Дарья Донцова - Рыбка по имени Зайка
Эпилог
История, только что рассказанная мною, завершилась совсем не так, как вы предполагаете.
Спустя довольно длительное время после описанных событий Макс, придя в гости, сказал мне:
– Знаешь, оказывается, все бред!
– Что? – удивился я.
– Да «улучшитель», он не работает. Это просто какая-то железка, нам уже объяснили те, кто забрал к себе дело. Сначала сообщили, что оно уходит из нашего ведомства, а теперь вот такой вывод.
– Отчего же все умирали? – изумился я.
Макс скривился:
– От инсульта, инфаркта, воспаления легких, гипертонии…
– Но…
– Вот тебе и «но», – неожиданно вскипел Макс.
– Но я сам начал немотивированно злиться! А когда ручку отдал, снова вернулся в привычное состояние.
– Тебя доконала жара!
– Макс?!
– Что!!!
– Значит, получается, они не виноваты?
– Кто?
– Луис и Лола-Лиза? Тогда с какой стати фотографу убивать Надю и Иру? А Римму? Макс, в деле полно нестыковок!
– Ваня, – рявкнул приятель, – меня уполномочили тебе сказать: «улучшитель» – сказка. Понял? И лучше тебе обо всем молчать.
– Но Луис и Лола-Лиза! Они же…
– Луис арестован. Он убил Надю, Иру и Римму из ревности.
– Ну не чушь ли! Троих сразу приревновать никак нельзя.
– Ваня!
– Ладно, молчу! Ему дадут пожизненное заключение?
– Нет, лет десять, впрочем, я точно не знаю.
– За три смерти?!
– Ваня!!!
Я молча уставился на Макса. Все понятно, Луису пообещали предельно короткий срок, если он навсегда забудет про «улучшитель» и станет озвучивать идиотскую версию о ревности. Наверное, судебное заседание будет закрытым.
– А Лола-Лиза? С ней что? Только не говори, что она вообще ускользнула от правосудия!
– Да нет, – протянул Макс, – она в СИЗО. Представляешь, отпустили девицу под подписку, она поехала домой, нарушила правила, ее остановили сотрудники ГАИ и нашли в машине героин, много, почти полкило. Сидеть теперь ей за дурь.
– Права была Кисова, назвав меня плюшевым мишкой, глупым и наивным, – вздохнул я, – жизнь бывает страшней, чем самая жуткая книга.
– Ваня, – улыбнулся Макс, – ты мишка! Но мишка по имени Тигр.
– Рыбка по имени Зайка, – засмеялся я.
– Ну это уже слишком, – хмыкнул Макс.
– А что с Петром Победоносцевым? – напрягся я.
– Его увезли в другую лечебницу, – медленно протянул Макс, – вроде в очень хорошее место, и кормят отлично, и врачи великолепные, и лаборатория имеется, суперсовременная. Думаю, Петр наконец-то совершенно счастлив. В новой клинике ему предоставлены все возможности для работы.
– Понятно, – растерянно кивнул я, – все ясно.
Ремонт к приезду Норы я все же успел сделать, но о том, какой ценой мне это далось, расскажу как-нибудь в другой раз.
В начале осени мы с Николеттой провожали Мэри. Тетушка, весело сверкая глазами, прошла таможню. Приехала она с одним саквояжем, а улетала назад с десятком чемоданов. В порыве щедрости Николетта отдала сестре чуть ли не весь свой гардероб.
Когда последний кофр благополучно проехал мимо парня в форме, Мэри бросилась Николетте на шею.
– Милая!
– Дорогая, – заломила руки маменька.
– Я вернусь. Скоро!
– Обязательно, жду!
Чмок, чмок, чмок.
Мне тоже досталась парочка поцелуев. Маша нам ручкой, на которой посверкивали колечки Николетты, Мэри дошла до паспортного контроля и… хоп, оказалась за границей.
– Хочу кофе, – заявила маменька, – и дорадо! Здесь есть ресторан?
– По-моему, вон там, – ответил я.
Мы нашли трактир, сели у окна и стали любоваться на самолеты.
– Вон тот увозит Мэри! – воскликнула Николетта. – Видишь, выруливает, написано на боку «USA».
– Может, она и не в этой железной птице, – улыбнулся я.
– Нет, в нем!
– Лайнеров с американским флагом много, – решил поспорить я.
– Нет, она там. Я знаю!
– Откуда?
– На нем прилетела, и на нем улетает. Я запомнила, у всех буквы синие, а этот самолет с красными.
– Ерунда, – засмеялся я, – если человек прибыл в Москву на одном лайнере, то вовсе не значит, что он на нем же отправится обратно…
И тут я поперхнулся, а вилка выпала из моей руки.
Николетта раскрыла сумочку, вытащила пиносол, капнула в нос и воскликнула:
– Ура, я снова дышу!
Мои глаза уставились на лекарство. Пиносол! Маменька никогда не покупала его раньше. Пиносол? Пиносол!!! А еще Николетта только что сказала про буквы на самолете: «Я их запомнила».
– Погоди, Николетта! Что значит, ты запомнила? Мы же не успели встретить Мэри, она сама на такси приехала.
– Вот черт! – воскликнула маменька.
Я разинул рот:
– Ты Мэри!
Спутница хихикнула:
– Ну, мы, в принципе, не сомневались, что ты догадаешься. Правда, я думала, что через месяц, не раньше!
– Николетта летит в Америку?
– Ага.
– Вы с ума сошли!
– Вовсе нет!
– Ее арестуют!
– С какой стати? Ни таможенник, ни пограничник ничего не поняли! Мы же близнецы.
– Николетта не говорит по-английски!!!
– И что? Я сама всего пару слов знаю, наша колония десятилетиями живет обособленно от американцев.
– Ее раскусят!
– Кто? Муж мой давно умер, детей я не имею! Потом, она вовсе не собирается сидеть дома, будет путешествовать по стране.
– Но у нее нет денег!
– Как это? А мои кредитки? Там полно средств, а подписи у нас идентичные!
– Так вот почему было столько багажа, – запоздало сообразил я.
Мэри хихикнула:
– Нико жуткая шмоточница, вот тут мы с ней разнимся, я предпочитаю путешествовать налегке. Впрочем, есть еще одно отличие. У меня на левой руке шрам от ожога, вот тут, видишь?
Я уставился на отметину. Значит, это не сон, у Николетты шрама нет.
– Ваня, – укоризненно сказала Мэри, – что за вселенская скорбь в глазах? Нико мечтала побывать в США, я хотела подольше пожить в Москве! В чем проблема?
– Вы сумасшедшие, – простонал я. – Что скажут окружающие?
– Фу, Вава, ты трус! Никто ничегошеньки не заметит! – весело воскликнула Мэри. – И потом, такие красивые и умные девушки, как мы, продумали все до деталей. Вот слушай! Нико…
Я смотрел на размахивающую руками Мэри и совершенно не вслушивался в ее торопливую речь. Красивые, но глупые девушки обычно считают себя умными, и это сходит им с рук, потому что окружающие, в общем-то, недалеко от них ушли.
Почему-то красота и глупость считаются синонимами молодости, люди полагают, что в пожилом возрасте они непременно умнеют. Да, некоторые и впрямь мудреют на пороге пенсии, но не все и не всегда. Старость и ум идут рука об руку, но иногда старость приходит одна.
Примечания
1
Лавэ (сленг уголовной среды) – деньги.
2
Подлинная цитата из книги воспоминаний.
3
Суаре (испорченный французский) – вечеринка.
4
Явное преувеличение, таких стекол не бывает. (Прим. автора).
5
Саксаул – род древесных или кустарниковых растений.
6
Иван Павлович переиначивает сейчас широко известное восклицание Пушкина, тот якобы после завершения одной работы закричал: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!..»
