– Вечно по-своему сделать норовишь!
– Не зря от тебя вся кавалеры удрали!
– Дорогие мои, – весело воскликнул я, – мы прибыли.
– Куда? – хором осведомились скандалистки.
– К Коке, на бал!
Милые сестрички разом прекратили ссориться.
Николетта хихикнула:
– Мэри, ты как? Готова?
– Абсолютно, – со смешком отозвалась та.
– Ой, повеселимся!
– Главное, не забудь свою роль.
– Я? Мне это могла бы не говорить! За собой проследи. Вот уж кто всегда все забывал!
– Я?
– Ты! Стой, – вдруг велела Николетта, – нам нужна аптека. Срочно!
– Зачем? – удивился я. – Кому-то плохо?
– У Мэри насморк, – заявила маменька.
– Это аллергия на московский воздух, – мигом отреагировала тетушка.
– Глупости, у нас чистый кислород, – не упустила возможности поспорить Николетта. – Вон там вывеска, видишь! Живо, Вава, рули за каплями.
Я вновь завел мотор, проехал метров сто вперед и припарковался. Дамы вынырнули из салона, и мы вошли в светлое помещение, где отчего-то сильно пахло мятной жвачкой.
– Дайте пиносол, – велела Мэри.
– Почему его? – начала возмущаться Николетта. – Вон спрей стоит! Я всегда им пользуюсь!
– Ага, – хихикнула Мэри и повторила: – Дайте пиносол.
– Нет, спрей, – перебила ее Николетта.
– Пиносол!
– Я сказала – спрей!
– Пиносол!!!
– Послушайте, – потеряла терпение провизор, – определитесь, наконец, чего хотите.
– Пиносол.
– Вон те капли, на первой полке стоят.
– Возьмите оба средства, – я решил задуть пламя войны.
– Нет, только пиносол, – уперлась Мэри.
– Идиотство! Поможет лишь то, что советую я, – рявкнула Николетта.
Мэри топнула ногой.
– Знаешь, Нико, хоть ты и старше…
– Я? – перебила ее маменька. – Старше тебя? Это ложь!
– Так вот, – неслась дальше Мэри, – несмотря на твою мудрость, полученную с возрастом, позволь отметить: пиносол представляет собой смесь масел сосны, эвкалипта и перечной мяты. Только натуральные ингредиенты. А твой хваленый спрей сплошная химия, от которой нос отвалится. Все! Точка! Мне нужен пиносол!
Маменька стала синеть.
– Во, – вздохнула фармацевт и с жалостью глянула на меня, – у меня тоже две бабки вечно спорят. Прямо до обморока доходит. А чего поделать? Все старики вздорные, никогда друг другу не уступят.
Николетта и Мэри примолкли.
– Ладно, – вдруг заявила маменька, – пиносол так пиносол, не стану спорить. Если он действительно помогает, тогда берем. А то нехорошо получится, у тебя насморк, а у меня нет. Еще поймут, что к чему.
– Пиносол – это класс, – заявила Мэри, открывая полученную упаковку. – Сейчас закапаю в нос, и все сразу пройдет. Успокойся, никому ничего в голову не придет.
– Вава, – велела маменька, – вези нас к подъезду.
Мы вышли на улицу, сели в авто, я дал задний ход и замер у нужного подъезда.
– Ничего не напутай, – рявкнула маменька, поворачиваясь к Мэри.
– Я?
– Ты!
– Я?!
– Ты!!!
Поняв, что сейчас начнется новый раунд скандала, я быстро вышел наружу и открыл заднюю дверь:
– Прошу.
Маменька оперлась на мою руку, легко выпорхнула наружу и прочирикала:
– Вава, звони в домофон.
– Мэри, выходите, – предложил я.
– Она тут останется, – вкрадчиво сказала Николетта.
– В машине?
– Да.
– Но почему?
Сестрички довольно засмеялись.
– Сюрприз, – прощебетала маменька и направилась к подъезду. – Ты, Ваня, только молчи. Главное, никому ни слова про Мэри, и что бы ты ни услышал и ни увидел, изволь держать язык за зубами!
Напевая, маменька впорхнула в подъезд. Я пошел за ней, стараясь не вдыхать аромат слишком пряных духов. Тревога змеей вползала в сердце. Какую новую каверзу задумала эта парочка?
– Нико! – взвизгнула Кока.
– Милая, – заломила руки маменька.
Я наблюдал, как дамы судорожно обнимали и целовали друг друга. Если не знать, что пару деньков назад они вместе угощались кофейком, подумаешь, будто подруженьки встретились после десятилетней разлуки.
– Шикарное платье, – одобрила Кока, – синий твой цвет.
– Полагаешь? – усомнилась маменька. – Вообще-то я предпочитаю розовый.
– Фу, как пошло.
– Нет, нет, в самый раз.
Продолжая болтать, «девушки» упорхнули в гостиную, я, заученно улыбаясь, последовал за ними.
Тем, кто никогда не посещал великосветские вечеринки, могу сообщить, что ничего особенного на них не происходит. Собираются, как правило, одни и те же люди и с упоением перемывают друг другу кости. Местное общество состоит из престарелых, сильно молодящихся дам и парочки случайно оставшихся в живых их кавалеров. Иногда кто-нибудь притаскивает с собой несчастных внуков или приятелей.
Строятся вечеринки по одному сценарию. Сначала домработница обносит всех напитками. У Коки подают шампанское, более жадная Зюка предлагает коктейль, отвратительное пойло черт знает из чего, Мака любит потчевать гостей компотом, разбавленным водой. Люка обходится вообще без аперитива.
Опрокинув бокальчик-другой напитка, тусовка начинает развлекаться, ведет чинные разговоры, обсуждая тех, кто еще не вошел в гостиную, либо мусоля последние сплетни. Кто женился, развелся, умер, купил дачу, квартиру, завел любовника… Захватывающих тем хватает до легкого ужина. Как правило, в районе одиннадцати вечера в гостиную вносят блюда с бутербродами и пирожными. В советские времена это являлось кульминацией мероприятия. С продуктами в СССР дело было швах, поэтому тусовщики внимательно изучали то, что лежит на кусочках хлеба, и мгновенно делали вывод о материальном положении и весе хозяев в обществе. Буженина отечественного производства. Ага, понятно, муж Коки получает паек третьей категории. У Зюки шпроты и финское салями? Что ж, она на голову выше, раздобыла харчи, которые раздают партийным работникам среднего звена. У Люки черная икра, «Докторская» колбаска из спеццеха, осетрина горячего копчения? О! Хозяюшка прорвалась в высшие сферы, это деликатесы из распределителя на набережной. Надо срочно подойти к Люке и засвидетельствовать ей свое почтение!
Когда в Москве установилось продуктовое изобилие, великосветские дамы слегка растерялись: ну как теперь определять рейтинг знакомых? Но очень быстро положение стабилизировалось. Оказалось, что есть много других факторов: качество посуды и столовых приборов, оригинальность оформления блюд… Если раньше престижно было иметь то, что есть у других, то сейчас ситуация поменялась кардинально, нынче следует выделиться, и это делает тусовки намного более веселыми. Кое-кому в голову приходят совсем уж нестандартные идеи. Например, не так давно Мака сервировала стол бумажными тарелочками и стаканами, щедро разрисованными улыбающимися мышами. Когда изумленные гости начали издавать возгласы удивления, Мака кокетливо заявила:
